Чаша небес

Сперва Клиффу померещилось, что бегством спасаются заросшие, перепуганные люди. Но, разумеется, он ошибся: приматы ростом не уступали Птиценароду, а рук у них было целых четыре. Разделившись на тройки, они изготовились к обороне. Одна группа быстро развернулась к Птицам и обстреляла их из примитивного оружия вроде арбалета. Стрелы были нацелены неточно, и Птицы легко увернулись. Тройка продолжала бежать, на ходу стреляя: первый примат, который сначала и орудовал арбалетом, направлял бегство, второй останавливался, прицеливался, стрелял и разворачивался, третий подносил стрелы и перезаряжал.

Стрелы летели уже со всех сторон. Приматы и Птицы кричали, ухали, стонали. Поднялся дым коромыслом. Одна из троек поразила свою цель, но стрела застряла в толстом оперении. Птица легко вырвала ее и отбросила прочь. Стрелок побежал, а следующий за ним остановился и выстрелил снова: классический отвлекающий маневр. В этот раз гонимым повезло. Птица, пронзенная стрелой, опрокинулась наземь и задрала ноги к небесам. Остальные Птицы издали долгий крик – трубное уханье, сменившееся сердитым каркающим ворчанием. Преследователи ускорились, совершая длинные прыжки на мощных ногах. Стая Птиц перегруппировалась, снова разделилась, нацелилась на приматов и пошла окружать их с флангов.

Там, где бежала одна группа особо рослых Птиц, что-то яростно сверкнуло, и по равнине раскатился гул. Несколько Птиц выстрелили одновременно, а нескольких приматов сожрало пламя. Еще крики. Падали тела, дергались руки и ноги.

Клифф унюхал резкий ядовитый запах и увидел, как уцелевших приматов охватывает паника. Они рассыпались, разбив построение тройками. Некоторые продолжали стрелять, остальные очертя голову пустились наутек.

Птицы легко загнали их. Тех, кто до последнего отстреливался, они не стали убивать быстрыми молниями, а вместо этого принялись хватать, подбрасывать высоко в воздух и, дождавшись, пока примат с грохотом рухнет наземь, давить ногами. Клифф слышал треск костей. Последний примат остановился, повернулся к Птицам и бессильно зарычал. Те раздавили его, накатившись живой волной и утрамбовав тело в кровавую кашу.

Когда противников не осталось, Птицы исполнили танец победы. Широко разевая рты, они испускали резкие высокие крики, подобные сиренам пожарной тревоги. Раз за разом после крика головы опускались, утолщенные клювы смыкались и резко утыкались в трупы приматов. Некоторые топтали ногами тела. Длинные тонкие руки вздымались к небу, яростное веселье звучало в пронзительных воплях. Затем стая еще раз сомкнулась, выстроилась кольцом и быстро заплясала под новое, уже относительно мелодичное пение.

Клиффа неудержимо затрясло, и он отстранился. Потом, овладев собой, выпрямился, постоял так, припал к земле и по-утиному попятился назад. Терри, случившийся рядом, прошептал:

– Б-бож-же мой.

– Да, – выдохнул Клифф, – да. Боже мой.

Он все еще не вполне осознал увиденное.

Отряд соединился и поспешил обратно, влекомый единственной целью – поскорее убраться подальше.

Клифф вспомнил, что готов был принять этот мир за своеобразный парк.

Если и так, то в парке этом нет места приматам.

29

Редвинг методично поглощал блюдо, проходившее в корабельном меню под номером 47: длиннозерный коричневый рис с овощами и искусственным мясом, сдобренный гранатовым соусом. Вкус блюда номер 47 ничуть не изменился с того момента, как его подали впервые: острый, насыщенный, пикантный. И неимоверно приевшийся: капитан отведал его столько раз, что уже сбился со счета. Впрочем, в гулких пещерах «Искательницы солнц», где глазу было не на чем остановиться, сенсорное восприятие несколько притуплялось, и даже этот вкус, взывавший к нему, был в радость. Увы, каждая трапеза напоминала о неуклонно таявших бортовых ресурсах.

Любое напоминание о богатой сенсорными раздражителями жизни, сколь угодно бледное, радовало его в керамопластовом средоточии клаустрофобии. Пока корабль прорывался сквозь межзвездный газ, наушники с активным шумоподавлением отсекали большую часть раздражающего шума. Но не сейчас: «Искательница солнц» тяжко трудилась, бозонный двигатель Рейнольдса от натуги то и дело заходился электромагнитным кашлем. Некоторые члены экипажа утверждали, что им удается забыть о мерном рокоте двигателей, но у Редвинга это не получалось. Он никому об этом не говорил. Он вообще старался не проявлять никаких эмоций: держаться спокойно, сдержанно, уверенно, наплевав на отчаянное положение.

Единственным проблеском удачи за все это время оставался контакт с группой Бет. До того как он был установлен, Редвинг всерьез подумывал списать всю экспедицию в потери. Только этого еще не хватало командиру корабля, не имевшего шанса высадиться на поверхность и донимаемого постоянными глюками навигации.

Вошла и села у стола Айян Али. Редвинг вопросительно поднял бровь, увидев, что женщина почтительно ждет, пока он закончит с едой. Айян была арабкой по происхождению, на борту носила стандартную униформу, но иногда, за обедом, облачалась в стильную паранджу и надевала со вкусом подобранные изумрудные сережки. Наверное, ей так было легче.

– Приветствую, – формальным тоном произнес Редвинг. – Докладывайте.

– Мы сумели перенастроить и собрать в кластер высокочастотные антенны…

– Как там с сигналом от Бет?

– Он сильный и…

– Видеоканал есть?

– Черт, капитан, они с коммуникатора передают!

– Сперва дайте ответ на мои вопросы, затем жалуйтесь на судьбу, сколько вам вздумается.

Лицо Айян застыло, повисла продлившаяся три удара их сердец тишина.

– Нет, сэр, – сказала Айян медленно, – пока что видеосигнал получить не удалось. Едва ли у нас хватит ширины полосы для таких поисков.

– Проблема в ширине полосы, шумовом соотношении или когерентности?

– Пока что трудно установить это со всей определенностью, сэр.

– Так.

Опять настало молчание. Айян развернула перед Редвингом колоду изображений. Тот просмотрел их.

– Хорошо. Жаловаться будете?

– Никак нет, сэр, – губы Айян сжались в полоску. – И приносить извинения – тоже.

– Превосходно, превосходно. – Редвинг, не выдержав, усмехнулся.

Айян перебросила ему на планшетник диаграмму и указала местоположение смонтированного ею кластера антенн относительно капитанской рубки и опорных структур корпуса.

– Как только сгладим кинки, развернем все тарелки и оптимизируем прием от Бет, будет вам ваша когерентность.

– А Клиффом можно будет заняться?

– Да, сэр. Но помните, мы даже не знаем, какое у них оборудование.

– Как мне помнится, те же стандартные полевые коммуникаторы.

– Но что, если они их потеряли? Я вообще не смогла засечь ответных пингов. Ни одного.

Редвинг достаточно смыслил в этом деле, чтобы понимать, насколько тяжело сгруппировать в кластер все наружные микроволновые антенны и ориентировать синфазно. Над этим трудились совместно железячники и программисты. Можно надеяться, что в конце концов когерентность по фазе будет достигнута и кластер станет единым огромным ухом, нацеленным в Чашу.