Чародейка. Власть в наследство.

— Раф, уходи, быстрее! — тоном нетерпящим возражений вновь приказал дракон, и хвостом подтолкнул его к арке, которую до этого открыл.

— Он не пойдет никуда! — голос Владетеля загремел по ущелью. Он поднял руку.

— Быстро, Раф! — рявкнул, не оборачиваясь, дракон.

Раф схватил обжигающий руки амулет и быстрее ветра метнулся в открытую драконом арку. В последнее мгновение, когда арка уже захлопывалась за ним, он боковым зрением успел заметить голубую молнию, сорвавшуюся с рук Владетеля, направленную в арку, и лапу дракона, перехватывающую ее.

Вышел из магического перехода Раф уже на побережье и, оглядевшись, понял, что находится в Верениге. Обожженная рука болела, но Раф был счастлив. Он опять чудом избежал смерти и даже сумел преобразовать для Леонгарда амулет. О том же, что происходило дальше у лоренской расщелины, ему даже думать не хотелось…

Перехватив направленный энергетический выброс и нейтрализовав его, дракон мелодично рассмеялся, — Разве так можно, отец? А если б я не перехватила, и переотраженная энергия попала в расщелину?

— Она должна была уйти в арку и закрыть ее, вместе с его трупом, — мрачно, сквозь зубы, ответил он.

— Не злись отец… Ну что ты злишься? Я всего лишь училась владеть древней магией… Даже не подозревая об этом, этот веренигский маг преподал мне замечательный урок… а взамен получил лишь преобразованный амулет, который на пару лет продлит жизнь его учителя.

— Ты совсем отпустила его? — все еще раздраженно спросил Маграт.

— Нет… он вернется, и я получу его в полное и безраздельное пользование, — дракон встряхнулся, его заволокло темное облако, и на его месте появилась темноволосая девушка. Она шагнула к Владетелю, обняла и нежно поцеловала, — Перестань злиться… Все хорошо, не надо меня постоянно контролировать… я уже большая девочка.

— Когда же тебе надоест ходить по краю и так рисковать? Когда ты, наконец, действительно повзрослеешь?

— Я не рисковала… я училась, сказала же тебе. Все мои учителя, которых ты так заботливо находил мне, кстати, тоже всегда заставляли меня ходить по краю и работать на пределе моих возможностей… так что, это обычное состояние для меня. Ты сам постарался меня к нему приучить.

— Къяра, ты несносная девчонка! С тобой невозможно спорить. Но я люблю тебя, — Маграт улыбнулся, ласково прижал к себе дочь и погладил по волосам.

— Я тоже, отец.

— Только учти, он должен оказаться в полной твоей власти… Иметь свободного мага, способного снять заклятие, я не хочу. Когда он вернется?

— Через две недели.

— Если через три недели на нем не будет твоего кабалита мне придется вмешаться. Поняла?

— Через две недели он будет у меня, но кабалит на него я надевать не буду. Он не сможет владеть древней магией. Зачем мне такой маг? Он и так будет слушаться.

— Къяра! Ты не сможешь контролировать его постоянно.

— Смогу! Я хочу овладеть древней магией! Я получила способ. Ты не остановишь меня! — Къяра отстранилась от отца и предостерегающе подняла руку, — И не спорь со мной!

— Ты уверена, что сможешь контролировать ситуацию?

— Да! — Къяра помолчала немного, а потом, глядя прямо в глаза отцу, тихо произнесла, — Если он только попытается быть мне непокорным, я убью его, обещаю.

— Хорошо, — Маграт тяжело вздохнул, — придется поверить тебе, радость моя. Но учти, не заигрывайся. Скрытая здесь энергетика способна смести с лица земли не только Лорен… Это не только твоя жизнь, это жизнь всей империи и не только…

— Я знаю, отец. Я буду осторожна, обещаю. Все будет хорошо.

— Раф, мальчик мой, как хорошо, что ты вернулся… Какое счастье, — Леонгард с трудом приподнялся на кровати, — Я так хотел увидеть тебя перед смертью и так упрекал себя, что позволил тебе уехать.

— Я преобразовал амулет, учитель, — Раф протянул амулет Леонгарду и помог его надеть.

— Раф, как же тебе удалось? Я не верил… и молился, чтобы ты бросил все попытки и вернулся… А тебе все-таки удалось.

— Даже не знаю как, учитель, просто удалось и все. Вот только руку обжег, а в остальном все нормально.

Раф достал из шкафчика на стене сухие листья и стал готовить себе компресс для обожженной руки.

Только надев амулет, Леонгард заметно легче стал дышать, а потом и вовсе поднялся с кровати и сел в кресло. Раф заварил ему чай и сел напротив.

— Мальчик мой, — попросил Леонгард, — расскажи мне, как все прошло, ты сумел избежать встречи с Владетелями Лорена?

— Нет, учитель, мне довелось видеть обоих…

— И как прошла ваша встреча?

— Вам надо отдохнуть, учитель, я обязательно все расскажу Вам, но только, когда Вы чуть окрепнете… Вам сейчас волноваться вредно.

— Я же вижу, что ты жив и здоров, и все закончилось благополучно. С чего это я буду волноваться? Не буду я волноваться.

— Я тоже устал, учитель… Я отдохну, немного приду в себя и все Вам расскажу.

— Ну, раз тебе отдохнуть надо, тогда конечно… — вздохнул Леонгард, — отдыхай мой мальчик, я не буду тебя тревожить.

Больше недели Раф под разными благовидными предлогами ничего не рассказывал о своем путешествии Леонгарду.

Когда же вторая неделя подходила к концу, и Леонгард уже совсем поправился, Раф наконец решился, рассказать ему все как есть.

— Учитель, нам надо поговорить, — сам первый начал он, садясь в мягкое кресло в кабинете Леонгарда.

— Конечно, мальчик мой, — Леонгард сел напротив, — я уже вижу, что что-то прошло у тебя не совсем гладко в твоей поездке, и все жду, когда же ты решишься, наконец, поговорить об этом со мной.

— Вы, как предпочитаете, учитель: чтоб я все по порядку рассказывал или сразу заключительные неприятности выложил?

— Давай сразу о неприятностях. Тогда я смогу, в свете их, совсем по-другому воспринять твой рассказ, и сразу, по ходу его, задавать уточняющие вопросы.

— Тогда, о неприятностях. Завтра мне необходимо вернуться в Лорен, к его Владетельнице.

— Раф, ты шутишь?

— Нет, учитель, — Раф покачал головой, — не шучу.

— Она надела на тебя кабалит?

— Нет, учитель.

— Тогда как она может заставить тебя вернуться?

— Никак… я вернусь сам.

— Ты с ума сошел? Кто ж по собственной воле сует голову в петлю?

— Я поклялся, учитель.

— Не смеши меня, мой мальчик. Владетельница Лорена — маг и наверняка сама не выполняет никаких клятв. Возвращаться к ней всего лишь из-за клятвы, по меньшей мере, глупо.