Чародейка

Высокая, тонкая, лаконичная, словно скупой карандашный штрих.

Надежда узнала его. По-настоящему она никогда его и не забывала.

– Рай?!

Два женских голоса, живой и мертвый, слились в один звук.

Безумное лицо мертвеца, жаждущего крови и плоти, неотвратимо пиближалось. Синюшная кожа, запавшие глаза, оскаленные, точно у бешенной собаки, клыки. То, что казалось одеждой, на самом деле было рассыпающейся на глазах ветошью, - ветер срывал с тела все лишнее. Отливающие алым пламенем зрачки леденили кровь.

Замерев, Надежда смотрела, как к ней приближалась смерть.

Ветер и снег. Ночь, клонящаяся к исходу. Готовый, наконец-то, замкнуться круг.

Поднявшись в воздух, хищник в человеческом обличье коршуном упал вниз. Но до того, как вампир впился Надежде в шею, рука Паркэса оттолкнула её:

– Беги!

Лучше бы она не поднимала глаз и не видела, как клыки твари входят в человеческую плоть, разрывая её; как кисти монстра, сжимаясь, дробили кости, разрывали сухожилия, выворачивали кости из суставов.

Когда Черный Человек выпрямился, в глазах его отражался светильник разума.

– Здравствуй, красавица, - облизнул Рай губы, словно сытый кот. – Познакомимся поближе?

Глава 3

Любовь и страсть

– Я так не думаю.

Появление Сандара стало неожиданностью.

Отодвинув девушку плечом, воин встал впереди, закрывая Надежду собой.

– Не в этот раз, это уж точно, - поведал он вампиру.

– Правда, что ли? А кто ты такой? – Темный принц не таил насмешки. – Очередной герой, спасающий честь прекрасной дамы? Честное слово, я на это и не посягаю.

– Ну, не то, чтобы герой. Однако, девушку ты не получишь по-любому.

Рай хохотнул. Мало кому удалось бы в почти обнаженном виде выглядеть самоуверенным и сильным. Упырь справлялся не плохо. Он, определенно, обладал силой характера, и тем, что называется яркой харизмой.

– Спорим, ты ошибаешься?

– Не стану я спорить, - покачал головой Сандар.

– Что так? – Улыбка стала ещё шире, - откровенно издевательской.

– Да вот так, - Сандар держал в руках клинок, не сводя с врага настороженного, напряженного взгляда.

– Нервничаешь? – «догадался» мертвец. – Я тебе, кажется, не нравлюсь?

– Догадливый, - похвалил нежить Сандар. – Просто удивительно, учитывая твои-то годы.

– Не говори! – Поддержал Рай.
– Сам радуюсь безмерно. Да что это ты все время пятишься, точно рак, рыцарь? Так дракона не зарубишь. Ну-ка, иди-ка сюда.

– Щаз-з!

– Разве эта речь отважного героя? – Пожурил Сандара упырь.

Надежда понимала – воину ни за что не выстоять перед монстром. Монстр тоже это знал. С явным перевесом сил чего ж не веселиться?

– Давай померимся силами, пища, – отбрасывая показное веселое добродушие, рыкнул вампир.

Рай был бы не Рай, если бы страсть к показушничеству не унес с собой в могилу, - фигурально, выражаясь. Он эффектно леветировал. А парочка, тем временем пятясь, отступала.

Спиной Надежда ощутила покалывание - как под воздействием низкочастотных токов. Где-то рядом открывали портал. Но не успела она сделать и пару шагов, твердые, будто вырезанные изо льда, ладони, сжались на предплечьях. Её рывком выдернули из безопасного места за широкой спиной Сандара.

В памяти лицо Рая оставалось смуглым; сейчас оно выглядело бледным до синевы. Черты лица заострились. Орлиный нос хищно нависал над тонкогубым ртом, запавшие щеки хранили тень щетины. Вампира как будто слепили из остроконечных углов.

– Сюрприз, - между губами ненавязчиво сверкнули клыки, - Куда-то намылилась? Мы ещё не то, что не поговорили – не познакомились толком.

Надежда лихорадочно пыталась сообразить, что ж ей делать-то? В голове весело, назойливо шумели кровь и пустота. Если она сейчас шарахнет молнией, Рай, может быть, и умрет. Но вот только очень девушка в этом сомневалась.

Прерывая колебания и начавшиеся моральные терзания, просвистел метал, вонзаясь в белый лоб вампира. Черепушка, даром что бессмертная, мерзко треснула. Хлынула вязкая густая кровь.

С угрожающим рычанием, ухватив оружие за рукоять, нежить выдернула треугольное, напоминающее лепесток, лезвие из лобной кости.

Схватив девушку за руку, Сандар тем временем устремился к едва мерцающему контуру прохода. Ожидаемо – не успел.

Вампир настиг жертву, вонзая в неё клыки.

– Сандар! – Отчаянно закричала Надежда.

Не раздумывая, она вонзила пальцы твари в глаза, с отвращением ощущая, как желеобразное глазное яблоко с хлюмпаньем лопается и растекается.

– Давай, двигай вперед!

Левую сторону тела Сандара залило кровью, но яремную вену, хвала небесам, людоед не прогрыз.

Краем глаза чародейка увидела, как Крэй, в развивающихся, бьющихся в магическом потоке, напоминающем очень сильный ветер, алых одеждах, стоял, широко раскинув в стороны руки и запрокинув голову. Вокруг него вращалась и ширилась святящаяся белым светом воронка, заставляющая вампира отступать. Жилы на шее мага вздулись, из носа тонкой ленточкой блестела кровь.

– Быстрее, Джайна, мать твою! – Рявкнул Сандар.

Они скользнули за спину мага, ныряя в проход.

Тело Сандара сразу обмякло. Он рухнул на пол, мучительно кашляя.

– Инара! Больше света!
– Крикнула Надежда, опускаясь рядом с раненым на колени.

Рана на шее была глубокой, с повреждением мышц и сосудов, но гортань и пищевод, хвала Всевышнему, остались не задетыми.

Наглядно представив морфин и инъекционный шприц, а так же весь необходимый перевязочный материал, чародейка «наколдовывала» рабочий материал.

Крэй спешно закрывал проход.

Чархан, одетый изысканно, с иголочки, в черный костюм, чей фасон чем-то напоминал французский жюстокор 18 века, выглядел раздражающе красивым. Пышные манжеты и жабо, золотая вышивка на черном бархате. Сверкающий, отдающий отблеском пламени, шелк волос и мерцающие, переменчивого цвета, но неизменно светлые, глаза, взирали с холодным, изучающим любопытством.

– У меня во дворце еще не упразднили должность придворного лекаря. Поднимайся, Джайна, - небрежным, но не терпящим возражения тоном приказал Чархан.