Час Кицунэ
Шрифт:
Самурай покидает мир стоя, расцветает ёхаку вокруг.
Не болят больше старые шрамы, тишиной наполняется мрак.
Как ликорис, расцвел на хакама знак кровавый — предсмертия знак.
Красота подчиняется с боем: вечный принцип вовек нерушим.
Самурай покидает мир стоя, и мир стоя прощается с ним.
caritia aeternitas.
*Каппа один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде,
**Косодэ — японская одежда, широкий, прямого покроя мужской халат с небольшим воротником и узкими рукавами; вначале он использовался как нательная одежда, а с XVI века — как верхняя.
Эпилог
Японская пословица: Будь учителем своего сердца — не позволяй сердцу стать твоим учителем
Вы перед глазами у меня,
Берега далёкой Китаками,
Где так мягко ивы зеленеют,
Словно говорят мне:
«Плачь!»
Исикава Такубоку
Перевод с японского В. Н. Марковой
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.
Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.
Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошел в него.
Потому что в этом и был весь его смысл.
Автор Харуки Мураками — японский писатель и переводчик. Его работы переведены более чем на 50 языков и стали бестселлерами как в Японии, так и за её пределами.
Девять белоснежных хвостов развевались за моей спиной, а два клинка вращались и разили с сумасшедшей скоростью.
— Аика, стой! Стой, я тебе говорю! Я устал! — крикнул Нобу и бросил в меня шар лисьего огня, который плавно стек по выставленному мной магическому щиту.
Я остановилась и, мгновенным движением убрав клинки, поклонилась своему противнику.
— Аика! Так нельзя! Несколько лет прошло! Хватит уже! Ты тень! Ты призрак! Ты скоро сама превратишься в обакэ! Кио, скажи ей! — ярился Нобу.
— Ну, если ты не способен победить ее в поединке, это не значит, что она призрак-обакэ. Или тебя смущает, что она не реагирует на твой голый торс? — хмыкнул Кио.
— Ага, сам-то ты не встаешь с ней в спарринг! Я устал отдуваться! Пусть вон… — и Нобу вздохнул.
— С кем? С Владыкой Кицунэ? Только он и остался? — фыркнула я.
— Аика, — покачал головой Кио. — Ну что ты говоришь-то такое? И шутки у тебя глупые, — но в его кривой улыбке не было ни капли юмора.
— Аика, пойдем лучше чай пить? Мы потом к Мизуки и Хане собирались сходить. Обе хотят пойти на следующее испытание и мечтают поговорить с тобой, Аика, — сказала, подходя к
нам Рен.— Вон, пусть с Кио беседуют, — покачала я головой.
— Со мной не хотят. Я больше не авторитет. Все только о тебе и грезят, — съехидничал Кио.
Мы двинулись к домику, который сейчас больше напоминал небольшой замок.
— От Шиджа вестей не было? — спросила я, разливая чай.
— Твой сын заявил, что он король. Король островного государства Рюкю*. Он так же заявил, что основал династию и намерен расширять границы своего королевства. Не плохо, да? А ему всего двадцать три, между прочем, — фыркнул Кио.
— Пусть мальчики развлекаются. Шидж там в восторге от планов твоего сына. Ну, устроят парочку военных компаний. Зато весело, — улыбнулся мне Нобу.
Я кивнула.
— Весело… — протянула я.
— Аика, Владыка Кицунэ отправляет тебя завтра обуздать Икучи**, — сказал Кио принимая от меня чашку.
— Одну? — уточнила я.
— Нет. Можешь взять с собой, кого хочешь, — пожал плечами Кио.
— Меня?! — умоляюще посмотрела на меня Рен.
— Хорошо, — кивнула я.
Вечером я поднималась к себе в комнаты под самой крышей.
— Могущественная хозяйка, Бакэ принес вам чаю, — как обычно в этот час поприветствовал меня мой храбрый тапок.
Я забралась с ногами на кровать и свернулась клубочком. Бакэ примостился рядом и принялся гладить меня по щеке веточками.
— Могущественная хозяйка, давайте я вам сказку расскажу?
— Давай. Сколько же сказок ты знаешь! И не сосчитать, Бакэ, — печально улыбнулась я.
— Это хорошая сказка, хозяйка. Я теперь часто буду вам ее рассказывать. Чтобы вы не грустили, — и мой тапочек, подогнув веточки, сел рядом со мной.
— Это вряд ли, Бакэ. Но ты можешь попробовать, — согласилась я.
— Есть такой цветок, который называется Ликорис или Цветок из сумеречных миров. Храбрый и красивый юноша Мандзю заботился о цветке. А прекрасная девушка Сака заботилась о листьях. Им было запрещено встречаться друг с другом, но любопытства ради они бросили вызов судьбе и, встретившись, полюбили друг друга с первого взгляда, — довольно начал Бакэ.
— Вот прямо с первого взгляда? Не со второго? — не удержалась я.
— Это моя сказка! И если я говорю с первого, значит — с первого! Так вот. Разгневанная их непокорством богиня солнца Аматэрасу разделила несчастную пару и в качестве наказания наложила на них проклятие: цветы Мандзю больше никогда не могли встретиться с листами Сака. Сказано, что после смерти пара встретилась в Диюй, царстве мертвых, где они и поклялись найти друг друга в следующей реинкарнации. Впрочем, им так и не удалось выполнить эту клятву. И теперь всегда, когда Ликорис цветет, его листья опадают, и, наоборот, — цветы увядают, когда растут листья.
— И я должна не грустить, слыша эту сказку? — улыбнулась я.
— Могущественная хозяйка вы не поняли. Вот! — и Бакэ, достав из воздуха цветок, похожий больше на паутинку, вставил мне его в белоснежные волосы. — Это они не смогли. А вы обязательно сможете! Потому что вы сильная, а для Тамэ вы — сама жизнь. И вы обязательно снова встретитесь. И час лисицы*** будет добр к вам. Это колдовское время и оно для вас непременно наступит.
— Час кицунэ, — вздохнула я.
Утром, спускаясь вниз в гостиную, я обнаружила взволнованную Юри, которая теперь жила со мной и Рен.