Чаровница для мужа
Шрифт:
– Ну, соседи сказали, что иногда из его квартиры слышны лай и мяуканье, а потом несколько дней тихо, потом опять, и так жалобно… — дрожащим голосом рассказывала Света. — И вроде бы видели, как он то собаку тащит за собой, то кошку несет. Но он такой мрачный человек, с ним даже говорить никто не хочет. Может, он их просто подбирает и ухаживает за ними, мы так подумали. Наверное, он решил, будто Тиша бездомный, он же один там, на травке сидел… Мы пошли к той квартире и долго в дверь звонили и стучали. Нам наконец открыли… и правда, там оказался китаец, и Верочка говорит, что тот самый.
– Да,
– И что вам сказал этот… Либо? — спросила Алена, нарочно произнося имя китайца так, как Терехов. Ну не могла она отдать на поругание автора строк про Млечный Путь, упавший с небес!
– А ничего он нам не сказал, — махнула рукой Света. — Посмотрел на меня, на Веру, хмыкнул — и захлопнул дверь перед нашим носом. Только сначала кулачищем своим погрозил. Ну и… сами понимаете… мне страшно стало. Что мы с Верунчиком можем поделать против него?! Вот завтра муж из командировки вернется… он боксер, даже мастер спорта!..
– А тем временем коричневый Тишу сожрет! — снова зарыдала Верочка, и Алене стало ясно, что сказку про белого бычка, вернее, про коричневого китайца можно продолжать до бесконечности.
– Слушайте, я вообще-то не мастер спорта по боксу, — сказала она нерешительно, — и Никита Дмитриевич, насколько мне известно, тоже, но, может быть, если мы все вместе туда завалимся, он испугается.
– Да нет, неудобно, — нерешительно начала было Света.
Но Верочка с надеждой закричала:
– Завалимся, завалимся! — и стало ясно, что заваливаться-таки придется.
– Пошли, — решительно сказал Терехов, беря девочку за руку, — покажешь дорогу.
– Пошли, пошли, — Алена подхватила Свету под руку. — В конце концов, можно милицию вызвать. И пусть попробует не открыть. У меня лучшая подруга — зам редактора «Губернской молодежной газеты», я ей позвоню, она из этой истории такое раздует…
– Сомневаюсь я, что китаеза читает «молодежку», вряд ли он вообще читать умеет, да еще и по-русски, — хмыкнул Терехов. — Надеюсь, без привлечении прессы обойдемся.
– Вот сюда, — показала Верочка. — Вон в ту дверь.
Они вошли в подъезд. Запашок там стоял — мама дорогая!
– Впечатляет, — пробормотала Алена. — Особенно если учесть, что в этом доме молочный магазин.
Терехов только хмыкнул.
Спустя несколько шагов стало понятно, что вонища исходит от двери с цифрой 22. Над ней горела тусклая лампочка, и видно было, что дверь эту в последний раз красили как раз накануне сдачи дома в эксплуатацию. Году, скажем, в 1964-м. А то и в 61-м. Насколько Алена знала, именно в ту пору город Ха начал застраиваться «хрущобами».
– Это здесь, — показала на дверь Света.
– Такое впечатление, — сморщив нос, выговорила Алена, — что ваш китаеза — реинкарнация старухи Ахавзи. Думаю, в ее доме стоял такой же вонизм.
Никто не отреагировал, и Алена снова решила придержать свою неумеренную эрудицию. Она любила Гауфа, конечно, но это не значило, что его должен так же любить каждый.
Терехов подошел к двери и позвонил.
В квартире раздался истошный собачий визг, а больше ничего. Никто не собирался открывать.
Верочка тоже
взвизгнула, а потом громко заплакала. Света прижала ее к себе, и на ее лице выразилось истинное горе оттого, что пришлось снова вернуться, стучать, не получать ответа, слышать рыдания дочки, а главное, уходить ни с чем…– Откройте немедленно! — зло крикнула Алена. — Мы ищем котенка. Отдайте его, и мы уйдем.
– Там собачки плачут, — всхлипнула Верочка. — Он их украл! Если бы это были его собачки, они бы так не плакали!
Устами младенца, так сказать…
– А ну, открывай! — громыхнул кулачищем в дверь Терехов. — Быстро! Эту фанерку я с полпинка выбью, а потом милицию вызову. У тебя регистрация есть, ты, узкопленочный?
Ишь ты, а он, оказывается, знал, как нужно обращаться с китайским переизбыточным населением, которое ринулось из Поднебесной на заработки в город Ха!
– Чиво нада? — немедленно послышался испуганный гнусавый голос. — Регистрася еси. Милися ни нада! Нехоросо милися!
– Капитана, твоя моя не понимай, мало-мало домой ходи, — пробормотала Алена, кажется, из «Дерсу Узала», а может быть, и нет, и снова крикнула: — Эй, откройте, отдайте нашего котенка!
– Нету кота, нету кота, — забухтел китаец за дверью. — Собаськи нету, кота нету!
– Он его уже съел! — взвизгнула Верочка на таком пределе пронзительности, что нервы у Терехова не выдержали. Он снова бабахнул в дверь кулаком и одновременно с размаху шибанул ногой.
Раздался треск. Китаец заверещал чуть ли не громче Верочки.
– Что здесь происходит?! — раздался за спиной возмущенный громкий голос.
Алена обернулась.
Высокая плотная женщина появилась на пороге подъезда. Она вошла — и, словно споткнувшись, замерла в тени около двери.
– Беля, спасай меня! — заблажил китаеза, услышавший знакомый голос. И Алене показалось, что она уже видела эти широкие плечи, эту манеру стоять чуть набычась… — Беля, помогай!
В голосе его звучала отчаянная надежда, однако незнакомка со странным именем «Беля» его надежды обманула. Она мгновение помедлила, грозно нагнув голову и вглядываясь в людей, стоявших под лампочкой, а потом вдруг, тихо ахнув, развернулась и выскочила вон.
– Что такое? — угрожающе обернулся Терехов. — Кто там?
Бели и след простыл.
– Ага! — радостно вскричала Алена. — Сообщница твоя сбежала. Немедленно открывай!
– Лана, лана, — заверещал китаец. — Только милися ни нада, ни нада…
Заворочался ключ в замке, стукнул засов.
– Ишь ты, — зло проворчал Терехов, — забаррикадировался-то как!
Дверь начала нерешительно приоткрываться, но он схватился за ручку и рванул ее так, что незадачливый хозяин не смог удержаться и вылетел на площадку. Наткнулся на Терехова, взвизгнул испуганно — и ринулся из подъезда. А вслед за ним…
А вслед за ним ринулись вон несколько собак и кошек. Вид у них был дикий, обезумевший, оголодавший. Собаки лаяли, кошки мяукали. Все умчались прочь быстрее ветра, однако Алена успела разглядеть, что это не дворняжки или помойные кошки. Доберман, мопс, кокер-спаниель, такса, парочка сиамских кошек и два или три «перса» разного колера, еще какой-то черно-белый пятнистый пес и серенький котенок.