Цепная реакция

– А деньги-то ей отдавать? – спросил Быков.

– Дело твое. Только вряд ли она их вернет… Лучше договорись, чтоб недельку потерпела. Соври что-нибудь. А за недельку, даст бог, мы эту гвардию прихлопнем. – Бухаров перевел взгляд на художника: – Твой антиквар еще долго на Мальдивах оттягиваться будет?

– Кто ж его знает? Пока не накупается.

– Мне бы на его месте лет двадцать не надоело. А там бы, глядишь, и привык… Короче, слушайте сюда!

* * *

Искатель семейного счастья зашел в ванную и сложил в небольшой пакет зубную щетку и бритвенные принадлежности.

Выходя, он столкнулся в коридоре с матерью.

– Отец вчера звонил, – обрадовала та. – Скорее всего, на ноябрьские прилетит недельки на две.

– Здорово. Как он там?

– Скучает. И на жару жалуется. Ой, а ты что – уезжаешь куда?

– Ну… Все из-за профессоров этих. Поживу в одном особнячке недельку. Для полного блезиру… Да ты не волнуйся, я звонить буду. И письма электронные писать.

Мать улыбнулась улыбкой папы Мюллера:

– Не умеешь ты врать, Алексей Романович! Так и сказал бы, что с девушкой поругался.

– С чего ты взяла?

– А тут большого ума не надо. Поругались, вот и хочешь спрятаться. Чтоб поискала, помучалась… Или вообще бросить надумал?

– Мам, да меня – правда, внедрили…

– Сынок, ну зачем над девушкой издеваться? Она ж живой человек… Нехорошо это. Грех.

– А наколки давать – не грех?

Но мать не услышала ответа, потому что уже надела наушники от плеера, из которых донеслись звуки аудиомолитвы.

Дом впечатлял. Собственно, это был даже не дом. Настоящий трехэтажный особняк под зеленой металлочерепицей, обнесенный двухметровым кирпичным забором, поверх которого вдобавок шла увенчанная остроконечными пиками узорная металлическая решетка. Над фронтоном особняка гордо высился раскрашенный флюгер – в виде пионера, трубящего в горн.

Джип притормозил перед металлическими воротами, на створках которых краснели серпы-молоты и пятиконечные звезды.

– В воинской части купил, – пояснил лжеолигарх Быков. – Они себе новые сделали. С двуглавым орлом. Автоматику для ворот уже заказал, а пока вручную открывать приходится. Посиди, я сейчас!

Он вылез из машины, отпер замок и распахнул створки. Первым, что предстало взору Вики во дворе, был двухметровый памятник Ленину, установленный на невысоком пьедестале в центре небольшой клумбы перед входом в дом.

– Ильича тоже выкинуть хотели. Раньше он в исполкоме стоял.

– А зачем он тебе?

– Ты что?! Совок сегодня – самая модная тема. Хаяли, хаяли то время, а теперь вдруг опомнились. Вчера еще все на помойку выбрасывали, а сегодня уже миллионы платят. Ностальгия… Пошли в дом!

Леха вел себя несколько иначе, чем на последнем свидании. Но Вика посчитала, что это связано с проблемами бизнеса, и лишних вопросов не задавала.

Они поднялись по широкому крыльцу. Быков отпер бронированную дверь не менее бронированным ключом.

Разувшись в гардеробной размером со школьный класс, они очутились в просторном холле, занимавшем весь первый этаж. Мебели здесь почти не было, если не считать двух кресел с журнальным столиком возле камина да висячих цветов в широких вазонах, стоявших на одинаковых высоких напольных подставках по обе стороны двери.

– Ой, колумнея! – блеснула познаниями гостья. – Я очень ее люблю. Но она ухода требует. Поливать – по графику, опрыскивать – чуть не каждый день.

– Я садовника нанял, – небрежно заметил липовый хозяин. – Он поливает.

На одной из стен она заметила картину «Ложе любви».

– А это кто рисовал?

– Репин.

– Как?..

– Не, не тот, который «приплыли», а другой. Современный художник, однофамилец. Модный очень. Я его работы на аукционе купил. Но на самом деле – фигня.

– Зачем же покупать?

– Я ж говорю – модный, – раздраженно ответил любитель советского антиквариата.

Вика положила ему руку на плечо.

– Леш, у тебя что-то случилось? Ты какой-то не такой…

– Судьба стучится в дверь… – Олигарх отвел глаза в сторону. – Налоговая трясет круче, чем Ходорковского, аж по ночам не сплю… Не переживай, это мои проблемы. Пойдем, коллекцию свою покажу!

По мраморной лестнице они поднялись на второй этаж и очутились в небольшом коридорчике, отделанном пробковой крошкой. Олигарх отпер одну из трех выходивших сюда дверей.

– Это, между прочим, сейф. Дверь титановая, вскрыть можно только плазменным резаком. Замок японский, никакая отмычка не возьмет… Прошу…

– Ничего себе… – выдохнула Вика, как только внутри зажегся свет люстры венецианского стекла.

– Моя гордость!

Небольшую по площади комнату вполне можно было назвать оазисом советской эпохи. Противоположную от входа стену украшал парадный портрет Леонида Ильича Брежнева при всех его многочисленных регалиях в позолоченной раме. В углу на специальной стойке покоилось красное знамя. На отдельной полке стояли книги: материалы XXIV съезда КПСС, полное собрание сочинений В. И. Л. и, конечно же, «Малая земля», «Возрождение» и «Целина».

А три полки стеллажа, занимавшего всю стену слева от входа, были отданы под бытовую технику и прочую утварь ушедшей эпохи.

– Леш, а это что? – указала гостья на небольшой аппарат с ручкой сбоку.

– «Феликс», – пояснил Быков. – Калькулятор тогдашний. Только я, если честно, понятия не имею, как им пользоваться… Но штука прикольная.

– Ой! – Вика чуть не запрыгала от радости, увидев следующий экспонат. – А у нас такой же магнитофон был! Я его хорошо помню. Ритка как-то включила без разрешения, и он пленку зажевал. А свалила все на меня. Мне тогда от отца так влетело… А он работает?

– Не знаю… В смысле, с этой техникой ни в чем нельзя быть уверенным…

Леха повернул рычажок на передней панели. Катушки лениво дернулись, и пленку мгновенно заело.

– Вот видишь! Работает…

Он торопливо выключил магнитофон. Затем нагнулся и достал с нижней полки отделанный красным бархатом бокс.

– А вот это действительно круто. Коллекция орденов и медалей, – пояснил он, открывая крышку и демонстрируя содержимое. – Здесь не только советского периода, но и царские есть. Стенд отдельный для них заказал, с сигнализацией.