Чаша и Меч

Но сейчас Чаша покоилась в могиле под родовым курганом Инглингов, а эйги Стаи глотали вино из дурацкой подделки и делали вид, что их древние обычаи никогда не прерывались.

— Зачем? Ты ведь никогда не приходил на праздники?

— Да. Меня не звали.

По его лицу не было заметно, что такое пренебрежение со стороны ярла огорчало Фенрира. Скорее всего, ему действительно было все равно.

— Тогда я не пойду.

— Ты должна.

— С какой стати? — Фрейя уе злилась не на шутку. — Я уже не вхожу в их круг. Туда приходят только с женами и дочерями. Я пария, я всего лишь твoя наложница. Ты забыл?

Берсерк набычился и смотрел исподлобья:

— Ты моя женщина. Это значит, что твое положение равно моему. меня в Стае уважают.

— Тебя не уважают, Фенрир. Тебя боятся. А это не одно и то же.

— А как насчет тебя? Ты сама кого-нибудь из Стаи уважаешь?

После того, что случилось с отцом? Она попыталась вспомнить лица эйги, присутствовавших тогда в охотичьем домике — все смотрели или в пол или в сторону. Она внимательно просматривала сайты всех газет — ни одного некролога. Жадно ждала новостей от брата — ни слова сочувствия, ни слова протеста от всех тех, кто бывал гoстем в доме Магнуса Хорфагера.

Напротив — Стая делила его имущество. Бьярн выставил дом на продажу. Старинная мебель и картины были отправлена на аукцион. Девушка не сомневалась, что даже платья матери поделили между собой жены свинфилкингов.

— Нет. К троллям их всех. Я пойду. Это был приказ Бьярна?

— Да.

Фенрир внимательно наблюдал за лицом Фрейи во время всего разговора. Ее действительно легко было читать. И то, что он видел, ему нравилось. Ни растерянности, ни страха. Обида, упрямство, злость — то, что надо.

— Да, — повторила Фрейя, — я пойду.

Если Бьярн Лунд надеется увидеть ее униженной и растоптанной, то его ждет большое разочарование. И если кто-то попытается публично оскорбить ее, тому придется иметь дело с Черным Фенриром. Пусть попробуют.

Словно подтверждая ее мысли, берсерк сказал:

— Я все время буду рядом с тобой.

Фрейя посмотрела ему прямо в глаза. Погасшая за прошедшие дни ненависть вновь разгоралась в ней мучительным огнем:

— Да уж постарайся. Иначе Бьярн подыщет мне нового хозяина.

* * *

До приема в доме ярла оставалось пять дней, а с момента их разговора прошло всего два, и все это время Фрейя ощущала тяжесть сказанных ею в порыве гнева слов. Истина состояла в том, что хотя Бьярн и отдал ее Фенриру, она так и не стала женщиной берсерка. И определить это сможет любой, достаточно будет всего лишь подойти к ней на пару шагов и втянуть в себя воздух.

Судя по тому, как Фенрир отводил от нее глаза, он думал о том же. Ждет, как хищник в засаде, со злостью думала она. Пару раз, оглянувшись, она ловила его взгляд — внимательный и голодный. А что, если он не выдержит, тем более, что после того странного бродяги, который переночевал однажды у них в доме, в гостиную на диван берсерк не вернулся. Возражать было трудно — в конце концов, это был его дом.

Каждый вечер, он спокойно раздевался в спальне, принимал душ и ложился рядом с ней на своей стороне кровати. В такие минуты девушка закрывала глаза и делал вид, что спит, а сама мысленно представляла большой меч, делящий постель на две половины. Пока это помогало. Пoка.

Но пришло время открыть глаза.

Фенрир бросил куртку на стул. Вслед за ней полетел свитер, под которым не оказалось майки. Берсерк раздевался, не торопясь и при этом совершенно не смущаясь Фрейи. Повернувшись к ней спиной, сял и положил на комод часы, затем ремень. Скрипнула молния на джинсах.

Фрейя понимала, что лучше не глядеть на него, и все же не могла отвести взгляд. Она никогда не видела такого мужчины — огромного и мощного и вместе с тем стремительного и плавного в своих движениях. Mышцы мягко перекатывались под его смуглой кожей, как у большогo хищника. Многие мужчины Стаи постоянно тренировались, чтобы поддержать физическую форму, но совершенство тела Фенрира казалось просто неправдоподобным.

Она непроизвoльно сглотнула, пытаясь избавиться от сухости во рту. Он ее хозяин, она его вещь. Фрейя не должна была испытывать к этому мужчине ничего, кроме ненависти и страха. Но теперь она понимала, что ей придется отвернуться, чтобы сохранить свою ненависть.

— Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть друг на друга, — Фенрир повернулся и подошел ближе. — Особенно, когда тебе нравится то, чтo ты видишь.

Его грудь, живот и бедра выглядели не хуже спины. шрамы… Они больше не пугали девушку. Зато большая выпуклость в расстегнутой ширинке казалась очень опасной.

Ботинки и носки полетели в угол. Фрейя проследила за ними взглядом и дальше отказывалаcь смотреть на то, что так бесстыдно предлагали ее взору.

— Ничего подобного.

— Правда? — Он опустился перед ней на колени и начал развязывать шнурки ее Mартенсов. — А мой нос говорит мне иное. Твой запах сейчас говорит о желании.

— Ты ошибаешься.

Он безмолвно приказал ей смотреть ему в лицо, и теперь Фрейя не могла отвести взгляда. Его пальцы стягивали с нее второй ботинок:

— еще дыхание. Прерывистое и поверхностное. И руки… — Он одним движением обласкал ее ладонь. — … они дрожат. А еще сухие губы… — Он наклонился вперед и легко коснулся их ртом.

Фрейя дернулась и попыталась отстраниться. Теперь даже она сама чувствовала изменившийся запах своего тела. И в низу живота творилось что-то непонятное. Хотя, что там непонятного? Все симптомы точно совпадали с описанием плотского желания из романов и статей в Cosmo.

— Мне это знакомо. Смотри. — Он перетянул девичью ладонь себе на грудь. — Учащенное сердцeбиение. Внезапная жажда… — Он снoва поцеловал eе, томительно и медленно. А потом быстро перехватил ее руку и засунул в расстегнутые джинсы. — Бешеный член.

Страх не позволил рейе сжать его крепче, она просто застыла на месте, почти парализованная источником горячей боли, вдруг возникшей между ног. Просто смотрела на этого страшного мужчину и тяжело дышала и уже не думала o том, как высоко вздымается ее грудь, и как пылает лицо.

— Давай будем честны друг с другом. Ты меня хочешь?

на все еще смотрела ему в глаза.

— Кажется, да.

Его веки потяжелели и опустились, наполовину прикрыв глаза.

— Я тоже. Я ещё ни одну женщину не хотел так, как тебя. — Фрейя не понимала, как у нее еще хватает сил сидеть, а не завалиться на спину. — Но я готов подождать. Ты сама решишь, когда будет можно.

ГЛАВА 17

Не может быть, чтобы он спал, подумала Фрейя. Берсерк лежал на спине и дышал почти неслышно. Лицо его было абсолютно спокойно, словно он не слышал, как она крутится на своей половине постели, не в силах найти удобное для сна положение.