Чебурашка

Дальше. Дальше появляется Боцман. Наверно, он тоже связан с этой машиной. Например, знает где она или что в ней. Либо не знает и не может сообщить информацию. Так или иначе, разговор с Сантехником кончается для него трагически. Боцмана нет, одним свидетелем меньше. Но и дядьки нет, и машины тоже.

Параллельно с этим я капаю на мозги дяде Вите. И кругом у меня всплывает этот мутный Сантехник. И, если дядя Витя с ним связан, что сейчас представляется неоспоримым фактом, то становится понятно, почему следствие топчется на месте и никаких прорывов не совершает.

В общем, и следствие в тупике, и Сантехник, по всей видимости, тоже в тупике. Но тут сыщик Витя делает потрясающее открытие. Он выясняет, что прощёлкал факт, что у меня появилась тачка. Тачка эта передана мне дядькой вместе с гаражом, документы на который, возможно и искал Сантехник.

Да только документов в квартире не было, поскольку гараж записан на тётю Таню, а она со своим мужем в разводе. И вот, капитан Виктор Шерстнёв сообщает своему товарищу и «партнёру по бизнесу» о том, что машинка нашлась.

И в ту же ночь, вернее, под утро, буквально по заветам Остапа Бендера, сказавшего, что такие города приятно грабить рано утром, когда ещё не печёт солнце, Сантехник вскрывает гараж и… И обламывается. Потому что машины там нет.

И тут же появляется дядя Витя, пытаясь выяснить, а где же собственно машина. А машина в ремонте, у папы на заводе. Какой я молодец, что ляпнул про завод. Но это не стопроцентная защита. Вероятно, они там уже проверили, но, естественно, никаких «Запорожцев» не нашли.

Поэтому-то Сантехник и пришёл с предложением, от которого, по его разумению, невозможно отказаться. Окей. Что делать дальше? Здесь налицо срастание криминала с органами охраны правопорядка. А значит, в милицию просто так не сунешься. Можно влипнуть в сети…

С другой стороны, тачку я отдавать не желаю. Не только из жадности и желания сохранить память о дядьке, но и с той точки зрения, что жизнь моя в глазах Сантехника вполне может стоить меньше тысячи рублей. Да и свидетеля оставлять не стоит… Получит машину и пустит меня в расход. Не интересно. Призовой игры может и не быть…

Блин, опять же, Витя ведь не тупой, он въедливый. Если у отца на заводе тачки нет, то где она? Что помешает ему прийти в гаражи и порасспрашивать у мужиков что к чему? Тот же дядя Валя махом сдаст ему место нахождения машины. Хотя, учитывая, что внимание милиции ему в этом деле не слишком уж желательно, может и смолчать… Но не сидеть же нам у моря и не ждать погоды, верно? Верно.

Поэтому я захожу в телефонную будку, снимаю трубку и набираю номер Вики.

— Кать, привет…

Твою мать! Дурак! Какого хрена! Причём здесь Катя! Трубкой бы тебя по голове! Дыц-дыц-дыц! Балбес! С чего это вообще, её и в мыслях же не было у меня. Косяк, нахрен.

— Вы ошиблись, мужчина, я не Катя, — вроде бы игриво, но, в то же время и зло отвечает Вика.

— Прости, глупая шутка, просто хотел тебя потроллить немножко.

— Чего-чего ты хотел?

— Ну, разыграть. Прости, Вик, как дела?

— Нормально, — отвечает она и замолкает.

— Ну, ладно, хорош дуться.

— Дуться? Откуда ты всех этих слов понабрался? Сам придумываешь или в детском саду подслушиваешь? Ладно… Ты прийти хотел? Наташка сказала, что ты собирался заглянуть.

Блин, точно…

— Э-э-э… А отец твой дома?

— А ты что, отца моего боишься? — хмыкает Вика. — Нет, он на работе, можешь приходить смело. Хотя не слишком. Не слишком смело. Потому что тебе придётся объяснить, почему ты с моего дня рождения сбежал на дискотеку.

Луткова паразитка разболтала уже. Ну, впрочем, иначе и быть не могло.

— А ты не знаешь, где его можно сейчас найти?

— Кого? — с недоумением спрашивает Вика.

— Ну… папеньку твоего. Мне ему кое-что сказать надо.

— Ты… издеваешься что ли?

— Да почему! Мне с ним буквально пару минут, просто перетереть один вопросик и всё. И потом сразу к тебе.

— Нет, Костров, ну ты прям обнаглел. Можно подумать, я тебя уговариваю, типа приди, пожалуйста, а то я ночей не сплю всё у окна сижу, жду, когда же ты появишься, добрый молодец! Не хочешь, и не надо. Будь здоров, Артём Костров!

В трубке раздаётся стук и короткие гудки. Блин. Не могу сказать, что разговор вышел удачным. Мда… Появляется неприятное царапающее чувство… Ладно, можно дёрнуться до опорного пункта, на Демьяна Бедного, он там, насколько я знаю, нередко зависает.

Я бегу по дворам, по улице, мимо Политеха… Тороплюсь. Сейчас, хоть и жарко, бежится мне вполне даже нормально. Терпенье и труд всё перетрут. Или, другой вариант. Если долго мучиться — что-нибудь получится. В общем, тренировки дают почувствовать результаты. И это очень даже приятно.

Пробегаю мимо аптеки и забегаю в арку, ведущую во двор. Хаблюковский «уазик» здесь. Удача! Сам Хаблюк стоит на крылечке и треплется с лейтенантом. Не со своим, с другим, старым и весёлым. Лейтенант курит, стряхивает пепел с сигареты, а другой рукой хлопает его по плечу. И ржёт. А Хаблюк стоит с таким лицом, будто вынужден выслушивать бредни умалишённого.

Он замечает меня, но никак не реагирует, смотрит, как на незнакомца, а потом и вовсе отворачивается к старом лейтенанту.

— Слушай, Стёпа, заканчивай ты мозг насиловать, ладно? — недовольно говорит он.

— Иван Денисович, — окликаю я его, приблизившись к крылечку.

— Чего тебе? — бросает он через плечо, даже толком не оборачиваясь.

— Дело есть, — выдаю я, переводя дыхание.

— Деловой ты, я посмотрю. Пока долг не отдашь, никаких дел не будет.

И он снова поворачивается к морщинистому старику в лейтенантском мундире.

— Очень важное дело. Оно может и вас тоже затронуть.

— Чего? — снова чуть поворачивает он голову, но меня из этого положения не видит.

— Да, блин, поговорить надо.

— Ладно, Стёп, — качает головой Хаблюк коллеге, — ты иди, а я сейчас вот этого шкета выпровожу и вернусь.

— Может, помочь? — спрашивает тот. — Семёнова его быстро на учёт поставит.

— Не, не надо. Он за дочкой моей бегает. Свой типа. Чего тебе, олух?

— Тет-а-тет надо, — мотаю я головой. — Секретный разговор.