Частная практика

— Судя по всему, кто-то подготовился заранее, — заметил я.

— Но для этого нужно было заранее знать о том, что произойдёт, — попыталась поспорить Регина и осеклась, понимая всю глубину сложившейся ситуации.

Да, Потехин предусмотрел свою гибель. Или не свою? Всё больше неувязок указывают на то, что на строительной площадке «Платинума» погиб совсем не тот человек, которого мы знаем. Но кто это мог быть? Родных братьев у Дмитрия Анатольевича не было, скрытых романов у его матери и отца тоже. По крайнйе мере, о таких никому не известно. Жаль, в этом мире нет анализа ДНК, иначе мы бы могли с точностью узнать был ли погибший Потехиным и была ли у них вообще хоть какая-то родственная связь.

Но меня смущало иное: пусть на крыше было мало света, я узнал его. Если это не двойник, то кто? Клон? Насколько мне известно, таких возможностей в этом мире тоже нет. Иллюзионистов среди одарённых не водится, поэтому я склоняюсь к единственно логичной версии пластической операции. А что, отличный вариант! Найти похожего человека того же роста и комплекции и изменить ему лицо. Шрамов не останется, потому как целители умеют от них избавляться. Выходит, никто и не подкопается. Разве что голос, но этот момент можно списать на простуду или волнение. Хотя там, на крыше, голос был очень похож. А если бы Лжепотехин победил в драке, никто бы и не узнал о его даре повелителя стихий.

Хорошо, допустим, Дмитрий Анатольевич нашёл похожего человека и догадался изменить ему внешность для большего сходства, но кто из целителей в Дубровске может провернуть такую сложную операцию? Думаю, никто. Хотя, почему я ограничиваюсь Дубровском? Разве весь мир вращается только вокруг нашего города? Есть полно специалистов и в других городах. Взять тот же Яр-на-Светлице — там целителей раз в пять больше, чем у нас, и наверняка среди них может найтись самородок с блестящим мастерством в пластической хирургии.

Вот только как мне его вычислить? Не буду же я бегать по главному городу нашей губернии и спрашивать кто может провести пластическую операцию? Это не только нелепо выглядит, но и бессмысленно. Искать по всем больницам тоже не имеет смысла. Если у нас одна больница в городе, то Яр-на-Светлице имеет целых шесть таких заведений в каждом крупном районе.

Хорошенько подумав, я решил поискать совета у опытных целителей, которые могут обладать полезными знакомствами и вывести меня на нужных людей. Вот только к кому идти? Шеншин вряд ли расскажет, да и я не уверен, что ему можно доверять. Человек он, вроде бы, хороший, но после всего, что произошло за последние месяцы, мне сложно положиться на кого-то. Из всех целителей, кому я могу довериться, знаю только Вельского и Михайловского. Вот с них и начну.

Выходить из дома я пока не решался, потому как нога ещё не настолько крепко срослась, да и внутренние органы при любой нагрузке грозились серьёзными последствиями, поэтому я пригласил Вельского к нам в гости. К моему удивлению, Владислав Гаврилович принял приглашение и явился этим же вечером. Воспользовавшись моментом, когда мужчина засобирался домой, я вызвался его провести, а заодно задал ему волнующий меня вопрос, но к моему огорчению он не знал никого, кто бы мог провести такую операцию ни в Дубровске, ни за его пределами. Варианта всего два: либо я пошёл по ошибочному пути, либо нужно расширять территорию поисков.

На следующий день после посещения больницы я попросил Рому завезти меня к Михайловскому. Раз мне можно кататься в больницу на приём, почему нельзя заглянуть в гости к старому знакомому? Тем более, что моё целительское зрение говорило, что процесс заживления идёт хорошо, и жизни ничего не угрожает.

Пётр Николаевич сильно изменился за то время, пока сидел дома. Когда я видел его в последний раз? Да в тот самый день, когда он пытался помешать сносу здания академии. С тех пор Михайловский здорово сдал. Казалось, будто годы, которые ещё щадили его во времена ректората, разом обрушились и взяли своё с лихвой после его увольнения. Волосы побелели, на лице появилось больше морщин, а глаза утратили блеск. Правда, при виде меня, стоящего на пороге, мужчина заулыбался.

— Николаша! Как здорово, что ты решил побаловать старика своим визитом. Проходи скорее, я сейчас самовар поставлю, будем чай с мёдом пить.

— Пётр Николаевич, да я ненадолго. Хотелось с вами перекинуться парой слов, да кое-чего поспрашивать. У вас ведь опыт вон какой!

— Опыта мне не занимать, вот только я теоретик. Если тебя у тебя интерес касательно практики, лучше пообщаться с теми, кто ежедневно спасает людей.

Передо мной появилась чашка с блюдцем, Михайловский подвинул ближе заварное и баночку с мёдом.

— Ах, как же я рад, что тот негодяй получил по заслугам! — выпалил мужчина. — Так ему, подонку! Молодец, Николя!

— Да я-то что? Мы с Потехиным оба падали, а трубы — это не моя заслуга, а дело случая.

— Всё равно, без твоего участия не обошлось. Пусть мне, как целителю, и нельзя так говорить, но он заслуживал такой участи.

— Вы сами-то как поживаете? — поинтересовался я, оглянувшись по сторонам. Пусть я никогда не был у Михайловских в гостях, но у меня создавалось такое впечатление, что с момента гибели Татьяны в гостиной всё стояло на тех же местах. Пётр Николаевич создал из комнаты музей и продолжал жить прошлым, будто не было последних месяцев, и жизнь текла, как и прежде.

— Знаешь, поначалу ужасно, — признался мужчина. — Казалось, что жизнь закончилась. А на досуге посидел, подумал о жизни и понял, что у меня теперь столько времени, что я могу привести в порядок все дела, которые откладывал до лучших времён. Увы, такие не наступили, но никто ведь не мешает мне заняться своими исследованиями прямо сейчас! Живу я не сказать, чтобы богато. Меня ведь лишили всех почестей и привилегий. Хорошо, хоть пенсию не отобрали. Знаешь, бунтарей у нас в государстве не любят, даже если они ратуют за правое дело.

— У меня есть подозрения, что Потехин жив, а на стройке погиб его двойник, — заявил я, переходя к сути разговора. Я порядком вымотался за время поездки, поэтому понимал, что надолго сил у меня не хватит. Нужно спешить, пока я не сдулся, как воздушный шар.

Произнесённая мной информация подобно разряду электрического тока заставила Михайловского вздрогнуть.

— Жив? — произнёс мужчина.

— Но я бы попросил вас не разглашать эту информацию, даже близким друзьям, чтобы истинный злодей не знал о наших догадках и о том, что мы идём по следу.

— Разумеется! Я никому не буду говорить. Но ты ведь приехал ко мне не просто так, чтобы проведать старика, верно? На твоём месте я бы предпочёл в таком состоянии лежать в кровати и восстанавливаться. Выходит, я могу чем-то помочь?

— Вы знаете кого-то, кто может провести операцию по смене внешности? Кто из целителей может изменить лицо до такой степени, чтобы оно в точности соответствовало другому человеку?

— В нашем городе таких людей точно нет, — произнёс Пётр Николаевич после непродолжительного раздумья. — А вот в Яре-на-Светлице есть такие специалисты. Мне частенько приходилось общаться с ними по долгу работы, ведь устройство студентов академии на стажировку лежало на плечах нашего заведения. Могу выделить трёх человек, которым это потенциально по силам. Обратись к заведующему Первой ярской больницы Борису Николаевичу Черняеву, скажи, что от меня. Он мой старый знакомый, и наверняка сможет тебе помочь.