Частная практика

— И ничего не добьётесь, — ответил я, понимая, что Мадьяров в наглую пытается меня завербовать.

— Как знать, — отозвался мужчина. — Но разве ты бы не хотел отомстить тому, кто виновен в смерти Татьяны Михайловской, кто подстроил отравление и смерть твоего отца? И потом, за тобой должок ещё с подпольного турнира, так что я уверен, что мы ещё поработаем вместе. Не волнуйся, давить не буду и требовать выполнения непосильных задач не стану. Просто хочу, чтобы ты держал ухо в остро и помог решить эту историю с Потехиным.

— Значит, вы считаете, что на стройке погиб не настоящий Потехин? — ухватился я за ниточку, которая так и торчала из той выкройки, что создал Кирилл Витальевич.

— Я лишь предполагаю, потому как не могу слепо верить в то, что вижу или то, что мне рассказывают. Нет, я не обвиняю тебя во лжи, но ты и твои друзья можете быть необъективны. В общем, береги себя и продолжай разрабатывать эту историю, а я займусь поисками тел Красновой и Вдовина, а потом наведу кое-какие справки.

— Мне бы пригодилась любая информация, которую вы могли бы разузнать на счёт Потехина, — закинул я удочку.

— А больше тебе ничего не выдать? Может, сразу секретные письма императорской канцелярии на подносе принести? — хмыкнул мужчина и не прощаясь вышел в коридор.

Ну, попытаться в любом случае стоило. Пролежав минут десять неподвижно, я понял, что не нахожу себе места. Там, за дверью палаты, в которой я оказался, бурлила жизнь, нуждались в помощи люди, злодеи строили свои коварные планы, а я валялся тут без дела. Хотя, может, теперь удастся выспаться? Спокойно полежать не дали, потому как стоило сомкнуть глаза, в палату заглянул Лыков.

— Привет, пациент! — ухмыльнулся целитель, войдя в палату. — Как тебе по другую сторону баррикад?

— Быть целителем лучше, — отозвался я.

— Ну, я в этом не сомневался. Заставил ты нас понервничать, конечно.

— А что со мной случилось?

— Ты не помнишь? Падение с высоты. Перелом большой берцовой кости справа, многочисленные ушибы нижних конечностей, сотрясение мозга, разрыв правого лёгкого и селезёнки. Когда мы приехали на вызов, обнаружили отбивную в твоём исполнении, которая только выбралась из холодильника и ещё была покрыта слоем снега. В общем, зрелище ещё то, но на моей практике приходилось видать и похуже.

— Есть шансы восстановиться до прежнего состояния?

— Три дня полежишь тут под присмотром врачей, ещё три дня на домашнем уходе, а там можно и на дежурство возвращаться, а то Басов без тебя с ума сойдёт.

— Шесть дней? Да я тут с ума сойду.

— Тогда тебя к работе не допустят, а Басову придётся ездить самому. Чокнутых в «скорую» не берут, им и меня хватает, — ухмыльнулся Алексей.

Выходит, я обязан Лыкову жизнью. Если бы он не приехал на вызов, до больницы меня бы в таком состоянии не довезли.

— Благодарю за спасение, — произнёс я, посмотрев целителю в глаза.

— А, это ерунда! — отмахнулся Лыков. — Надо же мне хоть иногда свою работу делать. И потом, кого мне тогда изводить своими нелепыми шутками? Шмелёв совсем лишён чувства юмора, Басов давно отрастил психологическую броню. Только и остаётся, что молодых гонять.

Лыков умчался, потому как ему сегодня предстояло мотаться по всему городу по вызовам, а я всё-таки уснул, но уже через несколько минут проснулся, когда в палату вошёл Шеншин с группой стажёров: две девушки и парень. Они беспокойно оглядывались по сторонам, будто из-за любого угла на них могли выскочить жуткие монстры с клизмами или скальпелями в руках. Даже не знаю что страшнее.

Глядя на перепуганных стажёров, я не мог поверить, что всего пару лет назад мы были такими же. Как же много изменилось за это время!

— Приветствую, пациент! — широко улыбнулся Юрий Александрович. — Позволишь провести диагностику? Случай у тебя интересный, а я хочу обкатать молодёжь.

— Чего не сделаешь ради науки и медицины, — ответил я с улыбкой.

Девчонки краснели и смущались, и мне в какой-то момент даже показалось, что рассматривали они совсем не повреждения. А когда они начали молоть полную ерунду, путаясь в наблюдениях, я только укрепился в этой мысли. Эх, Тихоновны на них нет! Вот бы Леонова их сейчас пропесочила!

Я от души улыбался, когда слушал предположения стажёров насчёт моих диагнозов. Именно, что предположения. Никто с уверенностью не озвучил ни один диагноз. Неужели за два года они смогут наверстать упущенное? Такие специалисты ни в отделении, ни в «скорой» не нужны — хватает и одного Завьялова. А что будет, если таких сказочников наберётся целое отделение?

Пока я улыбался, Шеншину было не до веселья. Он задавал наводящие вопросы, переспрашивал и пытался направить мысли ребят в нужное русло. К счастью, многие смогли собраться, побороть волнение в купе со стеснением, и выдать нечто вразумительное. Осмотр занял минут двадцать времени, но это пошло на пользу будущим целителям.

К концу дня Юрий Александрович заглянул ко мне уже без свиты, провёл процедуру и разрешил отправиться домой.

— Фух! А меня пугали, что буду три дня тут валяться.

— Могу и на три дня оставить, как и положено, — вмиг отозвался Шеншин. — Только какой смысл тебя тут держать? Опасности для жизни нет, а ты ведь и сам целитель и сможешь в случае чего подлечиться. Но выписывать я тебя не стану раньше срока, так и знай. Будешь показываться каждый день, чтобы я следил за ходом лечения и вносил коррективы, если потребуется. Всё-таки я за тебя головой отвечаю. А ты прояви благоразумие и никуда из дома не высовывайся. Через шесть дней посмотрим как будут обстоять дела с твоей ногой — остальное должно зажить к тому времени.

Свобода! Я вызвонил Рому и попросил его забрать меня домой, а там меня уже встречали за накрытым столом, словно у меня был День рождения.

— Благодарю за беспокойство, но мне нельзя и половины того, что вы приготовили, — признался я. — По крайней мере, ближайшие три дня, пока состояние не стабилизируется.

— Мы невероятно опечалены, что придётся съесть это всё самим, но не пропадать же добру! — с наигранной грустью произнёс Лёня.

— Сейчас приготовлю кашу, — вызвалась Регина, вскочив из-за стола. — Могу даже с ложечки покормить, если нужно.

— Не стоит волноваться, вернись за стол! — потребовал я. — Найду чем подкрепиться, а на завтра уже что-то придумаем. Лучше расскажите что я пропустил.

— Да мы и сами не особо много знаем, потому как всю ночь проторчали в полицейском участке, и только утром после очередного допроса с участием имперских ищеек нас отпустили домой.

Выходит, Мадьяров сначала наведался в полицейский участок, а затем отправился ко мне. Да, ситуация вызывает массу вопросов.

— Кто-то решил пустить слух, что ты убил Потехина, но эту информацию быстро убрали из новостных каналов, а газеты заставили выпускать опровержение.