Чародейка. Власть в наследство.

— А что мне делать с плененными заморскими военачальниками?

— Пока ничего… Пусть посидят в темнице. Сейчас более важно наше войско восстановить. Вернусь, разберусь и с ними. Еще вопросы есть?

— Тебе не надо сейчас тренировать и учить воинов… Тебе стоит еще немного отдохнуть. Подожди хотя бы месяц, — печально глядя на нее, проговорил Раннег.

Къяра резко встала и со всего размаха ребром ладони ударила его по губам.

— Ты забываешься! Ты с кем разговариваешь? Со своей женщиной в опочивальне?

— Владетельница, прости, — конунг опустился на колени и облизнул кровь с разбитых губ, — но ты действительно не в лучшем состоянии…

Раннег понимал, что его последние слова сейчас вызовут новую вспышку гнева, но все равно не смог сдержаться. К Владетельнице, в душе, он давно уже относился как дорогой лично для него женщине… Только общение с ней доставляло ему несказанную радость, и он дорожил ею. Это чувство усилилось особенно после того, как его нежелание отдавать ей диадему, чуть не погубило ее.

— Ты не понял, что я не потерплю подобных вольностей в обращении?

— Можешь наказывать, Владетельница, но это правда.

— Заткнись! — Къяра еще раз сильно ударила конунга по лицу, — То, что я сказала, это приказ, и он не обсуждается!

— Подожди хотя бы несколько недель… на тебе лица еще нет.

— Ты так и не понял? Это приказ! Ты споришь с моим приказом? — Къяра жестко схватила конунга за подбородок, приподняла его голову и заглянула ему в глаза.

Конунг вздрогнул, сжал зубы, но взгляд не отвел. Къяра усилила воздействие.

— Можешь даже убить, — хрипло, с трудом проговорил он, — но я все равно останусь при своем мнении.

— Да оставайся! — раздраженно произнесла Къяра и, убрав морок, оттолкнула голову конунга, так что он пошатнулся, — только держи его при себе. А еще раз рот откроешь по этому поводу, язык вырву. И чтоб завтра с утра двадцать пять воинов, на конях, готовых к походу стояли у моего дворца. Не сделаешь, накажу публично. Все! Иди.

— Да, Владетельница, — подавленно произнес конунг, поднялся с колен и вышел, спорить с ней и дальше он не решился.

Утром конунг пришел во дворец Къяры и мрачно доложил:

— Твое приказание выполнено, Владетельница.

— Сейчас посмотрим, кого ты мне набрал, — усмехнулась Къяра и вышла на террасу дворца. Выглядела она сегодня лучше, чем вчера, и конунг с радостью отметил это.

Двадцать пять молодых воинов стояли перед дворцом, держа за узду коней. А поодаль стояли пять рабов тоже с лошадьми и еще десять лошадей, нагруженных поклажей.

— А это еще что такое? — Къяра удивленно указала на рабов и нагруженных лошадей.

— Провиант и скарб для похода. Обоз одним словом, маленький, конечно, но месяца на три, надеюсь, вам хватит…

— Ты думаешь, я на увеселительную прогулку с твоими воинами еду? — тихо и раздраженно произнесла Къяра, — Ты не понял для чего я еду и набрал мне изнеженных и неприспособленных ни к чему красавцев? И чтоб они не сдохли по дороге решил снабдить нас едой и всем остальным?

— Владетельница, я не понимаю… Что тебе не нравится?

— Я беру их, чтобы сделать из них приспособленных ко всему, закаленных и умелых бойцов. Если б я хотела их просто тренировать, то могла бы это делать и здесь… Мне надо, чтобы они научились выживать в любой ситуации, и для этого я проведу их через все трудности, которые только можно вообразить… Выживут, конечно, не все, я уже говорила тебе, но кто выживет, будет истинным воином.

— Так учили тебя? — пораженно, почти шепотом спросил Раннег.

— Нет, конунг, меня учили не так. Того, что вынесла я, никто из них вынести не сможет по определению, — усмехнулась Къяра, — Их я буду учить по их возможностям, но по максиму. Поэтому если верну хотя бы половину, будет хорошо.

Конунг ошеломленно смотрел на эту на вид очень хрупкую и нежную красавицу, и в его голове никак не могло уложиться, у кого поднялась рука так жестоко с ней обращаться. Неужели легендарный воин, учивший ее, посмел требовать от нее то, что не способен вынести закаленный в боях мужчина… Ему хотелось схватить ее в объятья, спрятать и защитить от всех трудностей и невзгод. Чтобы только на губах ее заиграла очаровательная улыбка, а в глазах появился загадочный мерцающий блеск…

— Владетельница… молю тебя, — конунг опустился на колени, — делай с ними что хочешь, но не показывай им на собственном примере… Ты — Владетельница, они должны понять, что ты выше этого.

— Конунг, прекрати и встань. Я разберусь сама… Обоз твой останется здесь.

— Владетельница… хотя бы часть… хотя бы для тебя.

— Нет! И это приказ!

— Да, — Раннег тяжело вздохнул и поднялся. Он понял, что его догадка верна, и Къяра разделит все трудности с обучаемыми ей воинами.

Двадцать пять молодых воинов ехали на конях вслед за Владетельницей, недоумевая, почему в последний момент конунг изменил свое решение, и в долгий поход они выехали налегке, без обоза. Однако что-то спросить никто не осмелился. Все знали, на что способен конунг в ярости, и слышали, что Владетельница еще более жестока. А уж про ее способности лишь взмахом рук поражать все вражеские войска ходили целые легенды, одна красочнее другой. К тому же разом обездвиженное, войско неприятеля и восемь захваченных кораблей противника в порту были красноречивей всяких легенд.

Остановилась Владетельница на большой лесной поляне. Сделав знак спешиться, она приказала расседлать, стреножить и отпустить коней, а потом всем собраться подле нее.

Оглядев стоявший перед ней строй, по команде вытянувшихся и замерших, воинов долгим мрачным взглядом, Къяра скомандовала:

— Вольно.

Юноши чуть расслабили спины, но по-прежнему не смели шелохнуться.

— Я надеюсь, что конунг предупредил вас, что со мной вы надолго, и что я собираюсь вас учить…

— Да, Владетельница, — разноголосый хор голосов был ей ответом.

— Так, — жестко произнесла Къяра, — это было первый и последний раз, когда вы так мне ответили… Во-первых, я ни о чем не спрашивала, а во-вторых, мне всегда отвечает кто-то один, к кому я непосредственно обращаюсь и о чем-то спрашиваю. Кому это не понятно в следующий раз объяснения повторю при помощи плети. Я не люблю повторять дважды одно и то же… Надеюсь, что я растолковала все достаточно ясно.

Она вновь обвела взглядом притихший строй.

— Сейчас я разобью вас на группы по пять человек. Мне будет так удобнее… а потом продолжу.

Къяра прошла вдоль строя, осматривая каждого юношу легким ментальным прикосновением, чтобы выявить способности каждого, а потом выбрала пятерых, а остальных разбила на группы по четыре человека и добавила к каждой группе одного из выбранных ранее.

Перестроив их, Къяра продолжила объяснение.

— Итак, сейчас у нас получилось пять отрядов, и во главе каждого командир. Это распределение не окончательное, я буду смотреть, как вы все работаете, и реорганизовывать что-то уже в процессе занятий. Предупреждаю сразу, порядки будут очень суровые и за малейшую провинность, я буду, даже не задумываясь, казнить. И казнить очень жестоко. Поэтому, без сомнения могу сказать сразу: количество отрядов, да и членов в них в скором времени сократиться, и от вас зависит на сколько сократиться… — Къяра помолчала немного, обводя взглядом застывших воинов, и продолжила, — Командирам отрядов я даю неограниченные права. Мне все равно, каким способом вы будете добиваться в отряде выполнения моего приказа. В случае его невыполнения я спрошу только с вас, а не с рядовых членов. И спрошу так, что смерть за избавление покажется… Поэтому лучше такого не допускать и все мои приказы выполнять чего бы вам это не стоило. А теперь задание для каждого отряда. Обустроить место ночлега, приготовить топливо для костра на всю ночь, добыть любого зверя, чтобы накормить отряд. Кто и как в отряде будет это выполнять, и в какой последовательности, меня не интересует. Важен лишь результат. И еще… если хоть кто-то откажется выполнять приказ командира или посмеет ему сопротивляться, разбираться, по какой причине — не буду, при всех жестоко казню. При чем мне будет достаточно слов командира. Времени у вас — до захода солнца. С последним его лучом я должна видеть вас всех здесь. Опоздавших так же казню. Все! Идите и выполняйте.