Часы

Но воровских врачей сейчас было принято слушаться, в среде знатных воров это считалось хорошим воровским тоном, поэтому посещение канализационных воровских бань прочно вошло в обиход не только в знатной среде, но и в среде простых воров. Правда, там бани были попроще. Нашли простые воры более-менее чистый подземный ручеек, развели рядом костер вот им уже и баня. Пока ручеек не иссяк. Воровские врачи утверждали, что и эти простые бани очень хороши для профилактики чумы, а особенно холеры, но Велвор им не верил и здесь. Он считал воровских врачей худшими мерзавцами из всех воровских ученых.

Велвор отпил из хрустального бокала большой глоток терпкого земляничного вина, а потом поставил его на край котла и уставился неморгающими, словно бы остекленевшими глазами в воду, которая бурлила и пенилась вокруг него от огромного количества только что засыпанных в чан ароматических солей. Ароматические соли быстро растворялись в горячей воде, покрывая поверхность пышной разноцветной пеной и распространяя вокруг чана нестерпимо приятные запахи. Воровской служка бесшумно подошел к котлу, бросил в воду две большие ветки неподсудной омелы - священного растения всех воров, попробовал указательным пальцем воду и пошевелил дрова. Затем он вопросительно посмотрел на Велвора. Велвор кивнул. Служка взял у него из рук полупустой бокал и бесшумно удалился.

Сейчас, даже несмотря на изматывающий переход по мокрым туннелям, Велвору не хотелось ни пить, ни есть. В его ушах до сих пор стоял последний крик Охуля: "Воровство не нужно!" и он все никак не мог выбросить из головы его лучистые глаза.

"Как это - воровство не нужно,- думал Велвор, всматриваясь в бурлящую радужной пеной и ароматическими солями воду.- Старик точно выжил из ума, вон как у него глаза в темноте светились. Но как такое мог произнести виднейший воровской учитель, да и вообще - как он там оказался? Я не могу поверить, что Охуля привела к краю последней площадки Мыса Отверженных злая воровская судьба, которая на протяжении всей жизни была к нему столь благосклонна, и которая так ласкала его столько лет, или что такое сотворили с ним козни недоброжелателей или трагические обстоятельства - болезнь, старческое безумие, сильные телесные боли или что-нибудь в этом роде. Нет, говорил он вполне связно и точно был в своем уме до самой последней секунды. Значит, это не безумие. Но что тогда? А что если это какой-то воровской трюк или хитрое воровское деяние? Охуль был мастер на такие штуки и изобретательности ему было не занимать. Уж я-то его хорошо знаю. Вернее - знал. Мать Луна, как же все это грустно. Надеюсь, что ты примешь Охуля в свои чертоги и усадишь его за свой самый роскошный пиршественный стол, рядышком с остальными выдающимися ворами. Ведь он так много всего украл за свою долгую и плодотворную жизнь. А уж сколько украли его ученики... Страшно подумать. Ведь мне и раньше казалось, да и сейчас все еще кажется, что мастер Охуль был олицетворением воровства в человеческом облике, такой как бы его глубинной сущностью. За свою долгую жизнь он как бы слился со своим воровским мастерством, или стал им в каком-то даже высшем, не доступном для простого понимания, смысле. И вот вам, пожалуйста - "воровство не нужно". Так, стоп. Стоп, Велвор, стоп, Ваше Лунное Сиятельство, стоп. А что если Охуль оказался на Мысе Отверженных с самой тривиальной для всех воров целью - в поисках добычи? Что если он что-то хотел украсть и там, да так и не смог, даже несмотря на весь свой опыт, и на всю свою воровскую магию? Но что там можно украсть? А главное - у кого? Но с другой стороны Охуль не настолько простой вор, чтобы под конец жизни зариться на какие-то заурядные вещи. Он очень непростой вор, почти воровской волшебник. А что если он хотел обворовать не кого, а что? Вернее даже не что, а нечто? Нечто. Вот это задачка уже достойна такого мастера, каким был Охуль. И каким он навеки останется в наших сердцах. Мать Луна моя, какое же все-таки лицемерие все эти воровские слова. "Навеки останется" это же надо, остался бы он там хотя бы до следующего вторника и то было бы уже очень хорошо. А главное - Охуль и сам все это отлично понимал, и уж точно не искал на Мысе Отверженных никакой столь быстро преходящей воровской славы. Или какого-нибудь пошлого золота. Если вдуматься - какая дрянь это самое золото. Вроде металл, а клинка из него не сделаешь, вроде блестит, а как-то не очень красиво, тускло, да еще и тяжелое, будто кровью налитое. Да даже вот эти ароматические соли, которые прислуга засыпает в чан во время купания, гораздо полезнее этого проклятого золота. Вдохнешь их поглубже и голова сразу делается такой легкой, такой ясной и свежей. Только простым ворам и может нравится такая бесполезная дрянь, как это проклятое золото, ну и еще, конечно, воровкам. Воровкам особенно. Нет, никакого золота Охуль там искать не мог, он мог искать там только что-то необычное, по-настоящему ценное, достойное воровских усилий такого великого мастера. Так, кажется, это уже теплее. Или это огонь под чаном так разгорелся? Нужно сказать служке, чтобы убрали пару поленьев. Так, о чем это я? Ага, вот - очень может быть, что Охуль под конец своей сложной воровской жизни понял про нее что-то такое, чего никто до него так и не сумел про нее понять, а потом он отправился на Мыс Отверженных, чтобы обворовать некое Нечто, но несмотря на все свое мастерство так и не смог осуществить свой дерзкий воровской план. Мастерский план, в этом не может быть никаких сомнений. И вот он терпит на Мысе Отверженных сокрушительное воровское поражение, после этого он видит меня, подзывает, говорит разные умные слова, а потом с криком "воровство не нужно!" срывается в омут и уходит от нас навсегда. Все вроде логично, но что и у кого он не смог там украсть? А не за безвозвратно утраченной ли молодостью он там охотился? Не за вечной ли жизнью? Вот это цель достойная самого великого воровского мастера и вот чего никогда не смогут понять простые ворики и воришки. И воровки. Воровки в первую очередь, потому, что уж очень сильно им застит свет сверкание бесполезного золота, а они так любят все блестящее и тяжелое. И в итоге появляется этот крик воровского отчаяния - "воровство не нужно!". Значит ли это, что оно не нужно вообще, в принципе, или это следует понимать только в смысле обычного заурядного воровства? Или наоборот - только в смысле незаурядного? Воруй мол, вор, себе потихоньку и Мать Луна с ним со всем, оно все равно никому не нужно. Воровство не нужно, надо же было крикнуть такое. Нужно же было ему дотянуть, дожить до такого вот крика. Не нужно, видите ли, ему воровство. Каков мастер?"

– Не нужно класть в чан столько ароматических солей,- пена на поверхности воды заколыхалось когда в нее погрузилось тяжелое мускулистое тело Консорта Могро.- От их аромата кружится голова и в нее проникают странные мысли.

– Это верно,- кивнул головой Велвор.- Я только что думал как раз такие.

– Про Охуля?

Велвор молча кивнул.

Могро сначала погрузился под воду с головой, а потом вынырнул и огладил лицо ладонями.

– В самом деле?- спросил он, отфыркавшись.- И что это были за мысли?

– Я размышлял обо всех наших неприятностях сразу,- Велвор пощелкал пальцами, подзывая ближайшего воровского служку, а затем на языке глухонемых приказал принести курительные принадлежности и самых крепких напитков.- Пытался их выстраивать по ранжиру, так сказать, пробовал их классифицировать.

– И что?- Могро с любопытством посмотрел в глаза Велвора.- Получилось?

– Да там и выстраивать было нечего. Ясно, что главная наша проблема - ужасное оскудение верхнего города. Верхние просто за годы не успевают накапливать столько, сколько мы можем украсть за один только массовый выход на дело. Но что мы можем с этим поделать? Разве что раздать обворованным верхним часть нашей Главной Сокровищницы? Чтобы наше воровство хоть как-то оживилось и наши простые воры воспрянули духом? Как думаешь, Могро, воспрянут наши воры духом, если мы раздадим обворованным верхним часть нашей Воровской Сокровищницы? Хотя бы десятую ее часть? Или, скажем - двенадцатую?

– Нет,- Могро покачал головой.- Это ничего не решит. Ворам ведь нужно не только золото, но и еда, и одежда. А золото? Что же золото? Его на украденный хлеб не намажешь. Да и хлеба этого уже давно ни у кого нет.

– На счет золота ты очень верно подметил. Так может быть раздать обворованным верхним их украденную нами одежду? Она все равно гниет у нас без всякого дела.

– Велвор, ты не понимаешь,- тихо рассмеялся Могро.- Воровство ведь важно ворам не само по себе, а в связи с теми волшебными чувствами, которые оно вызывает в воровской душе. В связи с теми восторгами при виде свежей добычи, в связи со сладостью, которую вызывает чувство обладания ею. А еще в связи с чувством новизны, движения вперед, которое появляется у всех воров при виде каждого нового украденного предмета. Подумай сам, дружище - ведь все то, что какой-нибудь обворованный верхний накапливает вокруг себя в течении всей своей жизни, посредством тяжких трудов, какой-нибудь бесталанный ворик или даже простой воришка добывает в один миг, просто, так сказать, пройдя мимо и щелкнув пальцами. Именно это порождает в ворах чувство беспредельной свободы и именно поэтому мы называем себя "свободными ворами" или просто - "свободными". А ты говоришь - раздать. Кому и что мы должны раздать? Мы никому и ничего не должны, поэтому мы и свободны. Свободны как ветер. Свободны как ночь. Свободны как острый воровской клинок. К тому же все то тряпье, что столько времени гниет в наших подвалах уже давно вышло из моды и разборчивый воровской глаз оно вряд ли порадует.

– Вот почему воры так любят золото,- заметил Велвор.- Эту бесполезную вечную ценность.

– Не только золото. Но и серебро, и камушки. Но дело даже не в этом.

– А в чем?

– Ну, вот представь - ты тихонько раздал обворованным верхним их же не до конца сгнившие кожаные и бархатные камзолы, а какой-нибудь старый вор украл такой камзол, а потом признал в нем свою прежнюю добычу. Это же самая настоящая потеря смысла воровского существования.

– Ты думаешь, что воры даже в глубокой старости помнят все свои украденные камзолы?

– И не только камзолы,- Могро слегка наклонил голову набок.- Но и сапоги, и рубахи, и шляпы, и каждую золотую и медную монетку, которая прошла через их пальцы за всю их долгую воровскую жизнь. Да что там украденные сапоги? Они помнят даже стоптанные подметки этих сапогов, и даже каждый медный гвоздик на этих подметках. Короче говоря, Велвор, оживить воровскую жизнь ездой по кругу у тебя не получится, это ароматические соли виноваты, я же говорил.

К чану бесшумно подошел служка с подносом на котором лежали сигары, спички и пачка украденного добытчиками-налетчиками все того же Консорта Могро и очень дорогого табаку. Велвор сунул в рот услужливо раскуренную воровским служкой сигару, а Могро принялся набивать табаком свою счастливую трубочку, которая появилась в его руках буквально ниоткуда, как бы прямо из банной воды или из густого ароматного воздуха.

Наблюдая за ловкими руками Консорта, Велвор подумал о том, что Могро тоже вполне мог оказаться учеником мастера Охуля, но спрашивать его об этом не стал. Теплая вода уже приятно расслабила его тело, а ароматный дым сигары полностью уничтожил даже воспоминания о зловонии мокрых туннелей. А может это действовали на его мозг засыпанные в чан слишком щедрою и услужливою рукою ароматические соли? Сейчас Велвору было уже все равно.

– А о чем вы там шептались?- спросил он просто чтобы хоть как-то поддержать сползающий в раскрытую ароматическими солями бездну разговор.

– Мы обсуждали сегодняшнюю ритуальную кражу,- Могро пыхнул трубкой и прищурил правый глаз.- Все волнуются, Велвор. Из-за твоих лунных идей сегодня ночью может выйти очень неприятная история. Может быть, заложим куклу как раньше? Если поторопимся, то можно еще успеть.

Велвор быстро ощупал языком поверхность золотых часов, которые находились сейчас у него за щекой и улыбнулся. Он даже хотел было поделиться с Могро своей задумкой на сегодняшнюю ночь, но потом отнес этот порыв на счет действия ароматических солей и тут же передумал.

– Вам страшно?- неожиданно спросил он изменившимся под воздействием соляных паров, немного смешным тонким голосом.- Вы боитесь?

– Консорта трудно чем либо напугать,- заметил Могро тоже изменившимся тоненьким голоском.- Скажем так - мы обеспокоены твоими планами.

– И это неудивительно, ведь обстановка накалена до предела.

– Да,- кивнул головой Могро.- В любой момент мы можем сделаться свидетелями ужасной поножовщины. А тут еще твои игры в лунную религиозность.

– Не бойтесь,- совсем уже смешным голосом сказал Велвор.- И не изображайте из себя маленьких детей.