Часовые Вселенной

Притчард встал, не скрывая тревоги.

— Последи за этим Гудини,— велел он Слейду,— а я пока узнаю, что скажет Джеймсон.

Он поспешно вышел.

— Можно мне листок бумаги? — спросил Харпер у Слейда.

Достав листок из ящика стола, Слейд подвинул его Харперу.

Тот достал авторучку и приготовился писать.

«Все-таки признание,— подумал Слейд.— Явно придурок, который сперва от всего отказывается, а в следующий миг сдается. Странно, как даже интеллигентный человек может настолько слететь с катушек. Возможно, это наследственное».

Не обращая внимания на эти нелестные мысли, которые слышались так четко, как будто произносились вслух, Харпер немного выждал, а затем начал писать. Писал он быстро и закончил незадолго до возвращения Притчарда.

— Он не станет с вами встречаться,— заявил Притчард, всем своим видом говоря — мол, тут уж ничего не поделаешь.

— Я знаю.

Харпер протянул ему бумагу.

Проглядев написанное, Притчард вытаращил глаза и выбежал из кабинета. Слейд уставился ему вслед, затем вопросительно посмотрел на Харпера.

— Это полная и точная запись их разговора,— сообщил Харпер.— Хотите сделать ставку против того, что теперь Джеймсон захочет со мной встретиться?

— Нет,— ответил Слейд, чувствуя, что его бьет нервная дрожь.— Я не из тех, кто бросает деньги на ветер.

Джеймсон оказался плечистым человеком средних лет с густой копной курчавых седых волос. Взгляд его голубых глаз был холоден, весь его вид говорил о том, что он давно привык повелевать. Выпрямившись в кресле, он прижимал к столу указательным пальцем лист бумаги.

— Как вам это удалось? — сразу приступил он к делу.

— Очень просто. Прицелился, выстрелил, она упала.

— Я не о том! — Джеймсон нетерпеливо постучал по столу пальцем.— Я имею в виду вот это.

— О, всего лишь перехват сведений.— Харпер сделал вид, будто только теперь понял, чего от него хотят.— Точно так же, как такое мог бы проделать враг, если бы хотел знать, что мы замышляем.

— Можете идти,— сказал Джеймсон Притчарду.— Я вас позову, когда понадобитесь.

Выждав, пока дверь закроется, Джеймсон полностью сосредоточил внимание на Харпере.

— Вы категорически утверждаете, что вражеские агенты способны читать наши мысли?

— Нет.

— Тогда откуда подобное предположение?

— Просто теоретически предполагаю, что, если один человек на что-то способен, на это может быть способен и другой,— сказал Харпер.— Я уже много лет размышляю над этой идеей, вот только не сумел пока найти доказательств в ее поддержку.

— Судя по всему, вы говорите о том, на что способны сами. И на что же?

— Вот на это,— ответил Харпер, показывая на листок.

Джеймсон не был дураком. Он сразу понял, что имеет в виду

Харпер, но разум его отказывался воспринимать подобное. Очевидное объяснение оказывалось крайне неудобоваримым. Наконец Джеймсон решил поставить вопрос ребром.

— Для подобных фокусов потребовался бы телепат.

— Никто иной,— согласился Харпер.

— Кто слыхал хоть об одном телепате? — недоверчиво спросил Джеймсон.

Харпер лишь пожал плечами.

Нажав кнопку интеркома, Джеймсон проговорил в микрофон:

— Мисс Киз на месте? Позовите ее. Мисс Киз, я бы хотел попросить вас напечатать колонку из двадцати случайно выбранных восьмизначных чисел. Как тол ько закончите, сразу принесите мне.

Отключившись, он вызывающе посмотрел на Харпера и подвинул ему лист бумаги:

— Посмотрим, что у вас получится.

— На этот раз мне придется искать в мешанине мыслей множества людей мысли того, кто сочиняет бессмысленные числа,— пожаловался Харпер.— Я могу пропустить одно-другое.

— Ничего страшного. Сделайте, что в ваших силах. Если напишете правильно хотя бы четверть цифр, это убедит меня, что времена чудес еще не миновали.

Харпер написал восемнадцать чисел плюс последние две цифры девятнадцатого. Молча взяв у него листок, Джеймсон подождал мисс Киз. Вскоре она появилась, отдала ему список и ушла, ничем не выказав удивления. Если бы ей приказали надеть чехол от пишущей машинки вместо шляпы, она и это проделала бы без вопросов.

Джеймсон сравнил две колонки.

— Это хуже, чем бомба в Пентагоне,— наконец сказал он.— Теперь ни у кого не осталось ничего личного.

— Знаю.

— Как вам такое удается?

— Разве человек с заячьей губой может рассказать, как ему удается быть таким? Все, что мне известно,— я таким родился. Первые несколько лет я считал, что все остальные похожи на меня. Лишь некоторое время спустя я понял, что это не так; понял, что я — одноглазый в мире слепых; понял, что меня могут опасаться. А тех, кого опасаются, ненавидят.

— Наверняка ваше дарование появилось не без причин,— сказал Джеймсон.

— Какое это имеет значение?

— Чертовски большое. Вы — отклонение от нормы, возникшее вследствие необычного стечения обстоятельств. Если удастся выяснить, каких именно обстоятельств, мы поймем, может ли такое случиться еще где-нибудь. Это, в свою очередь, поможет понять, существуют ли подобные вам люди, а если да, что с ними стало.

— Не думаю, что это имеет хоть какое-то значение,— тихо проговорил Харпер.— Теперь уже нет.

— Почему?

— Потому что я вступил в мысленный контакт с Джоселин Уитгингэм и она тотчас оскорбительно обо мне высказалась. И тогда я в нее выстрелил.

— Вы сочли оскорбление достаточным поводом для убийства? — спросил Джеймсон.

— Учитывая, что именно она сказала,— да.

— И как же она вас назвала?

— Земной ублюдок,— сказал Харпер, глядя ему прямо в глаза.

Глава 5

Минуты две Джеймсон сидел, словно парализованный. Мыс-ли его сменяли одна другую в бешеном темпе, словно он на мгновение забыл, что Харпер может читать их также легко, как сверкающую неоновую рекламу.

— Вы уверены? — наконец спросил он.

— Единственный человек в мире, который может быть уверен в чужих мыслях,— телепат,— заверил Харпер.— Скажу вам еще кое-что: я стрелял в нее, потому что знал — я не могу ее убить. Это было физически невозможно.