Чебурашка

— Ничего, я потренируюсь. Мы это под новый год забабахаем. Под ёлочку. На кого ставить будете? На меня или на него?

— На сегодняшний день поставил бы на него. Хотя, прямо говорю, из всех дурачков, что вьются вокруг моей дочи, ты, кажись, самый толковый. Ну, иди теперь, договаривайся с администратором, чтоб ментов не вызывали. Я-то не на службе, как видишь.

— А вы можете с кафешкой так разрулить, чтоб все предъявы к нему были?

— Разрулить? — с наездом переспрашивает Хаблюк. — Могу. Но у меня за просто так даже «хэ» на бабу не встаёт, въезжаешь? Разрулить я могу, да только ты мне ещё джинсы должен. Забыл уже?

— Да почему такая цена непомерная? Они ж хренову тучу бабла стоят.

— Чё ты мне лапшу на уши вешаешь? Чё там они стоят? Думаешь, я не знаю, что вы сами их херачите с той, как она, с этой… с Михайловой твоей. Чё ты смотришь? Всё я про тебя знаю. Да про всех про вас. Тебе одна пара максимум в сороковку встаёт.

Вообще-то в тридцать три рубля.

— Так что давай, не жмись, понял? Нам в одном городе ещё долго жить. А я пока пойду, как ты сказал? Разруливать?

Вечеринка продолжается, но Цеп в ней уже не участвует. Оставаться здесь для него было бы унизительным, поэтому, он уходит. По-английски, не прощаясь. А мы продолжаем веселиться. Вот только мне почему-то делается невесело.

Меня хлопают по плечу, на меня смотрят девчонки, от меня не отходит Вика, повторяя, как ей нравятся мои подарки. Класс. Но хочется уйти. Или остаться с ней вдвоём. После всей этой мутаты с Цепом меня переполняет энергия.

Тяжёлая, не очень хорошая. Надо её сбросить. Надо от неё отделаться. Я знаю один способ, надёжный и безотказный. Это женщина. Мне нужен хороший секс, такой, чтобы до исступления, до судорог, чтобы без лишних слов, без дурацких игр. Просто хороший и качественный трах.

— Слушайте, — говорит Луткова, — сегодня же дискотека в драмтеатре. Типа прощайте, каникулы, и здравствуй, школа. Может, нам туда зарулить?

— Да вы чего, там будет стрёмно, — улыбается… Игорь, кажется.

Нормальный, вроде парень. Он в универе учится, старше нас, но без понтов. Открытый и приятный в общении. Джентльмен, типа.

— Ребят, нас Игорь к себе приглашает! — заявляет Вика.

— Ага, — подтверждает он. — У меня квартира свободна. И музыка точно будет круче, чем на этой дискотеке. И вино есть. И коньяк.

Вика подходит ко мне сзади и кладёт руки на плечи.

— Пошли, Артём, — шепчет она, наклонившись ко мне. — У Игорька и анаша есть. Побалдеем нормально.

Какая, нахрен, анаша! Какой Игорёк! Блин, это ж уметь надо так сердце юношеское колебать. Хочу снова стать взрослым, не чувствовать запахов и вкусов, но зато казаться себе мудрым. Вот она, рядышком, практически обнимает, на ухо шепчет, запретными веществами соблазняет и тут же флиртует с кем-то другим, уже не обращая на тебя внимания.

Разбрасывает вокруг себя блёсны и если кто-то клюнул, заглотил золотинку с крючком, аккуратно подтягивает поближе, держит в напряжении и уже не даёт сорваться.

— Ну что, поехали? — предлагает Игорь, когда мы выходим из кафе. — Мы с Викой вперёд поедем, а вы подтягивайтесь. Попутки вон поймайте. Всё, всех ждём. Артём, тебя особенно, ты сегодня герой вечера.

— Вика героиня, — киваю я и смотрю, как она надевает шлем.

Оказывается, Игорёк — это тот самый мотоциклист, который забирал её у льдинки. Гонщик серебряной мечты… Я смотрю, как Вика, сверкая ляжками усаживается на мотоцикл и уносится вдаль.

Наташка Луткова берёт меня под руку. Ну надо же, прям высшее проявление благосклонности. Взяла под руку! Обалдеть. В наше время мальчики с девочками так не ходят и щёчками не трутся, приветствуя друг друга. Похоже, моё сегодняшнее выступление растопило её взыскательное сердечко.

— У тебя когда день рождения? — спрашивает она.

— Тридцатого января, а у тебя?

— А у меня первого сентября, — хихикает она. — Повезло, да?

— По-моему, неплохо. Все идут такие понурые в школу, а ты одна радостная. Ты чё, Наташ? Да, мне пофигу, у меня днюха сегодня.

— Чего у меня сегодня? — смеётся она.

— Днюха, дэ эр, день рождения, — поясняю я.

— А-ха-ха! — смеётся она, повисая на моей руке. — Днюха?

— Ты чего, — усмехаюсь я, — первый раз это слово слышишь?

— У-ф-ф, насмешил. Ладно, считай, что на мою днюху ты уже приглашён.

— А Цепень будет? Если да, я подумаю, что ты меня для проведения аттракциона приглашаешь.

— Нет, — мотает она головой. — Этого придурка я никогда не приглашаю.

— Ты бывала уже у Игоря?

— Да, — доверительно сообщает она. — Он классный. Хороший парень, противоположность Цуканову.

— Нравится тебе? — подмигиваю я, поворачиваясь к ней.

— Ну, что значит, нравится? Ты же знаешь, на кого он запал…

— На тебя? — предполагаю я.

Она хлопает меня по плечу и, как бы ухохатываясь, опускает голову и приникает ко мне.

Я улыбаюсь, да только мне пофигу, на кого вы тут запали. Меня всё бесит и раздражает, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть наружу, то что у меня внутри.

— Ребята, девчата, — говорю я, когда мы подходим к остановке у драмтеатра.

На нём большая афиша с надписью «Дискотека. Скоро в школу!» Естественно, там будет целая толпа народу со всего города — и школьники, и студенты, и пэтэушники. Кого там только не встретишь сегодня…

— Мне надо домой забежать, так что меня не ждите, я приеду чуть позднее.

— Сходить с тобой? — предлагает Наташка.

— Наташ, не надо, спасибо. Мне семейные дела кое-какие надо решить. Я быстро, туда и обратно. Давайте, начинайте тусоваться без меня, а я подтянусь.

— Ладно, — разочарованно кивает Луткова, а парни начинают «голосовать», пытаясь остановить проезжающие мимо тачки.

Я поворачиваюсь и иду мимо театра в сторону дома. Естественно, ни к какому Игорьку я ехать не собираюсь. Хватит с меня этих утренников. Не могу понять, что именно меня так злит. Цеп, разумеется, но дело не только в нём. Вика? Вика, конечно, тоже, но есть что-то ещё.

Наверное, это бесится док внутри меня, и впервые с момента переноса я чувствую себя спутанным по рукам и ногам. Это он, да, это он оплетает меня своими привычками и своей никчёмностью. Там, у себя, в будущем, в такой ситуации он бы накатил как следует и пошёл к…