Частная Академия. Осколки

— То есть мы просто так, да? — допытываюсь я, когда мы выходим из самолета. — Погулять по городу и вернуться? Нереально как-то.

— Все переживаешь, что пропустила пары? Можем вернуться в ночи, а можем остаться на ночь. Как ты хочешь?

Как я хочу… Я с тобой в сказке, Артем! Она начиналась как хоррор, а сейчас самая настоящая романтика! Кто в здравом уме захочет обратно на пары?!

Но я ничего не говорю вслух. Только улыбаюсь, когда Артем переплетает наши пальцы, и мы вместе садимся в машину.

Жалею, что у меня не сотня глаз. Москва встречает нас солнцем и весенним ветром, который хочется вдыхать бесконечно. Город огромный, это заметно сразу. Рад ли он мне? Понравится ли мне здесь?

— А ты знаешь, что я могла бы здесь родиться и жить? — неожиданно для себя выдаю я. — Ну… когда прадеда репрессировали, он вообще в Москве жил. Вроде даже где-то в центре.

Баев молча кивает, и я вижу в его глазах нечто похожее на сочувствие.

— Когда я была маленькой, у меня была мечта — приехать в Москву и поступить в МГУ. Или в МФТИ. Знаешь, почему?

— Почему? — Артем осторожно касается губами уголка моих губ. Получается целомудренный поцелуй, но он волнует так, что мне становятся безразличны красоты за окном машины.

— А? — В голове легкий туман, я уже забыла, о чем только что говорила.

— Почему ты хотела поступать сюда? — напоминает Баев и продолжает меня целовать.

— Я?.. — Уклоняюсь от его поцелуя, потому иначе просто не смогу собраться с мыслями. — Дело в том, что… до ареста мой прадед преподавал на физико-техническом факультете МГУ. Затем на его базе был создан МФТИ. Но тебе, наверное, это не интересно?

— Рассказывай дальше. И не убегай!

Послушно подставляю лицо под поцелуи и закрываю глаза. Это куда приятнее, чем воспоминания о крушении мечты.

— Да нечего рассказывать особо. Папа сказал, что одну меня в Москву не отпустит, и это не обсуждается. Только если все вместе переедем. А это нереально совсем. Потом еще и близнецы родились. Слушай! — Я подпрыгиваю на сиденье, и Баев удивленно округляет глаза. — Ты же говорил, мы просто погуляем по городу, да?

— Ага. Никакой особой программы нет.

— Тогда если можно… может, в МГУ? Просто посмотреть. Всегда мечтала…

— Конечно! — моментально соглашается Артем, а я восторженно щурюсь от солнца, которое в это мгновение освещает нашу машину. Не такси, кстати, — нас встречали в аэропорту. — Все, что захочешь.

За окном уже не видно высоток. Мы, похоже, в центре, и я с любопытством оглядываюсь.

— Остоженка, — читаю я название улицы, по которой сейчас едем. — Ты говорил, мы закинем вещи и пойдем гулять, да?

— Да, можем отдохнуть немного, если устала.

Машина останавливается в небольшом переулке.

— Здесь отель, да? — Верчу головой, но не нахожу ярких вывесок. — Или… Артем, это твой дом? Ты здесь жил?

— Не я.

Мы выходим из машины, и пока водитель достает наши сумки, я с любопытством рассматриваю четырехэтажный дом.

— Дореволюционный, — ловит мой взгляд Баев. — Таких немного осталось в центре. Идем.

Мы подходим к подъезду, на котором висит несколько аккуратных табличек с названиями. Но я смотрю не на них. Я смотрю на знакомое родное лицо на мемориальной доске из черного мрамора.

«В этом доме в 1902–1937 годах жил и работал выдающийся русский и советский ученый-физик Шанин М.С.»

Глава 39

Стою с открытым ртом, не в силах произнести ни слова. Мысли в голове путаются, судорожно хватаю ртом весенний московский воздух, но совсем его не чувствую. По щекам текут слезы, и я не хочу их вытирать.

— Мир, ну ты чего? — Артем прижимает меня спиной к своей груди. — Выдыхай уже. Да, он жил тут сто лет назад. Не ожидала?

— Я? — с трудом выдавливаю из себя. Горло свело, даже сглотнуть не получается — настолько больно. — Как… как я могла…

Резко оборачиваюсь к Артему и крепко его обнимаю. Хочу, чтобы он понял, как много для меня значит очутиться здесь. И как безмерно я благодарна ему за это.

— Спасибо! Спасибо тебе, — шепчу, и мои слезы капают на его плечо. — Ты… не представляешь… это так… для меня…

— Тогда, может, зайдем, моя впечатлительная девочка? — улыбается Баев. — Я решил, что это лучше любого отеля.

Я лишь молча киваю — эмоций столько, что говорить сейчас я просто не в состоянии.

Подъезд широкий, светлый и… полностью отреставрированный. Но я не могу не думать, что по нему когда-то ходил мой прадед, в честь которого меня назвали и который так сильно влиял на мою жизнь с самого детства.

— Он жил на втором этаже, — рассказывает Артем, держа меня за руку, словно опасаясь, что я от волнения могу оступиться. — Вообще-то, это была квартира его родителей. Ты знала, что твои прапра были известными и успешными врачами?

Мотаю головой. Я жадно ловлю каждое слово Артема — поразительно, сколько всего он узнал!

— Так вот, у них была здесь довольно большая квартира, она перешла в наследство сыну, но теперь ее уже нет.

Во мне что-то будто обрывается, и я подавляю разочарованный вздох.

— В доме была перепланировка, и не одна, но кое-что осталось. Заходи!

Передо мной открывается дверь, и мы оказываемся в уютном холле. Пока я с любопытством оглядываю старомодную лепнину на потолке, к Баеву уже спешит какая-то девушка.

— Добрый день. Ваш люкс готов. Прошу за мной.

Через минуту я стою в светлой гостиной, которая напоминает музей быта девятнадцатого века.

— Согласен. — Баев легко читает мои мысли. — С интерьером подкачали, но именно здесь когда-то была кухня и столовая твоего прадеда. Если, конечно, мне не наврали.

Подбегаю к нему и крепко-крепко целую в губы. Люблю! Люблю тебя! Самой себе страшно признаться, и все равно дух захватывает. Еще чуть-чуть, и я наберусь смелости, совсем потеряю от него голову и скажу. Скажу, что люблю!