Церис
Шрифт:
Я осматривала комнату и окно. Высокое, узкое, через него взрослый не мог пролезть, но вот ребенок вроде меня — вполне. Подошла к нему и заглянула. В этой части двора я частенько гуляла. Виделось дерево, забор, через который я недавно перелезла, выходящие наружу играть дети и две воспитательницы. Они сели на лавку и начали переговариваться между собой. Вслушавшись в их разговор, поняла, что мне эта информация вовсе неинтересна. А переговаривались они в основном о чужой личной жизни и отсутствии своей.
Отклонилась от окна и краем глаза заметила свет. Повернулась в ту сторону и рассмотрела отражающую
Прикоснулась к поверхности и заметила, как у отражения искривились брови. Она смотрела на меня в упор, и я не понимала, это я так на неё смотрю, или чужак, что решил показать свою истинную сущность под моей личиной. Я отошла от зеркала, предчувствуя плохое, и то же самое сделала я в отражении продолжая от меня отдаляться.
Я резко вытянула руку, и она тоже вытянула её. Я повернулась к ней спиной и резко развернулась. Она проделала то же самое. Я выдохнула, и она тоже выдохнула. Поняв, что это у меня такое лицо, приблизилась и начала всматриваться. Я задвигала бровями, но… она ими не двигала. Я даже приблизила пальцы к глазам и позакрывала их, но отражение даже не думало это делать.
Страх вновь закрался под лопатки. Я отошла от зеркала, и заметила, что моему отражению перестало нравиться проделывать все движения, что я демонстрировала.
— Кто ты? — дрожащий шепот вырвался из моего рта.
— Я? Твое отражение? — ответила она, и я еще больше удивилась. Я упала на пол и начала отползать от неё. — Что ты делаешь?
— А ты? Почему ты говоришь?
— А ты почему говоришь?
— Потому что я живая. Я… Я ничего не понимаю. У других ребят такого нет. Они не разговаривают со своими отражениями.
— А я не обычная. И ты не обычная девочка, поэтому можешь меня слышать.
— Правда? Я бы не сказала, что я необычная.
— А кто тогда всосался в птицу тут совсем недавно? Кто поймал еще одну сегодня, выпил её кровь и выбросил в болото?
— Ты и об этом знаешь?! Как?! — я подскочила на ноги и подошла ближе к зеркалу. Она усмехнулась и самодовольно приподняла голову. Красные глаза мелькнули в темноте и стало немного жутко.
— Конечно! Я же все видела! И я могу объяснить, что с тобой происходит.
— Ты знаешь, что это такое?
— Конечно! Но что я за это получу?
Тут я застопорилась. А что я могу предложить? У меня ничего нет. Я детдомовская.
— Я живу в детском доме. Все мои вещи и не мои вовсе. Они принадлежат приюту. Что ты хочешь?
Она наклонила голову вбок, задумавшись. Глаза её загорелись сильнее и вскоре она озвучила свое желание.
— Я хочу поцелуй.
— Поцелуй? А что это?
Тут её вид поник. Что из себя представлял поцелуй мне было известно, но откуда об этом может знать четырехлетний ребенок, никогда не видевший
ласки? Хотя… да, я необычный ребенок. Слишком умный для своего возраста.— Не притворяйся, что не знаешь. Я — твое отражение! Нехорошо своему же отражению врать!
— Ладно. — смирилась я. Меня уличили во лжи. — Допустим, я понимаю, о чем ты. Но как ты представляешь его? Я что должна прикоснуться губами к этому грязному стеклу?
— Верно.
— Не хочу. Почему я должна это делать? А вдруг ты меня схватишь и затащишь внутрь?
— Я схвачу тебя? И как ты представляешь, что я пролезу через поверхность зеркала? Она между прочем из стекла. Ты умеешь через стекло проходить?
— Нет, не умею. Но и о тебе я ничего не знаю. И не верю.
— Эх… как сложно. Ладно, захочешь больше узнать о себе, то ты знаешь как меня вызвать.
Тут она исчезла. Ну как исчезла, мое отражение изменилось. В нем отразилась удивлённая растерянная девочка с голубыми обыкновенными глазами. Подняла брови вверх и вниз, и они послушались. Значит, теперь я была здесь одна…
Но действительно интересно, почему меня так тянет на кровь? Не думаю, что другие дети такие же. К тому же если припоминать те слова воспитательницы, когда она назвала меня кровопийцей… Ууууууу…
Я обхватила себя руками и села на пол. Почему меня никто не любит? Почему я терплю грубости в свою сторону? Почему птицы всегда на меня гадят?
На сердце поселилась тяжесть. Мир казался еще темнее. Кажется, день близился к вечеру. Я обернулась к отражению и решилась. Терять мне все равно нечего. И даже если меня она затащит в зеркало, думаю, там будет лучше, чем здесь.
Подошла к зеркальной глади и протёрла поверхность рукавом от пыли. На меня смотрели всё такие же светлые глаза, я приблизилась к зеркалу и коснулась губами стекла. Глаза передо мной покраснели, жар отдался через гладь, и я почувствовала на себе уже живые губы. Оторвалась от стекла и заметила улыбающееся отражение. Красные глаза с вертикальным зрачком радовались, и я отошла назад.
— Давай еще!
— Нет. Ты обещала, что за поцелуй ты мне расскажешь, кто я.
— Так это был поцелуй призыва, а не поцелуй платы. Я могу сейчас же уйти.
Я застыла, думая над ответом. По идее мне ничего это не стоило. Всего лишь поцелуй. Я ничего не теряла, но она меня напрягала. Если таким образом её призвала, то что может произойти, если я сейчас это сделаю?
— Ладно, я тогда пошла.
— Постой! Хорошо! Я сделаю это. Но ты пообещай, что расскажешь мне всё!
— Хорошо. — она улыбнулась и приблизилась к зеркалу. Я тоже так сделала и вновь коснулась стекла. Все же мне не показалось. Чужая плоть ярко ощущалась на губах. Таким образом она сможет меня затащить внутрь зеркала!
Тут же как только произошло касание через секунду отстранилась и увидела неудовлетворенное лицо.
— Я все сделала. А теперь говори!
— Ладно, я все скажу. Ты вампир. — легко согласилась она и тут же ответила.
— Кто? Кто такой вампир?
— Вампир — существо, похожее на человека, но отличающегося от него многим. Он обладает высокой скоростью и огромной силой. Существо ночи, что не может выйти на поверхность земли, пока на небосводе стоит солнце. Питается кровью и от неё становится сильнее.