Часовня "Кловер"

Все дети, кроме меня.

Я была вынуждена оставаться на нашей веранде с заранее наполненной корзинкой конфет, чтобы мои платья не пострадали. Охота за яйцами потеряла свою привлекательность в подростковые годы, а студентам колледжа и в голову не пришло бы участвовать в таком детском занятии.

Итак, в этом году я наконец-то была свободна делать то, что хотела делать всю свою жизнь: ползать по траве и грязи, разыскивая повсюду пластиковые яйца, наполненные конфетами.

И я заручилась помощью Ника. В данный момент он был снаружи и прятал яйца, в то время как я стояла у окна столовой и подглядывала.

Мы проводили вместе тихие выходные. Глазированная ветчина в данный момент находилась в духовке вместе с потрясающим картофельным блюдом, приготовленным Ником. Еще у нас был слоеный салат, который я приготовила вчера вечером. Джиджи дала мне рецепт и заверила, что я не смогу его испортить.

— Эммелин! — крикнул Ник, отпугивая меня от стекла. Он указывал на меня через окно гостиной. — Прекрати подглядывать!

Я высунула язык и оставила свой пост, чтобы взять диетическую колу. Почему я думала, что это будет приятно? Предвкушение убивало меня.

Пока я ждала Ника, зазвонил его телефон. Дрейвен.

— Отклонить! — сказала я в телефон, нажав на красную кнопку.

Прошла неделя с нежелательного визита Дрейвена, и Ник продолжал игнорировать телефонные звонки своего отца. Каждый час телефон Ника звонил и оставался неотвеченным. К пятнице Дрейвен решил начать звонить и на мой телефон.

Довольно самоуверенно. В ту секунду, когда телефон Ника перестал звонить, зазвонил мой.

— О, ради всего святого… — вот только мне звонил не отец Ника. А мой.

Я не разговаривала со своим отцом месяцами, с тех пор как он позвонил, чтобы отругать меня за прекращение моих отношений с Логаном. Наше единственное общение было по электронной почте и обновлениям через Стеффи. Я отправила ему записку, поздравляя с помолвкой. Он переслал мне квитанцию об оплате Фреду Эндрюсу за подготовку моих документов о разводе.

— Привет, отец.

— Эммелин. Привет.

— Счастливой Пасхи. Стеффи написала, что твой ежегодный бранч прошел хорошо.

— Именно так. У тебя есть планы на праздники?

— Мы с Ником скоро устраиваем приятный ужин. После, я полагаю, мы будем валяться.

— Конечно. Твой муж, — сказал он. — Именно это и послужило причиной моего звонка. Фред Эндрюс сказал мне, что он еще не получил твои документы о разводе. Когда ты планируешь покончить с этим твоим нелепым браком?

Я напрягла спину и сделала глубокий вдох. Пришло время сказать моему отцу, чтобы он держался подальше от моей жизни. Нервная энергия пробегала по моему телу, но я напомнила себе сохранять спокойный голос.

— Это не твое дело, отец. И прежде чем ты начнешь кричать, я хочу внести ясность. Я не буду обсуждать это с тобой. Мои отношения — это моё дело. Моё. То, что я решу делать со своим браком, тебя не касается. Теперь я рада буду поговорить с тобой, если у тебя есть другие темы, которые ты хотел бы обсудить. Но эта тема закрыта. Понял?

— Ты меня удивляешь, Эммелин, — ответил мой отец своим ледяным голосом. — Ты и твоя глупость. И то, что ты осмеливаешься говорить со мной таким образом. Я могу уничтожить тебя.

— Делай то, что должен, отец. Уничтожь мою репутацию среди своих друзей. Мне все равно. Я не вернусь в Нью-Йорк. Моя жизнь здесь, и ты ничего не можешь сделать с этим.

— Я тебя не понимаю, — отрезал он.

— Нет! Потому что никогда и не пытался! — крикнула я. — Я всегда хотела отношений с тобой. Всегда. Но жить на твоих условиях для меня больше не вариант, и я не хочу, чтобы ты продолжал угрожать и ругать меня только потому, что я живу жизнью, которая наконец-то делает меня счастливой. Прощай, отец. Счастливой Пасхи.

Я закончила разговор и бросила телефон на стойку.

Я сделала это. Наконец-то. Я поставила своего отца на место. Мне следовало сделать это много лет назад, вместо того чтобы постоянно убегать от него и избегать конфронтации.

Я быстро вышла на улицу. Мое сердце бешено колотилось, и я все еще дрожала, но в моих шагах была гордость.

Я спрыгнула со ступенек крыльца и направилась прямо к Нику. Он склонился над деревом, но выпрямился, когда услышал мои шаги. К тому времени, когда я была в нескольких ярдах от него, я уже бежала. Он встал и напрягся, раскрывая объятия, когда я навалилась на него всем телом. Мои ноги обвились вокруг его талии. А руки вокруг плеч.

— Что не так? — спросил он, крепко обнимая меня. При внешнем освещении шалфейно-зеленые сердцевины его ярких глаз казались очень яркими.

Широкая улыбка расплылась по моему лицу.

— Впервые в жизни я не сдержалась и просто отчитала своего отца. — Мои руки взлетели в воздух, и я запрокинула голову назад. — Да!

Потом мы оба начали смеяться.

Тридцать минут спустя у меня под ногтями была грязь. На коленях моих джинсов были пятна от травы. В моих волосах была веточка. И улыбка на моем лице казалась постоянной. Я нашла все спрятанные яйца, кроме одного.

— Я сдаюсь, — сказала я Нику.

— Прямо там, — сказал он, указывая подбородком на крыльцо. И действительно, на самом видном месте пряталось ярко-желтое яйцо.

— Спасибо.

— Все, что пожелает твое сердце, Эмми.

Мои щеки порозовели. Мне действительно нравилось, когда он так говорил.

Завершив охоту за пасхальными яйцами, мы с Ником вместе поработали на кухне, готовя наш праздничный ужин. Нагрузив тарелки, мы сели за обеденный стол и принялись за еду.

— Так чего же хотел твой отец? — спросил Ник.

Я была так воодушевлена своей личной победой, что он не спросил, пока мы были снаружи. Но теперь, когда он это сделал, это был мой шанс сказать ему правду. Правду о том, что я думала, что развод был бы благом для наших отношений.

Я набралась смелости поговорить с ним об этом на прошлой неделе, но отвлеклась, когда он сказал мне, что его отец давит на него с клубом. С тех пор я так и не нашла подходящего времени, чтобы поднять этот вопрос. Но теперь я пожалела, что не заставила себя сделать это раньше. Сегодняшний разговор наверняка испортил бы нашу Пасху.