Цепная реакция
Шрифт:
– С сигнализацией?
– Конечно… Эти ордена больше ста тысяч стоят. Долларов, естественно…
Влюбленный украдкой посмотрел на объект разработки. Объект спокойно смотрел на ордена. Вернее, смотрела. Без хищного огонька во взгляде. Ни намека на алчность и жажду наживы. Возможно, очень хорошая актриса.
– Ладно, пошли в столовку. Я бы съел чего-нибудь.
– Леш, подожди!
Вика посмотрела ему в глаза.
Богиня! Хоть и с темным нутром…
– Леш, я ж не дурочка…
– В смысле? – насторожился секретный агент, прикидывая, где он мог проколоться.
– Зачем я тебе?
Фу-у-у… Не прокололся.
– Знаешь, меня
Про институт Леха приукрасил. Незаконченный строительный техникум для бизнесмена с таким домом – не солидно. Могут возникнуть вопросы. Но про женитьбу не врал.
– Жену выбирал чуть ли не по каталогу. Чтоб и красивая, и хозяйственная, и с дипломом красным, и без заскоков. И даже с родословной, будь она неладна… Вот и выбрал! Веришь, два года прожили, а вспомнить нечего. Спроси меня, например, почему развелись, так и объяснить толком не смогу…
Вообще-то, смог бы. Но зачем?
– А дети?
– Увы, радости материнства я пока не испытал.
На кухне его ждало разочарование. Полки буфета были заставлены исключительно посудой, а все содержимое огромного холодильника составляли два небольших лайма, сиротливо покоившихся в углу на нижней полке. Видимо, случайно закатились туда, когда настоящий хозяин в преддверии шведских столов на Мальдивах избавлялся от припасов.
Лжехозяин смущенно хмыкнул.
– Вообще-то, я дома практически не ем. К родителям иногда заезжаю, а так обычно в ресторане… Лимоны будешь? Импортные. В супермаркете брал. Правда, они еще не долежали…
– Давай! – не отказалась богиня. – Я лимоны с детства люблю. Их надо нарезать кружочками и сахаром посыпать… Сахар у тебя есть?
– Да хрен его знает…
Служебная «девятка», замаскированная под «Оку», притаилась метрах в пятидесяти от особняка.
Чуть откинувшись на спинку и положив на колени атлас автомобильных дорог, художник с псевдонимом Пикассо тщательно рисовал что-то на маленьком кусочке картона. Сидевший в водительском кресле оперуполномоченный Бухаров взглянул на рисунок. На нем в стиле гризайль была изображена задница на месте головы, облаченная в мундир с капитанскими погонами.
– Здорово у тебя получается. Всегда завидовал тем, у кого таланты имеются. На гитаре играть, допустим, стихи сочинять… Или вот – рисовать.
Живописец закончил произведение, достал из кармана удостоверение друга Быкова и аккуратно вставил рисунок под пластиковую обложку на место фотографии.
– За что ты его так?
– Дружеский шарж на злобу дня. Предупреждал ведь дурака: головой думай! А не тем, что нарисовано.
– Брось! Лично я Лехе даже завидую.
– Это почему?
– Сейчас порезвится с девкой вдоволь, а потом мы ее – в лагеря. Удобнейший вариант! Ни отшивать не надо, ни прятаться. И никаких тебе личных разборок в стиле мексиканских сериалов… Я тоже пару лет назад внедрился к одной. Вот это, скажу тебе, внедрение было! Ночью внедряюсь до потери пульса, а днем отсыпаюсь, энергию аккумулирую. Целую неделю у нее на даче куролесили. И как куролесили! Прямо как в анекдоте: рассказать – стыдно, а вспомнить – приятно! Микки Рурк и Ким Бессинджер все девять с половиной недель курят в сторонке… Жена каждый день в отдел прибегала – где там мой Андрюша? Мужики прикрывали, как могли. Мол, по необходимости отсутствует.
Оперативной… – Бухаров грустно вздохнул. – Какая женщина была… Шесть лет дали за мошенничество в особо крупных размерах. С конфискацией имущества.– А тебя совесть не мучает?
– Ну, если честно, есть немного. Она ведь меня реально любила. А любовь использовать нежелательно даже в служебных целях. Просто перепихнуться – это одно, а любовь – другое. Правда, никто не заставлял ее с квартирами липовать. Сама додумалась. Хорошенько разобраться, так если бы не мое внедрение, скольких бы еще людей эта мадам без бабок и без крыши над головой оставила… И потом, про любовь не я первый начал.
Поднимаясь по грязной лестнице подъезда, Вика поймала себя на мысли, что не хочет сейчас видеться с сестрой. Нет, Ритку она, конечно же, очень любит, но… Сестрица иногда как сморозит что-нибудь, так будто дегтем вымажет. Хорошо, если она уже уснула. По крайней мере, свет в окнах не горел…
Но сестрица не спала. Стоило Вике отпереть входную дверь, как Ритка тут же объявилась в коридоре.
– Ну, как у мальчика избушка? – полюбопытствовала она, запахивая шелковый халатик и щурясь от света.
– Неплохая! Московская Рублевка отдыхает. Три этажа, а на крыше пионер с горном.
– Какой пионер?
– Каких раньше на плакатах рисовали, – пояснила Вика, снимая босоножки. – Флюгер… У него вообще там целая коллекция советских прибамбасов. Модно, говорит, сейчас стало. А еще орденов целая коробка. На сотку тонн баксов. Он их в специальной комнате держит. На самом деле это не комната, а сейф… И цветы у него дома красивые. Только неухоженные. И в холодильнике пусто, он в ресторанах хавает.
– А ты, стало быть, в хозяйки метишь?
– Я пока никуда не мечу. А Лешка мне просто нравится. Он нормальный парень.
Младшая сестра чуть улыбнулась и прошла в комнату.
Рита, презрительно фыркнув, последовала за ней.
– Ладно, это ваши дела… Денег тебе этот нормальный парень, надеюсь, дал?
– Ой… – Вика чуть растерялась. – Слушай, у него проблемы серьезные. Проверка налоговая в фирме, и наличные не снять. Просил чуть подождать.
– На гаишников, видите ли, у него бабки есть, на ордена и пионеров тоже есть, а на любовь – сразу проблемы нарисовались…
– А что тут особенного? Проблемы у всех могут возникнуть.
– Вика, опомнись! Спустись на панель… Ты – не Джулия Робертс. Наиграется и выставит.
– Зато будет что вспомнить.
Обогнув стоявший у обочины пустынной дороги джип, замаскированная под «Оку», «девятка» притормозила метрах в пяти впереди. Выйдя из машины, жертва «чупа-чупса» подошел к липовому олигарху.
– Ну как? Узнал что-нибудь?
– Нет.
– Что – совсем ничего? И ордена не показывал?
– Ордена показал, – мрачно подтвердил Леха. – И про сейф с титановой дверью пурги нагнал.
– А она?
– Посмотрела… Ей, по-моему, больше цветы понравились, чем ордена.
– Виду просто не подала. Опытная, стало быть… Кстати, коллекцию я сегодня вернуть обещал. Где она?
– Вон лежит…
Бухаров открыл дверь джипа и забрал с заднего сиденья обитый красным бархатом бокс.
– А еще о чем говорили?
– Так… За жизнь.
– Ну, ты даешь! Толян сегодня антиквару своему звонил. Тот через неделю прилетает. Надоели, видать, Мальдивы… Так что у нас скоро ни дома не будет, ни машины. Ты хоть номера из ее трубы переписал?