Цесаревич Вася 2

— Ночью?

— Именно так.

— Но ведь ночью ничего не видно.

— Истинные госпитальеры давно решили эту проблему, сэр Арчибальд. И да, техника новая, и может дать сбой над массивными металлическими объектами, поэтому рекомендую убрать людей с береговых батарей.

— Это невозможно!

— В таком случае мы не несём ответственность за бездействие вашего командования и возможные жертвы.

— Разве жертвы обязательны? — нервно поёжился сэр Арчибальд.

— Новая техника, — пожал плечами Эссен. — Она непредсказуема даже для истинного госпитальера.

Наследник российского престола сидел молча и в разговор больше не вмешивался, лишь иногда с одобрением кивал, подтверждая слова Эссена и Фрунзе. И почему-то постоянно поглаживал клапан белой кобуры, полагающейся к парадному мундиру лейб-гвардии Егерского полка.

У сэра Арчибальда нервно задёргался левый глаз:

— Ваше Императорское Высочество, но вы же понимаете, что присутствие иностранных войск на Мальте недопустимо?

— Полностью с вами согласен, виконт, — наконец-то нарушил молчание цесаревич. — Именно присутствие иностранных, и именно недопустимо.

— В таком случае… — облегчённо вздохнул британец.

— Благодарю за понимание и точную формулировку, — перебил его наследник престола, не давая закончить фразу. — Торжественный парад состоится при любой погоде. И не смею вас больше задерживать, сэр Арчибальд. Так же передайте мою благодарность маршалу Монтгомери, и надеюсь увидеть его в самом скором времени.

— Простите, но у нас нет никакого маршала Монтгомери, — удивился британец.

— Это плохо, — нахмурился цесаревич. — В таком случае мы проведём парад без представителей вашей армии и флота. Всего вам хорошего, сэр Арчибальд.

Вахтенный офицер проводил британского адмирала всё до того же штормтрапа, где на воде виконта ожидал катер с крейсера, а в салоне линкора «Александр Ульянов» командующий Экспедиционным Корпусом улыбнулся в усы и предложил:

— Назовём нашу операцию «Чаепитие в Мытищах».

А вот командующий английскими войсками на Мальте оказался не таким доверчивым, как его военно-морские коллеги, и встретиться с русским цесаревичем не захотел. Доверчивость вообще не входила в число достоинств и недостатков генерала Уильяма Сомерсет Моэма, посвятившего бурную молодость службе Его Величеству в разведке.

— Вот же бремя страстей человеческих, — тяжело вздохнул умудрённый жизнью генерал, и приказал принять дополнительные меры по укреплению энергетических щитов на береговых батареях и прочих важных объектах, включая арсенал, склады и казармы.

Тотчас в древних казематах запылали жаровни, разогревая необходимый инструмент, и на каменных алтарях загорелись свечи из чёрного воска, выставленные в замысловатом, но строго определённом порядке. Туда же, в казематы, стали приводить специально набранное по всему миру отребье. Не смогли при жизни стать полезными империи, над которой никогда не заходит солнце? Тогда пусть хоть в смерти ей послужат — некротическая энергия от смерти двух человек поможет щиту выдержать одно попадание главным калибром русского линкора. Главное, не жалеть усилий на получение этой энергии.

К чести генерала Моэма нужно сказать, что он не получал удовольствие от перерезания глоток обсидиановым ножом, в отличии от офицеров специальной роты маго-энергетической поддержки. Да, добивающий удар превращённой в кровоточащий кусок мяса жертве наносит командующий, но лишь из служебной необходимости, а не из любви к убийству. А в особой роте служат настоящие маньяки. Высокопрофессиональные маньяки!

Только вот без крови не бывает побед и взлёта империи. Это аксиома. Это не требует доказательств. Это так же естественно, как течение воды в Английском канале, как смена времён года или восход солнца. И пусть над благословенной империей это солнце никогда не заходит!

Уже к полуночи энергетические щиты над стратегически важными объектами заработали в полную силу. Невидимые невооружённым взглядом, они всё равно ощущались физически, заставляя вставать дыбом волосы на всём теле, и вызывали ломоту в зубах и суставах. Пусть теперь русские попробуют сунуться!

Они и попробовали ровно в два часа ночи. Как и предупреждали, выслали какой-то странный летательный аппарат, по звуку двигателя схожий одновременно с кофемолкой и швейной машинкой. Следом за ним взлетел второй, а потом и третий. Непонятные и невидимые машинки стрекотали на небольшой высоте точно над батареями, над головами пытающихся рассмотреть их артиллеристов и часовых. Нагло, назойливо и беспардонно кружили.

И вдруг… это вдруг всегда случается неожиданно, хотя русские и предупредили о возможности наступления непредвиденных ситуаций — во всех трёх летательных аппаратах что-то сломалось, и вниз полетела взвесь какой-то маслянистой жидкости, свободно проходящей сквозь щиты. А что, атмосферные осадки угрозы не представляют.

Часом ранее.

— Страшно?

— Нет, — Лиза Бонч-Бруевич упрямо покачала головой. — Всего лишь слегка волнуюсь перед первым боевым вылетом.

Вася протянул руку и осторожно погладил девушку по щеке:

— Ты молодец. Ты умница. А я в первом бою, когда с дирижаблем разбирались, от ужаса через раз дышал, так всего скрутило.

— Правда? — удивились Лизавета. — А мне со стороны показалось, будто ты вообще без эмоций.

— Именно показалось, — кивнул Красный. — На самом деле было страшно, даже руки дрожали.

Лиза посмотрела на собственные руки и спрятала их за спину:

— Всё равно не страшно. Иди лучше Веру с Катей успокаивай. Принеси им ведро валерьянки на двоих.

Василий не стал спорить. Капитан Родионов в глубине его души тоже не стал. Он хорошо знал вот это состояние перед первым вылетом, и любые слова здесь в основном бесполезны. Оно само пройдёт, стоит только шасси самолёта оторваться от взлётно-посадочной полосы. Или не пройдёт, и тогда… Но нет, девочки справятся!

Вера Столыпина выглядит спокойнее, и даже что-то рисует карандашом на листке бумаги, объясняя старшему из братьев Коккинаки правильную технику выполнения противозенитного маневра. С умным видом цитирует дословно написанную Красным инструкцию. Познания теоретические, но со стороны кажется, что Верочка уже неоднократно прорывалась к цели сквозь белые облачка и трассы крупнокалиберных пулемётов.

Кстати, англичане не используют пулемёты против воздушных целей, предпочитая монструозные орудия калибром не менее ста пятидесяти миллиметров. В их понимании пулемёты, это оружие против толпы голозадых негров с копьями и щитами из шкуры носорога. Или против индусов с дрекольем и самодельными пиками. С теми же бурами в последней англо-бурской войне двадцать третьего года от пулемётов толку не было — пулемётные расчёты целенаправленно выбивались бурскими снайперами, прошедшими специальную подготовку в Ораниенбаумской стрелковой школе.