Час льва

Джейми крутилась возле отца на своих маленьких лапках, играя с его хвостом, а затем заметила Алека и Вик. Она втиснулась между ними, толкаясь и потираясь о них.

Калум последовал за ней и…

Ооох, Калум пах так же восхитительно, как и Алек. Но по-другому. Его запах был менее… дружелюбным и веселым? Но был богаче? Глубже?

Вик почувствовала, что помахивает хвостом от восторга. Она потерлась мордой о мех Калума и даже лизнула его подбородок, чтобы насладиться им еще больше. Лев положил огромную лапу ей на плечо, удерживая на месте, пока он терся об нее мордой. Когда он закончил, их запахи настолько смешались, что она уже не могла сказать, где чей. И замурлыкала.

Джейми прыгнула к выходу и выбралась наружу, Алек и Калум следом. Когда Вик вышла из пещеры, гора взывала к ней, сила наполнила каждую клетку гибкого тела.

Бежать. Охотиться.

Прежде чем остальные исчезли в лесу, Вик позволила инстинктам взять верх и, бросившись за ними, легко догнала. Человеческий разум отключился, четыре ноги работали даже лучше, чем две, а ощущение ветра, треплющего ее мех, приводило в восторг. Она уловила запах, в кустах что-то зашелестело, и вдруг Вики уже гналась за кроликом. Часть ее кричала: «стой, нет», но оставшаяся часть видела еду.

Еда?

Виктория остановилась так внезапно, что лапы заскользили по снегу.

Господи, она чуть не убила Топотуна на завтрак (прим.: Топотун — заяц, лучший друг олененка Бэмби из диснеевского мультфильма). Жуть.

Позади Вик раздался глубокий смех Калума, и ей захотелось умереть со стыда. Пожалуйста, скажите, что он не видел, как я неслась за этим чертовым грызуном. Она повернулась к нему.

Снова перейдя в человеческий облик, мужчина стоял, опираясь на ствол кедра и сложив руки на груди. Вик не могла отвести от него взгляд. Калум был прекрасен: все эти мышцы, загорелая кожа и… эм… внушительное мужское достоинство.

Ее живот непроизвольно опустился ниже к земле, а бедра поднялись выше.

Губы мужчины изогнулись, а глаза полыхнули огнем: — Не искушай меня, Виктория. К сожалению, мы здесь исключительно ради обучения. — Он опустился на колени и поманил ее пальцами. — Иди сюда.

Он не добавлял приказа в голос, но она всё равно тут же оказалась рядом с ним. Мужчина пах так хорошо, что она потерлась о него мордой. Калум погладил ее по голове своей теплой рукой, и эти ощущения практически загипнотизировали ее. Она начала топтаться передними лапами.

— Быть в животной форме ошеломительно, — произнес Калум, богатый тембр его голоса действовал успокаивающе. — Ты должна укрепить свою человеческую часть, чтобы при необходимости преодолеть дикость. — Он почесал ее за ушами, под мордочкой. Вик закрыла глаза от удовольствия. — Тем не менее, кролики — хорошая еда, а одна из радостей в животной форме — охота. И убийство. Это разрешено, кариада.

Небольшой смешок доказал ей, что он видел ее внезапную остановку. Черт. К ним подобрались Джейми и Алек, брат Калума навострил уши, а хвост изогнулся, выдавая его заинтересованность.

— Виктория нашла кролика, — пояснил Калум. — Ах, я должен вас предупредить: мы заметили в наших горах браконьеров, расставляющих ловушки для животных. Капканы запрещенного вида — отвратительные штуки с металлическими зубцами, и мы, скорее всего, нашли не все. Будьте осторожны. — Он перевел полный серьезности взгляд с Вик на Джейми, а затем улыбнулся. — Всё, идите. Мы с Алеком к вам присоединимся.

Джейми бросилась вперед, поднялась на задние лапы и, толкнув Вик передними, отскочила, явно приглашая поиграть в догонялки. Виктория бросилась за ней, и они стали гоняться друг за другом по склонам, сугробам и обледенелым ручьям. Наконец самки остановились на освещенной солнцем полянке. Тяжело дыша, Вик ощущала, как кровь бежит по ее венам. Она с радостью чувствовала себя живой.

Что-то хрустнуло в лесу позади них. Вик с рыком обернулась и, прыгнув, оказалась перед маленькой пантерой, готовая защищать ее. На краю поляны застыли Алек и Калум в кошачьей форме. Алек дернул ушами в сторону Калума, и обе пумы спокойно уселись, где стояли.

Я идиотка.

Виктория потрясла головой и обратилась в человека. После практики это получалось всё легче с каждым разом. Девушка подошла к котам, дрожа от прикосновения холодного горного воздуха к обнаженной коже.

— Простите, ребята. Не знаю, что на меня нашло.

Алек обернулся и обнял ее: — Ты всего лишь хотела защитить ее, злючка. Твое сердце и твои инстинкты знают, что она твой детеныш.

Джейми подбежала и прижалась к ногам Вик. Маленькая пантера, настолько милая, что должна быть объявлена вне закона.

— Моя, да?

— Несомненно. — Алек погладил Викторию по шее и чмокнул в щеку. — Нет ничего столь же особенного — и опасного — как мама-кошка, защищающая свое дитя.

— Да, наверное.

Интонации в ее голосе могли быть равнодушными, но не чувства. Каждый раз, когда Вик смотрела на маленькую пантеру, ее сердце сжималось от любви и желания защитить. Девушка не сдержалась и наклонилась, чтобы обнять Джейми, прижимаясь щекой к ее теплому меху.

Да. Моя. И Виктория вновь ощутила то странное чувство, что растет внутри вместе с охватившими ее любовью и заботой.

— Что это, черт возьми, такое?

Калум обратился в человека и поднялся на ноги: — Что?

Вик выпрямилась и указала на себя: — Это чувство. Это… не я.

Нахмурившись, Калум занял место Алека и обнял девушку за талию: — Ах, это.

Вик ждала, а затем толкнула его локтем в бок. Мужчина застонал, хотя она знала, что даже и следа не оставила на его стальных кубиках.

— Ты должен был позволить ей съесть кролика, — сказал Алек. — Женщины становятся очень раздражительными, когда голодны.

Калум отвел локоть Вик от своего тела: — Нетерпение не есть добродетель, Виктория.

— Увиливание тоже.

— Это чувство — твоя связь с… мы зовем это Матерью, сокращенно от Матери Земли. Гея? — Он дождался от нее неуверенного кивка. — Как потомки фэйри, мы ощущаем ее… влияние сильнее, чем люди, особенно в животной форме.

— Я сейчас не покрыта мехом.

— Ах, — Калум провел костяшками пальцев по щеке девушки, его взгляд потеплел. — У Нее также особое отношение к матерям.

К матерям? Ох.

— Эм. Ну ладно. А откуда ты узнал, что я чувствую?