Цесаревич Вася 2

— Сочувствую, Ваше Величество.

— Ах, оставьте, герцогиня! — вздохнул Виктор Эммануил Третий. — Я сам себе сочувствую, и успокаиваюсь лишь тем, что появление внуков компенсирует неудобства неудачных браков моей дочери.

— И ещё их будущее наследство?

— Вот чего нет, того нет. Нечего там наследовать, кроме громких титулов и фамильной спеси. Ещё несколько замужество Маральфы, и экономика моей бедной Италии не выдержит.

— Экономика? — адмирал Эссен появился так же внезапно, как перед этим исчез. — Экономика должна быть экономной! Предлагаю сэкономить время на церемонии награждения.

— Командуйте, Николай Оттович, вы здесь главный, — согласился Красный. — А прапорщику Столыпиной я сам отдам нужные команды. И не нужно так пугаться, Верочка! Это будет совсем не больно.

— Да я как-то… — смутилась Вера.

Вася отвёл вооружённую и опасную ревнивицу чуть в сторону:

— И что это было, дорогая моя? Между прочим, мой отец попросил наладить дружеские и союзнические отношения с Италией, а твоя выходка могла всё испортить.

— А чего эта шлюха к тебе лезет? Чуть из платья не выпрыгнула, чувырла неумытая.

— Что за выражения, Вера?

— Нормальные русские слова. В новом толковом словаре они есть.

— И всё же я попрошу…

— Извини, это от волнения и возмущения, — согласилась Верочка. — А потом… тебя отец попросил наладить отношения с Италией, а не с королём, не так ли?

— По персоналиям он ничего не говорил.

— Вот! Не получилось бы с этим королём, получилось бы с другим. Или вообще с новой династией.

— Ты сейчас про что?

— Про то, что Савойская династия пусть бы себе правила в своей Савойе, а в Риме лучше бы смотрелся Романов. Тебе что, чужой трон для родного дяди жалко? Итальянский король Алексей Первый Николаевич! Звучит, да?

— Вообще-то он не горит желанием пойти в монархи.

— А ты спрашивал?

— Пока нет, но сегодня же спрошу обязательно.

— Да уже поздно спрашивать, Васенька, ты уже всё испортил и упустил момент. Так что работай с тем, что есть, — Верочка Столыпина с осуждением покачала головой. — Вам, мужчинам, лишь бы с размаху топором рубить — щепки летят, а на остальное наплевать. Вы слишком грубые и прямолинейные.

Красный задумчиво почесал затылок и не нашёл аргументов против кривой и извращённой женской логики. Придётся действовать по уставу:

— Трое суток домашнего ареста в каюте, госпожа прапорщик Столыпина. Отсчёт с завтрашнего утра.

— За что?

— И ещё сутки за пререкание с командиром.

Для экономии времени Мальтийские Кресты и Георгии для нижних чинов вручали командиры кораблей и капитаны судов обеспечения у себя на борту, и уже потом офицеры прибывали на флагман в строгом соответствии с графиком. График, естественно, то и дело приходилось корректировать, и торжественную процедуру заканчивали уже поздно ночью при свете прожекторов.

Василию, как и прогнозировал дядя Алексей, досталось сразу три итальянских ордена, но только привычного размера, а не обещанные суповые тарелки. Наверное, Италия и в самом деле бедная страна, раз решили не тратить лишний металл на награды. И ещё на груди у капитана (да, уже капитана!) Красного сиял рубиновой эмалью орден Славы третьей степени, учреждённый только несколько дней назад. Пятилучевая звезда со Спасской башней в центральном круглом медальоне и надписью «СЛАВА». Вручается офицерам за личную доблесть в бою, по значимости стоит выше Святого Станислава и Святой Анны, по выслуге лет награждения не производится. Даёт преимущество при производстве в следующий чин и ежегодную пенсию в сорок рублей.

Вера, Катя и Лиза тоже получили «Славу», и с гордостью то и дело поглядывали на вторую звёздочку на золотых погонах. Подпоручик, это вам не какой-то там прапорщик! Подпоручик звучит гордо! Особенно если ещё на груди кроме прочего орден Святого Георгия четвёртой степени греет душу холодным светом белой эмали.

— Девочки, предлагаю сегодня напиться и перейти к решительному штурму неприступной крепости! — Верочка Столыпина одним глотком выпила бокал шипучей итальянской кислятины. — Но для этого нам нужен нормальный коньяк.

— У Николая Оттовича можно попросить, — заметила Лизавета.

— Он любит чёрный ром с Барбадоса.

— Это ещё лучше! — одобрила Катерина. — Мы на море, или где? Пятнадцать человек на сундук мертвеца…

— Девочки, вперёд, на штурм ромовых закромов!

Глава 9

Церемония награждения закончилась, и начался банкет с грандиознейшей по европейским меркам пьянкой. Но именно по европейским, потому что два-три стакана в пересчёте на крепкие напитки, это тот минимум, после которого русский офицер решает, продолжать ли веселье дальше, или ложиться спать трезвым. Итальянцы оказались слабоваты, и их начали потихоньку выносить и грузить в катера уже на третьем стакане, хотя король Виктор Эммануил Третий мужественно продержался до шестого. Но последняя рюмка коньяку сгубила и его.

С отбытием венценосной особы веселье продолжилось с новой силой. Как раз и сменившиеся с вахты офицеры подтянулись.

Красный за весь вечер выпил граммов семьдесят голицинского муската, и ходил с полупустым бокалом в руке в поисках подопечных герцогинь-подпоручиков. Почему-то их отсутствие на банкете начало очень тревожить. Но безуспешные поиски результата не дали, и Василий махнул на них рукой. Пьяные вусмерть итальянцы никого с собой увезти не могли, а больше с линкора деваться некуда. Наверняка обиделись за объявленный Верочке Столыпиной домашний арест и решили устроить бойкот непосредственному начальнику. Что же, чем бы дитя не тешилось…

Примерно в четыре часа утра, поздравив всех знакомых офицеров с заслуженными наградами и выслушав ответные поздравления с тем же и с повышением в звании, Василий бахнул отвальную рюмку с Чкаловым и Нестеровым, и решил пойти спать. Молодость молодостью, но организм уже требует отдыха.

— Ванну и кофию, ваше высокоблагородие? — встретил Василия вахтенный вестовой, с удовольствием проговаривающий новое титулование.

— Спасибо, Иван Мефодьевич, обойдусь душем. А кофе к девяти часам свари.

— Будет исполнено, ваше высокоблагородие, — кивнул вестовой, довольный поименованием по имени и отчеству.

Вообще-то вахта при особе наследника престола считается поощрением, и к ней допускаются исключительно матросы сверхсрочной службы, беспорочно отдавшие флоту не менее десяти лет. А что бы не провести вахту в приятности, если из всех обязанностей лишь правильно сварить кофе, вовремя подать чай, разбудить в положенное время, да содержать в порядке четыре парадных мундира, шесть повседневных, да три лётных комбинезона? Не самому стирать, а снести в корабельную прачечную да проследить, чтобы правильно отгладили. И обувь ещё. Но Его Императорское Высочество не из тех благородий, что блюёт себе на ботинки.