Чеченец. На разрыв

Глава 16

Я проснулся первым. Всегда просыпаюсь рано, с рассветом. Привык. Рядом, на моей кровати, лежала кукла. Алиса. Моя Алиса. И черта с два я ее отпущу. Я уже все решил. Ухмыльнулся, глядя на нее. Ее муж, слабак и трус, продал ее мне за копейки. Теперь она была моей. Моей игрушкой, моим трофеем. А играться я планировал столько сколько захочу. Умаялась, спит. Мне нравилось смотреть на нее спящую. Потому что красивая. Красота привлекает внимание, заставляет любоваться. И я любовался. Своей собственностью. Ее пшенично-золотистыми волосами, длинными ресницами, курносым носом, кукольным лицом. Похожа на Барби.

У меня много телок было. Разные. Красивые и не очень. Но такой не было. Чтоб заводила и настолько нравилась. И чтоб после секса у меня продолжал стоять. Вспомню как внутри нее узко и яйца поджимаются. Встал с постели, потянулся. Подойдя к окну, я вглядывался в утренние улицы. Я чувствовал себя королем. Я всегда был доволен тем, что имею, но и всегда стремился иметь больше. Жадным по жизни я добивался всех своих целей, шел напролом. Покупал все, что мне хочется. И Алиса была самой крутой покупкой за последнее время. Я раздумывал, какой будет ее жизнь рядом со мной и как скоро она смирится с неизбежным. Думал о том, как буду приезжать домой и трахать ее бесконечно… Я оглянулся на нее снова. Она была ослепительно красива и мне нравилось думать о ней как о моей вещи. Подойдя ближе, я сел на край кровати. МОЯ. Это был не просто выбор, это было мое решение, мое право. Она могла сопротивляться, пытаться бороться. Но в глубине души я чувствовал некое волнение. Впервые кто-то вызвал во мне такой интерес, такую страсть. Я хотел ее. Не только тело. Мне хотелось ей нравиться…Вроде как и насрать, но где-то грызет червяк, где-то крутит самолюбие почему не смотрит на меня как на Бога. Она начала шевелиться, медленно пробуждаясь. Я не отводил взгляда, наслаждаясь моментом. Когда она открыла глаза и встретилась взглядом со мной, я увидел в них сонное удивление.

И этот ее запах, эта розовость ее кожи, эти губы такие наивные, изогнутые…роскошное тело. Блядь, я захотел снова. Так захотел, что скулы свело. Пока трахал чуть ли не выл от удовольствия. Ее теснота сводила с ума, как и длинные светлые волосы, как и тонкая талия и упругие ягодицы, которые я мял и давил. Держался за ее грудь и в голове нарастал гул. Меня в ней перло все, вставляло как наркомана. Соски сжимал, крутил и простреливало в яйцах. Когда кончал выкрутило всего, скорежило. Орал и буквально заливал ее спермой. Блядь фабрика спермы какая-то на нее вырабатывалась. Она в душ пошла, а я чувствую, что не нажрался. Что я все еще голодный. И жрать ее буду теперь постоянно до оскомины на зубах. Со мной поедет.

***

Я завел свой джип, почувствовав, как мощь машины откликается во мне, люблю свою тачку. Всегда выбираю как телку, покупаю с любовью. Чтоб щелкнуло, чтоб, блядь, встал на нее. И насрать на цену. Машину всегда ласково «девочка». Двигатель ревет и дух захватывает. Рядом сидела Алиса, уткнувшись в окно, словно пытаясь убежать от реальности. Я ухмыльнулся, вглядываясь в ее профиль. Она была чертовски красивой даже утром, без косметики, растрепанная, в порванном платье, и это только добавляло удовольствия от осознания, что она теперь моя. У Марата Салманова всегда все самое лучшее. Я не особо заботился о том, что она обо мне думает. На самом деле, мне было всё равно. Она может думать, что хочет, но ей придется смириться. "Красивые места здесь, правда?" – спросил я, не ожидая ответа, когда мы въехали на закрытую территорию одного из самых дорогих жилых комплексов. Мне было всё равно, что она думает о пейзажах за окном. Меня интересовала только она. Она молчала, и я усмехнулся про себя. Ее молчание говорило больше, чем любые слова. Она была напугана, но и это не имело значения. Я знал, что смогу управлять ею, как управляю своей машиной – с легкостью и уверенностью. Во время поездки я размышлял о том, как изменить ее жизнь. Я представлял себе, как она будет приспосабливаться к моему миру, как будет следовать моим правилам. Я представлял себе ее страх, ее сопротивление, но также и момент, когда она, наконец, поймет, что все это бесполезно. Я не был человеком, который беспокоится о чувствах других. Я всегда знал, чего хочу, и всегда это получал. Когда я открыл дверь в свою пентхаус, я знал, что Алиса будет впечатлена. Но ее взгляд был более растерянным, чем восхищенным. Она огляделась по сторонам, видимо, пытаясь понять, куда она попала.
– Это моя квартира, Алиса, – сказал я, закрывая дверь.
– Ты останешься здесь. Она обернулась ко мне, ее взгляд был полон смешанных чувств.

– Я... я что, теперь твоя пленница?

Я улыбнулся, довольно холодно. Меня начинало раздражать ее недовольство и то, что она не отреагировала на мои хоромы. Я сюда телок обычно не приводил. Она первая.

– Нет, Алиса, ты не пленница. Ты моя кукла. А мои куклы всегда остаются со мной. Если ты решишь сбежать... Я сделал паузу, удостоверяясь, что она понимает всю серьезность моих слов, - я найду свою куклу и сломаю! Больно сломаю! Она побледнела, но я продолжил:

– Если тебе что-то нужно, звони Валиду. Он спросит моего согласия. Здесь ты найдешь все, что тебе надо. Алиса медленно кивнула, словно пытаясь принять новую реальность.

– А если мне нужно... выйти на улицу?
– Валид сопроводит тебя, – ответил я.
– Но помни, ты не выходишь одна. Ты не делаешь ничего без моего разрешения.

– Значит все-таки пленница.

– Блядь…ну ты можешь пойти на улицу, пожить в какой-то подворотне.

– У меня была квартира!

– БЫЛА! Теперь нет. Теперь либо живешь здесь, либо в канаве валяешься! Останешься здесь. Без фокусов. Надумаешь сбежать – найду и ноги оторву. Она кивнула снова, ее глаза полны были страха и недоумения. Я чувствовал, как моя власть над ней растет, и это ощущение было сладким, как победа. Пусть боится. Тогда и мыслей о побеге не будет.
– Тебе здесь понравится, – сказал я, не заботясь о том, верит ли она мне. – Со временем будешь чувствовать себя как дома. Она молча уставилась на меня, и я понял, что она еще не готова смириться со своей судьбой. Но это было лишь вопросом времени. И это паршивое ощущение…какого-то унижения перед ней что ли. Потому что я привык, что они мне в рот заглядывают. А она смотрит с ненавистью и ужасом.
– Сегодня ты поедешь по магазинам, – сказал я, пытаясь сохранить спокойствие.
– Купишь всё, что тебе нужно. Новую одежду, косметику – что там тебе надо. Она посмотрела на меня с открытым вызовом в глазах.

– Я ничего не хочу от тебя, – ее голос звучал тихо, но в нем читалась решимость. Внутри меня что-то щелкнуло. Я привык получать то, что хочу, и ее отказ вызывал во мне бурю.

– Тогда я сам куплю всё за тебя, – рыкнул и она невольно зажмурилась.
– И ты будешь это носить, нравится тебе это или нет. Ее глаза наполнились слезами, но она сдержалась, чтоб не заплакать. Я видел ее страх, видел ее отчаяние, но не мог остановиться. Меня бесило, что я ей не нравлюсь? Я всегда был в центре внимания, а тут такой удар по самолюбию. И секс со мной ей не нравился и член не впечатлил и когда ласкал ее выглядела великомученицей. Только меня какого-то хера все в ней вставляло и хотел ее как безумный даже несмотря на ее презрение.

– Валид, отвезешь Алису в город. Обращаясь к Валиду, я почувствовал, как моя ярость сменяется холодной решимостью.

– Следи за ней. Она не должна никуда ходить одна. Головой отвечаешь, – приказал я.
– Если ей что-то понадобится, купи. Но она не выходит без моего разрешения. Валид кивнул, его лицо оставалось невозмутимым, но я чувствовал его взгляд на мне. Он видел мою ярость, мое недовольство и страх девчонки. Но это не имело значения. Важно было только одно – мой контроль над Алисой.

***

– Что ты узнал о ней?

– Все. От рождения до момента вашей встречи. Все прислал тебе, брат. Фото, видео. Ее соцсети.

– Мужики были?

– Нет только козел ее.

– Что с ним?

– В реанимации. Скорей всего сдохнет. Квартира, бабло все отдал.

– А подружка сука?

– На Советской в гадюшнике Мальвины. Сразу по пять обслуживает во все дырки. Уже на игле.

– Отлично. Бабло что она зарабатывает матери ее переводите.

– Понял.

– Все иди.

Когда я просматривал фотографию Алисы и ее мужа, моя рука дрожала от ярости. На фото она улыбалась, смотря на него с такой нежностью и любовью. На этого уебка, который ее за пару сотен слил. Вот так просто. За две секунды. Еще и квартиру хотел отобрать. И подружку потрахивал за ее спиной.

Фото мне распечатали, чтоб лучше рассмотрел. И я рассматривал. Долго, пристально. Понять хотел, что она в нем нашла. И материал весь прочел. От корки до корки, но так и не понял.

Еще одну фотку увидел, где целуются они и он ее за задницу лапает на вечеринке какой-то. Вся эта ситуация казалась мне бесконечным абсурдом. Как она могла любить такого подонка? И почему это так меня задевало? Ведь я сам думал о ней как о своей кукле, своем трофее. Я стоял в комнате, чувствуя, как внутри меня растет бешеная злоба. Какого-то хера мне не насрать. Какого-то хера меня это прям корежит. Никогда еще в своей жизни не ревновал, а тут накрывало.

Больше не обнимет это чмо. Разве что памятник. Я раздавил фотографию в своем кулаке. Это было не просто разочарование; это было ощущение поражения, и я не мог с этим смириться.