Часовня "Кловер"

А меня здесь не было. Я не сдержал свою клятву оберегать ее.

По всем правилам, эти люди должны были быть в состоянии забрать ее. Спасение Эмми этим утром было не чем иным, как чудом. Я должен был быть здесь.

Черт!

Как я мог быть таким глупым? Я не учел, что именно мои связи были причиной неприятностей Эмми. Мы были так сосредоточены на ее жизни, что я ни разу не подумал, что, возможно, это враги моего отца нацелились на мою жену.

Чертовски глупо.

С той минуты, как она переступила порог Прескотта, она оказалась в опасности. Я был так сосредоточен на том, чтобы заставить ее снова полюбить меня, что сначала не убедился, что она будет в безопасности.

— Мне нужно попасть в участок, — сказал Джесс, вырывая меня из моих мыслей. — Я хочу увидеть запись с камеры, и мне нужно посоветоваться со своими заместителями. Они прочесали местность, и, если повезет, один или оба этих ублюдка сейчас в камере. Я надеюсь, мы найдем какие-нибудь улики в фургоне, который мы конфисковали.

— Спасибо, Брик. Я не…

— Не беспокойся об этом. Просто позаботься об Эммелин, — сказал он, хлопая меня по плечу и поворачиваясь, чтобы уйти.

— Вы знаете, кто это был? — спросил я папу и Дэша, как только Джесс оказался вне пределов слышимости.

— Должно быть, это были Воины, — сказал папа.

— Мы позаботимся об этом, Ник, — сказал Дэш. — Они заплатят. — Папа и Дэш обменялись взглядами. Шансы на то, что копы найдут нападавших на Эмми раньше, чем это сделают Цыгане, были ничтожны.

— Я должен вернуться к Эмми. Пока. — Мой тон был ясен. Им не разрешалось оставаться.

Оба кивнули и повернулись, чтобы уйти. Они знали так же хорошо, как и я, что с моей женой ничего бы не случилось, если бы они не впутали свое дерьмо в мою жизнь.

— Папа? — позвал я, и он обернулся. — Она для меня все.

Он кивнул и посмотрел себе под ноги. Сообщение получено. Если бы у меня был выбор, я бы всегда выбрал Эмми. Даже если это означало, что я разорву все связи с ним и Дэшем.

— Прости меня, сынок, — сказал он. — За все. За маму. Эммелин. Я все исправлю.

Я кивнул и протиснулся в палату Эмми. Только время покажет, выполнит ли папа свое обещание. Но я не мог беспокоиться об этом прямо сейчас.

Мне нужно было сосредоточиться на моей жене.

?

Эммелин

Я проснулась от запаха больницы.

Мои глаза были опухшими, но мне удалось приоткрыть их, дав им минуту привыкнуть к белому свету панели над моей кроватью.

Моргать было больно. Дышать было больно. Бешеный ритм в моей голове вызывал новые волны боли с каждым ударом.

— Эмми?

Я повернулась на звук голоса Ника рядом со мной. Тоска и душевная боль были запечатлены на его лице, но он все равно представлял собой прекрасное зрелище.

— Ты здесь. — От этих слов на мои глаза навернулись слезы.

— Я здесь. — Его глаза тоже блестели.

— Привет, муж.

— Привет, жена.

Я улыбнулась, прежде чем мои глаза закрылись, и я снова заснула.

Глава 22

— Эмми? — нежный голос Ника был рядом со мной.

Я заставила себя открыть глаза и попыталась вспомнить, где я была. В больнице. Я повернулась на голос Ника. Он стоял, прислонившись к краю моей кровати, и моя рука была зажата в его руке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Я воспользовалась моментом, чтобы вздохнуть и оценить ущерб.

— Больной. Уставшей. Испытывающей жажду.

Он помог мне сесть и поднес пластиковый стаканчик к моим губам. Было больно глотать, но вскоре вода немного уменьшила болезненность в горле.

— Лучше? — спросил он.

Я кивнула и оглядела свою палату. По телевизору транслировали баскетбольный матч, а в ванной горел свет. Хотя шторы были задернуты, я могла сказать, что снаружи было темно.

— Который сейчас час?

— Около десяти, — сказал он.

Я проспала весь день. Я вспомнила, как Джесс привез меня сюда сегодня утром, и краткий разговор с доктором, но проснувшись и увидев Ника, я больше ничего не помнила.

— Доктор Петерсон заходил? — спросила я.

Он кивнул.

— Что со мной не так?

— У тебя пневмония. — Он нахмурился.

Я не удивилась. Моя простуда была сильнейшей из всех, что у меня когда-либо были, а уровень стресса в последний день был зашкаливающим. Это был идеальный рецепт для пневмонии.

— Как долго я должна оставаться здесь?

— Три-четыре дня. Тебе дали антибиотик, и доктор Петерсон сказал, что это может занять некоторое время, чтобы он подействовал. Также ты была сильно обезвожена, поэтому они накачивают тебя жидкостью. И он дал тебе обезболивающее. У тебя два сломанных ребра, которые какое-то время будут болеть. Он наложил повязку, но они будут долго заживать.

— А мое лицо? — Это было чистое тщеславие, но я очень надеялась, что на моей щеке не останется необратимого повреждения.

— Просто отек. Через несколько дней он должен стать красивого фиолетового, зеленого и желтого цвета.

Я улыбнулась и с облегчением опустилась на кровать.

— Это довольно мило. Теперь у нас одинаковые синяки под глазами, — сказал он.

Моя улыбка исчезла, когда мои глаза остановились на его лице. В тускло освещенной комнате с опухшими глазами я не увидела его рану. Но теперь, когда я присмотрелась, красный рубец, окаймляющий его правый глаз, был очевиден.

— Кто тебя ударил?

— Дэш, — проворчал он.

— Почему?

— Я не очень хорошо воспринял новость о твоем похищении. Удар кулаком по лицу был его способом сказать мне, чтобы я собрался с духом.

— Ой. — Вдобавок к вине, которую я чувствовала из-за нашей ссоры, теперь я чувствовала себя ужасно из-за того, что заставила его пройти через это страдание. — Нам нужно поговорить, — сказал я, глядя на свои колени.

Так много нужно было сказать. Так много нам нужно было отработать. Что я собиралась делать, если у нас ничего не получится?