Чандрагупта

услугами”.

Когда Сиддхартхак пришел к Шакалаяну, тот сначала подумал, что не стоит оставлять возле себя

человека, который все будет передавать радже, и решил отослать его обратно. Но тут же передумал: он знал, что

нет на свете больших болтунов и сплетников, чем массажисты, брадобреи и им подобные.

“Поговоришь с ними, — сказал себе Шакалаян, — узнаешь многое. Стоит их подзадорить, и они начнут

выбалтывать все, что им известно. Так что этот человек может даже быть полезен”.

И Шакалаян оставил массажиста у себя и тут же предложил ему заняться своим делом. Он надеялся, что

во время массажа можно будет расспросить о том, о сем, узнать все необходимое. Массажист обрадовался, что

не успел прийти, как уже понадобились его услуги.

— Превосходный, — с поклоном проговорил он, — если бы вы знали, как я был рад, когда меня послали

служить вам. Ваше утомление сейчас как рукой снимет. Я служил самому махарадже Дханананду. Когда я

принимался за работу, то он намекал Мурадеви, что у меня руки мягче, чем у нее, и Мурадеви страшно

сердилась. А махараджа смеялся и говорил, что теперь она готова всех убить от зависти. Да, дурная она была

женщина. Если я начну вам все рассказывать, дня не хватит. Да и к чему это теперь? Все погибли, и Мурадеви

тоже нет на свете. Сейчас все у нас по-другому…

Массажист вздохнул и начал растирать ногу Шакалаяна. Он грустно молчал, словно вспомнил прошлое и

ему стало тяжело.

“Случай подходящий, — подумал Шакалаян. — Нужно будет разузнать у него, что происходит в городе,

что думает народ и кто настроен против теперешнего раджи”.

— Как тебя зовут? — спросил брахман.

— Саммардак, господин. Меня зовут Саммардак1. У нас в роду все массажисты.

— А, ну, теперь понятно. Потому-то у тебя и руки такие… Ты только начал, а мне уже полегчало!

Махараджа Дханананд был доволен тобой, так ведь? Вообще-то он разбирался в подобных делах.

— Зачем вы говорите “вообще”? Мне кажется, другого такого ценителя, щедрого покровителя всяких

искусств и не сыскать.

— Однако как же случилось, Саммардак, что убили вашего достойного раджу, да еще средь бела дня? Все

спали, что ли? У нас считают, что разгневан на махараджу Дханананда был народ, поэтому кое-кому и удалось

убить повелителя.

— Вы ошибаетесь, превосходный. Народ до сих пор жалеет раджу и говорит, что, если найдется

мститель, он должен покарать убийц, Народ недоволен, но что он может поделать? В чьих руках власть, тот и

правит. О господи, господи! Помоги нам.

— Так, значит, народ не был настроен против раджи?

— Какое там против! Народ поддерживал Дханананда. Да еще как! Но главный военачальник в руках

Чандрагупты, так что пока выхода нет.

— Ну, а если народ захочет найти выход? Разве вам не придут на помощь другие люди?

— Кто же они? А если и придут, то ведь с одной целью — захватить власть. Никто не станет помогать

даром.

— Но послушай, если даром никто не поможет, то ведь можно заплатить и взять все, что нужно.

— Да, конечно. А кого вы имеете в виду?

— Так-то оно так… Да, а вы, массажисты, все хитрецы. Недаром говорят: массажист среди людей — что

лиса среди зверей. Небось многое знаешь. Я хочу у тебя спросить… Скажи, если кто-нибудь без вашей просьбы,

сам придет освободить вас от этих преступников, вы окажете ему помощь?

— Господин, мы бедные люди. Чем мы можем помочь? Но если появится человек, который понравится

нам, народ может его поддержать. Но вообще-то мы люди маленькие. А что делать? С нами всегда обращались

как с баранами.

— А ты умен, Саммардак. Из тебя вышел бы неплохой политик.

— Какой там политик! Просто у нас у всех хорошо подвешен язык, вот и все.

— Ну, ну… Не скромничай. На вот тебе за хорошую работу. Теперь я себя чувствую совсем неплохо.

И Шакалаян протянул массажисту золотой браслет с изображением головы льва. Глаза Саммардака

широко раскрылись. В них были восторг и удивление. Руки его сами потянулись к драгоценности, хотя он и

делал вид, что хочет отказаться. Шакалаян был доволен: дело шло на лад.

— Саммардак, — сказал он, — а кто окажет помощь защитнику народа? Не стесняйся, говори без утайки.

Никто не узнает. Что же думают в Магадхе? Мне нужно знать это.

— Сжалься, превосходный! Теперь и стены слышат. Всюду полно шпионов. Мне кажется, что в этом

городе одни только соглядатаи, которые обо всем доносят злодею Чанакье: не спрашивайте меня, я ничего не

скажу. Мое дело служить вам. И если прикажете, буду работать для вас день и ночь.

— Твоя осторожность мне нравится, Саммардак. Возьми еще вот это кольцо. Только не подумай, что я

хочу подкупить тебя. Оставь это себе на память. Послушай-ка, — продолжал Шакалаян, — здесь только ты да я,

и больше никого. Это ведь совершенно очевидно.

— Ну что ж, господин. Если прикажете, я скажу. Но если об этом узнают, мне придется худо.

— Да нет же, никто не узнает. Можешь быть спокоен. Значит, договорились?

— Ладно, господин. Слушайте. Будет хорошо, если министр Ракшас поддержит вас. Чанакья, Бхагураян и

этот Чандрагупта обманули его. Эти люди обманули и Парватешвара. Они написали подложные письма и

заманили сюда вашего раджу. Ракшас ничего не знал об этом. А в народе преступники распространили слух, что

заговор — дело рук министра. Ракшаса лишили его доброго имени. Вы поступите умно, если заполучите его на

свою сторону. Поначалу народ был настроен против министра, но время идет, и кое-что о делах Чанакьи и его

помощников стало известно. Теперь многие знают, что заговорщики-то они, а не министр. Люди начинают

переходить на сторону Ракшаса. Если вы завоюете его доверие, победа будет ваша.