Цепь событий

Отдёрнулся, увидев массивную броню. Наверняка под шлемом есть подшлемник, а броня одета не на голое тело. Слой защиты точно будет не маленький. Я активировал на себя руну Телесная эфемерность. Не зря же мне её давали, прямо подсовывали. Ничего не произошло, а я бежал, перебирая в голове, как бы я прибил шипастого. Как выдавил бы кишки, превратись в осьминогом, раздавил бы прямо в скорлупе брони, а нет, лучше соплёй, пришла в голову мысль. Моё тело подхватило воду с пола, трансформируясь в бесформенное нечто и хлюпнуло на воина волной слизи. Гель, амёба, слизь, сопля, кислота, яд, органика, грязь, неслось в мозгу, но я не мог видеть, а только ощущал два живых организма. Один во мне, и я добираюсь до бьющегося тела, пропуская сотни щупалец, протекая в щели брони, заливаясь в нос, рот, выжигая глаза и поглощая плоть. А второе тело удалялось, растрачивая последние силы и жизненную энергию.

Мою плоть рубили, резали, рвали и жгли, но она отрастала и продолжала впитывать еду, злую и борющуюся за жизнь. На симбионт пришёл красочный мыслеобраз: «Да будь ты проклят, водяная ведьма!» Проклятия в этом мире вполне материальны и выражаются в условии, прописанном свойствами рун, умении применяющего, помноженные на коэффициент ментальных способностей и запас звездной крови. Зато вычитаются возможности ментальной защиты того, к кому это самое проклятие было обращено. Я пока со всем этим не разобрался, но дискомфорта не испытал, получил не мало единичек в параметры моего обширного дерева ментального развития со знаками вопроса, и даже одна из веточек разветвилась. Мы с симбионтом не могли прочитать, чтобы это могло быть, а видели только вопросительные символы. Но скорее всего, прилетело мне от души, потому что единичек в разных местах моего могучего вопросительного дерева накидало прилично.

Я насытился, или как охарактеризовать это чувство, стал понимать, что такое свет и знать, что есть восходящий Архераил, но ещё не осознавал себя. Моё тело преобразовывалось из слизи, становясь снова привычным. Девчонка отползла немного поодаль и оперившись на красочное кресло, еле держалась чтобы не уйти в воду. Было видно, что она это делала только на морально волевых. Я ей помог и придержал, не дав упасть, а она улыбнулась. Язык был похож на Единый, и напоминало, как со мной Говорящая Голова говорил, досылая в мозг мыслеобразами целые понятия и фразы:

— Архераил. Странное имя и почему-то знакомое. Ты и вправду водяная ведьма, но всё напрасно. Ошейник выдавит меня. Это страшно. Вещь, сделанная давно ушедшими мастерами, должна была видеть шеи преступников, совершивших ужасное, и никогда не попасть в недостойные руки. Нет такой силы, чтобы разрушить древний сплав.

— Сплав? А как открывали?

— Специальной Руной.

— А руна где? Почему не выпала с трупа? Где звёздная кровь? — указал я на изъеденные кислотой останки.

— О чём ты говоришь? — почти прошептала она в ответ.

Понятно. Потом спрошу. Она знала как меня зовут. Я никогда не скрывал своего имени в лестнице Восхождения, а вот её имя было скрыто. Вообще всё странно, но попробовать стоило. У меня оставалось ещё несколько капель звездной крови, как раз чтобы активировать ещё одну, никогда мной не использованную руну. Руна Иллиумового Когтя.

Мой мизинец превратился в трёхгранный коготь, очень острый, хищно изогнутый, но совсем небольшой. Хорошо, что против воина я применил сопли, а не пытался тыкать его когтями. Предупреждение в описании вполне соответствовало и даже если бы мне удалось рассечь доспех, то длины просто бы не хватило нанести смертельные раны. Поддел ошейник. Незнакомке слегка оцарапало шею, а я потянул на себя. Коготь имел несколько граней, образуя треугольник, и каждая грань была остра словно мономолекуляр. Со звонким цоканьем металл разлетелся, упав в воду.

— Ты и правда чудовище. Водяная ведьма Архераил. Я запомню тебя.

Девчонке становилась лучше с каждой секундой. Она словно наливалась неведомой мощью, тело распрямлялось, становясь более, жестким, пружинящим, а глаза блеснули серебром. Она встала, положила мне руки на плечи, а потом приблизилась и поцеловала, сделав это максимально не по-дружески. Когда я снова увидел её глаза, то в них блестело золото. Они наполнились золотым сиянием, совершенно без зрачков.

Я тронул её щёку и указал на татуировку.

— Это что?

— Это символ рода.

Я отлично знал этот символ, но как? В моём воспоминании это был символ шестого ударного флота. Этот флот набирали только из добровольцев, почти смертников. Им закрывали самые огромный пробои, минимум Альфа +, а чаще внекатегорийные. Прежде чем схлопнуть заражённую звездную систему в экстрамерность, начале нужно было закрыть пробой, остановив рвущихся в наш мир тварей Грани. Этим и занимался шестой флот. С какой жутью они встречались и через что им приходилось пройти, чтобы победить, представить страшно даже мне, лезущему во все дырки и прущему всегда вперед на своем тральщике.

Измененные азур мутациями, многие из них даже не походили на людей. В лучшей альфа бране и обвешанные самыми удивительным артефактами, которые только можно было достать на территории объединенных рас, они покидали флот только мертвыми. А может, и нет? Может кто-то как и я попал в Единство?

Постояли ещё секунду, смотря глаза в глаза, а затем она выпрыгнула в окно, но не упала вниз, а превратилась в огромную, метров под двадцать в размахе крыльев птицу, которая скользнула к висящему на высоте несколько километров нечто. По всей видимости, это был огромный, чудовищного размера боевой корабль в странной компоновке. Зачем сделали так, даже не пытался догадываться. Похожий на древнюю корону царя из сказок, которую надевали на голову, исполин висел над городом и давил в даль силовыми щитами.

У нас было немало круглых кораблей, и это очень удобно для ремонтных баз, имеющих много входов в доки, орбитальные базы и матки роя у ксеносов, но с дыркой по середине делали только орбитальные кольца. Такое ощущение, что этот корабль собирали из множества отдельных зубцов.

Птица превратилась в росчерк и исчезла на корабле. Внизу погибал город. Рядом висели ещё несколько похожих исполинских летающих колец из зубцов, а к ним неслись росчерки и какие-то совершенно невообразимые летающие аппараты. Ни у меня, ни у симбионта не было никаких ассоциаций, а внизу, постепенно поднимаясь, город поглощал туман, в котором виднелось очень нездоровое копошение. Оттуда постоянно вырывались дымные жгуты, перехватывая и утаскивая росчерки, стремящиеся к кораблям и летающие нечто, стартующие с верхних этажей здания.

Была ещё одна странность. Симбионт во снах тоже спал. Он оставался там, на той стороне заснувшего тела, чтобы бодрствовать и следить за обстановкой. Он должен в случае чего разбудить, но никогда не был во снах, но он был. Странно.

Город погибал, а из него эвакуировали людей. С корон стекали силовые щиты и огненная лавина, сдерживающая что-то вдалеке. Висевшие над городом корабли не могли долго сопротивляться напирающему нечто, и выгребая людей из домов, вынуждены были сближаться, усиливая мощь защиты, перекрывая сектора, но отдавая кусок гиперполиса за куском. Места оставалось всё меньше и меньше, туман поднимался, а росчерки и странные летающие аппараты всё реже отправлялись к коронам кораблей, и всё больший процент перехватывали дымные нити, вырывающиеся из понимающегося тумана.

Жуть и чудовищная мощь приближалась, а исполинские корабли могли только придержать, но не остановить разрушительную силу. Нечто шло на город, и плевать хотело на силовые щиты и огненные смерчи, которые давали летающие исполины. А над всем этим светило солнце. Да, не дерево, а именно солнце. Тусклое, сминаемое неведомой силой, но червь-его, солнце!

Проснулся рывком. Попытался дать команду «Спать», но Симбионт сообщил, что звездной крови у меня нет, а без энергии он не может меня усыпить. Вокруг меня суетились люди, я лежал на носилках рядом с приготовившимся к полёту Грифоном.