Час расплаты

Рука мужчины прикоснулась к плечу женщины.

— Мэм!

Лорен отстранилась, бросив на полицейского хмурый взгляд.

— Не трогайте меня. Я хочу как можно скорее переговорить с детективом Мендесом.

— Мама! Твоя сумка, — сказал Лия, протягивая ее Лорен. — Ты ее уронила.

Лорен бросила взгляд на сумочку, вспомнила о лежащем в ней «вальтере» и о том немаловажном факте, что права расхаживать с оружием у нее не имелось.

— Пусть остается у тебя, дорогая, — сказала она дочери. — Мне она не понадобится.

38

— Что она сделала? — не веря собственным ушам, переспросил Мендес.

— Она напала на человека на территории спортивного комплекса, — объяснил помощник шерифа. — А потом она потребовала связаться с вами.

Посыльный приехал как раз в тот момент, когда Мендес ужинал с Винсом и его семьей. Лорен Лоутон задержали по обвинению в нападении. Заинтригованный Винс вызвался поехать вместе с ними в управление шерифа. Они стояли теперь в вестибюле перед дверями комнаты для допросов.

— Вы сказали Лоутон, в чем ее обвиняют? — осведомился Мендес.

— Нет.

— Вы зачитали ей ее права?

— Нет. Все это походило на сумасшедший дом. А потом она попросила, вернее, потребовала, чтобы мы переговорили с вами. Она утверждает, что тот мужик — извращенец, охотящийся на детей. Когда-то он похитил ее дочь.

— Роланд Балленкоа? — воскликнул Мендес. — Она напала на Роланда Балленкоа?

Помощник шерифа утвердительно кивнул.

— Да. Тот мужчина кричал, что она на него напала и разбила его фотоаппарат. Он заявил, что подаст иск, и потребовал встречи с шерифом. Я решил привезти их обоих в управление и здесь уже разобраться.

— Хорошо придумано, — одобрил Мендес.

— Балленкоа сейчас в первой комнате с детективом Траммелом. Лоутон — во второй. Они полностью в вашем распоряжении, — добавил помощник шерифа и, пятясь, поднял руки вверх. — Желаю вам удачи.

Винс мотнул головой, указывая на дверь комнаты отдыха, находившейся на противоположной стороне от вестибюля.

— Пойду посмотрю шоу.

Набрав в легкие побольше воздуха, Мендес с шумом его выпустил, а затем, повернув ручку двери, вошел во вторую комнату для допросов. Лорен нервно ходила вдоль противоположной стены небольшого, окрашенного в белое помещения. Казалось, она с трудом сдерживается. Плечи ссутулены. Руки сложены на груди. Женщина выглядела маленькой и несчастной. Кажется, и ей досталось. На щеке — отвратительного вида красная ссадина. Костяшки правой руки сбиты в кровь. Одна из полотняных штанин порвана на колене.

— Вы в порядке? — спросил детектив.

— Нет, не в порядке! — заорала женщина и бросилась к Мендесу с яростью раненого дикого зверя, попавшего в западню. — И не говорите, чтобы я села! Я не хочу садиться! Не говорите, что я должна успокоиться! Я не хочу успокаиваться!

— Ладно, — сдержанно произнес Мендес.

Он присел на угол небольшого столика, пристроенного у стены комнаты.

— Похоже, вы пострадали. Мы можем отвезти вас в пункт оказания первой медицинской помощи, — предложил детектив.

— Нет.

— Откуда эти ссадины?

— Я упала.

— Почему вы напали на Роланда Балленкоа?

Женщина бросила на детектива острый подозрительный взгляд.

— Мне нужен адвокат?

— Я не зачитал вам ваши права. Вас никто ни в чем пока не обвиняет. Это не официальный допрос. Запись не ведется. Хороший адвокат сразу же сделает заявление, что все, сказанное вами сейчас, не может быть использовано против вас в суде. К тому же я и сам под подозрением, поэтому находиться здесь не должен. Будем считать, что этого разговора не было.

Женщина невесело рассмеялась.

— Хотелось бы.

В ее голосе чувствовалось отчаяние. Сердце мужчины болезненно сжалось. Он знал, что эта женщина считает, что весь мир ополчился против нее. Ему хотелось обнять и успокоить Лорен, но Мендес сдержался. Это ее трусливому мужу следовало бы быть сейчас здесь и обнимать свою жену. Ей нужен кто-то, кто сможет снять неимоверную тяжесть с ее плеч, пока Лорен окончательно не сломается.

— Хотите рассказать, что произошло? — мягко спросил Мендес.

Женщина вот-вот должна была расплакаться. Он понял это по тому, как тяжело она дышит. Лорен еще крепче обняла себя за плечи.

— Он фотографировал Лию, — сказала она.

Женщина запнулась, стараясь подавить закипающие в душе эмоции.

— Она с подругой училась играть в теннис… А он за ними наблюдал… фотографировал… Когда я его увидела, он смотрел прямо на меня и продолжал фотографировать.

С Мендеса было достаточно. Ему и самому захотелось пойти в соседнюю комнату и как следует врезать Роланду Балленкоа.

— Почему вы не обратились к охраннику?

Мендес задал свой вопрос только потому, что его следовало задать, хотя детектив и понимал, насколько глупо он выглядит сейчас. А сам бы он стал бежать к охраннику, если бы был отцом и заметил, как Роланд Балленкоа фотографирует его ребенка? Как бы он повел себя, если бы на месте Лии Лоутон оказалась Хейли Леоне или одна из его племянниц? Он бы вырвал у Балленкоа фотоаппарат, а потом вышиб из негодяя дух.

— Скажите мне, законно ли фотографировать в общественном парке? Кто-нибудь положит этому конец?

— Вы на него напали?

— Он похитил моего ребенка. Этот подонок похитил мою старшую дочь. А теперь он снимает мою младшую девочку. Такое впечатление, что он хотел сказать: «Я могу и до нее добраться, если захочу». Он продолжал фотографировать у меня на глазах. Что мне еще оставалось делать?

— Я вас не осуждаю, — тихо произнес детектив. Его голос звучал мягко и доверительно. — Я просто должен знать, с чего все началось. Балленкоа сидит в соседней комнате. Он собирается потребовать возмещения убытка в судебном порядке… А тут еще это нападение…

— Вы посадите меня в тюрьму? — не веря собственным ушам, спросила Лорен. — Это беспрецедентно! Он может похитить мою дочь, сделать с ней все, что ему захочется, изнасиловать, убить, а вы хотите посадить меня за то, что я разбила его гребаный фотоаппарат?

— Я не хочу вас сажать. Я постараюсь сделать все, чтобы этого не случилось, но без официального предъявления обвинений, боюсь, не обойдется. Думаю, что ваши действия будут квалифицированы как мелкое хулиганство. Вам придется заплатить штраф.