Чеченец. На разрыв

"Если она думает, что может меня отвергать, она скоро поймет, насколько она заблуждалась." Я был готов ломать ее, доказать, что в моем доме только я решаю, что будет происходить, кто и что будет носить. И Алиса должна была это принять, нравится ей это или нет. Я вернулся домой к вечеру, уверенно шагая по мраморному полу холла. За мной следом бежал быстрым шагом Шамиль, он нес пакеты с одеждой, которую я лично выбрал, просматривая каталоги в течение дня. Я знал, что хорошо разбираюсь в женщинах, и мог безошибочно определить их размеры. Обувь я взял разных размеров, чтобы убедиться, что она найдет что-то подходящее. Остальное потом вернут в магазин или просто выкинут. Шамиль бежал за мной, переполненный пакетами из брендовых магазинов. "

– Все как вы заказывали, босс, – доложил он, когда мы подошли к двери моей спальни.
– Хорошо, давай их сюда, – я взял пакеты и распахнул дверь на распашку. Она вскочила с подоконника, и я увидел удивленный взгляд ее голубых глаз. Их цвет меня завораживал. Он был чистым, светлым, прозрачным.
– Это для тебя," – сказал я, вручая ей пакеты.

– Я сам выбрал. Уверен тебе понравится." Ее взгляд скользнул по пакетам, а затем вернулся ко мне. Я видел в ее глазах смесь удивления и недоверия. И этот взгляд заставлял и меня чувствовать себя не в своей тарелке. А я привык быть в ладу с самим собой. Никакого гребанного диссонанса. Все просчитано на десять шагов вперед, продумана каждая реакция.
– Зачем? – спросила она, не принимая пакеты.
– Ты живешь в моем доме, ты должна одеваться соответственно, – ответил я, чувствуя, как мое терпение лопается. Она все еще колебалась, а я раздражался, а еще больше смотрел на нее и представлял ее голой на постели или в ванной.

– Просто прими их, Алиса. Не усложняй. Наконец, она взяла пакеты. Я стоял, наблюдая, как она открывает один за другим, и вижу, как в ее глазах появляется блеск, когда она видит дизайнерские вещи. Что такое, куколка? Никогда такого не носила? А самому пиздец как нравится ее реакция. Привык к соскам, которых даже яхтой не удивить. А тут совсем другая девочка и меня вставляет от ее неискушенности и отсутствия меркантильности.
– Спасибо, – наконец проговорила она, но в ее голосе не было тепла. Так сказала, чтобы отделаться и за это очень хочется тряхнуть хорошенько. Но я держу себя в руках, потому что могу так тряхнуть что у нее все позвонки сломаются.
– Я хочу, чтобы ты примерила всё прямо сейчас. При мне. Давай устрой мне показ в знак твоей благодарности, – мои слова прозвучали как приказ, не терпящий возражений. Да это и был приказ. Я не привык просить. Алиса посмотрела на меня с недоумением и протестом в глазах.

– Я не буду примерять это при тебе, – ее голос дрогнул, и она попятилась от пакетов в сторону окна. И меня сорвало. Не теряя времени, я подошел к ней и, хватая девчонку за локоть, приблизил свое лицо к ее.

– Лучше сделай это сама, пока я прошу вежливо, – мой голос звучал глубоко и угрожающе-убедительно. Я ощутил, как она напряглась под моей рукой. Да, девочка, учись покорности. Я говорю – ты делаешь и все будет хорошо. И с тобой и со мной. Она медленно отступила, и я уселся в кресло, устроившись поудобнее. Мои глаза не отрывались от нее, ожидая, что она начнет примерку. С каждым ее движением, с каждой сменой одежды, я чувствовал как меня пронизывает током, как меня влечет к ней. Она была красива, и каждая вещь, которую она примеряла, лишь подчеркивала ее красоту. Но главное для меня сейчас было то, что она подчинилась моей воле. Алиса не смотрела на меня, ее взгляд был опущен. Я знал, что она все еще сопротивляется, но также я чувствовал, что моя власть над ней растет. Это было словно игра, в которой я постепенно, но верно двигался к своей победе.

Сидя в кресле, я наблюдал за каждым движением Алисы. Мне нравилась эта неуверенность, это стеснение, когда она старалась повернуться так, чтоб я не увидел ее голую грудь. Но, блядь, видел. Я все видел. И у меня настолько дико стоял, что я с трудом держал себя в руках. Просто у меня сегодня будут гости…я не хочу быть разомлевшим после секса. Я трахну ее потом. Я выебу ее так, что она сегодня будет кричать на весь дом.

Ее красота поражала меня. Естественная, свежая, нежная. Все эти изгибы, черты лица, губы, курносый нос и даже длинные пушистые ресницы. Ее волосы легко падали на плечи при каждом ее движении, добавляя ей особой изящности и женственности. Меня злит мое внутреннее влечение к ней, злит тот факт, что она, даже находясь в таком положении, способна вызвать во мне такие чувства. Я пытался скрыть свое восхищение, сохраняя холодное и равнодушное выражение лица, но внутри меня что-то трепетало при виде ее. Это было противоречие моему образу властного и непоколебимого человека. Я считал себя таким. Я видел себя таким и когда-то я сделал из себя такого, вылепил, сваял.

Я злился на себя за эти чувства, злился за то, что она, стоя передо мной такой уязвимой и прекрасной, могла так воздействовать на меня. И это не просто похоть. Точнее не только она. Это нечто большее. И мне не нравилось то как начинает биться мое сердце в ее присутствии. Не нравилось ощущение какого-то гадского полета вниз при взгляде в ее голубые бездны всегда полные презрения или страха.
– Все подошло, – резко проговорил я, пытаясь скрыть свое волнение и восстановить контроль над ситуацией. – мне нравится. Сейчас придет горничная и развесит все в гардеробной. Переоденься в сиреневое платье и иди в холл.

– И что я там буду делать?

– А что ты хочешь делать?

– Не знаю…

– Когда узнаешь скажи мне, ок?

– Я хочу уйти отсюда!

– Реально? – я приподнял одну бровь и посмотрел в ее красивое, идеальное, кукольное личико, - А можно узнать куда?

– Верни мне мой дом и будет куда?

– А ебаря своего бывшего куда денешь вместе с подружкой?

– Выгоню! – сжала кулачки, такая забавная, думает реально я ей поверю. Она ж сопли распустит, простит этого упыря и суку ту тоже простит.

– А мне долг как вернешь?

– Пойду работать?

– Та ладно? Кем? Воспитательницей детского сада? Это ты мне долг к пенсии отдашь?

Молчит, кулаки все еще сжимает, в пол смотрит.

– Считай, что ты работаешь. На меня. В моей постели. Когда решу, что отработала – отпущу. Все. Больше об этом мы не говорим. Можешь оставить то, что выбрала. Я вышел из комнаты, чувствуя, как сердце бьется быстрее обычного. Дергается как-то непривычно и странно. Это чувство влечения, несмотря на все мои попытки подавить его, продолжало тлеть во мне, вызывая борьбу между моим желанием контролировать и неожиданным желанием близости с ней. И не только секса. Чтоб для начала не смотрела на меня как на чудовище. Вечером когда Шага и его люди приехали, я был весь в делах. Шага, здоровенный лысый чеченец, всегда вызывал во мне уважение своей силой и хладнокровием. Мы закрылись в моем кабинете, чтобы обсудить дела. Прежде чем мы уединились, Шага и его люди прошли через гостиную, где в этот момент находилась Алиса и читала книгу. Один из людей Шаги, обратив внимание на Алису, не удержался от свиста, выражая таким образом свое гребаное восхищение. Я сам бросил взгляд на девушку. Волосы упали ей на лицо, плечо чуть оголилось, в разрезе торчит коленка и часть бедра. Тут же захотелось укутать ее в паранджу. Я почувствовал, как во мне вспыхивает ярость. Устремил на ублюдка свой злой взгляд, тот мгновенно понял, что ошибся. Я повернулся к Шаге, сказав на нашем языке: "За такие взгляды на мою женщину в моем доме я могу выколоть глаза." Шага и его люди сразу поняли, что я не шучу. На моем лице не было ни тени улыбки, и мои глаза горели яростью. Они кивнули, показывая, что понимают серьезность моих слов. После этого инцидента мы зашли в кабинет. Я почувствовал, как во мне еще сильнее разгорается огонь страсти, меня буквально испепеляет нахрен. Я не мог позволить кому-то смотреть на нее так, как смотрел тот человек. Она была моей, и только моей. Принадлежала мне. Мы с Шагой начали обсуждать дела, но мои мысли время от времени возвращались к Алисе. Я знал, что мне нужно держать ее подальше от таких взглядов и разговоров. Она была слишком ценной для меня, чтобы быть объектом чьих-то похотливых взглядов. И дело совсем не в каких-то паре сотен что я за нее уплатил. Я давно их отобрал обратно. Дело в том, что я испытывал жажду. Пока что неутолимую. Чем больше я ее пил…тем больше мне ее хотелось. Похоже на наркоту. Пока Шага говорил о своих планах, я кивал и отвечал, но в глубине души я уже понимал, что моя привязанность к девчонке становится все сильнее, и я должен делать все, чтобы она оставалась моей и только моей. Даже если потребуется удерживать ее силой. Мы все еще находились в кабинете, когда тот самый парень, охреневшая тварь, с нахальной ухмылкой на лице, вдруг спросил:

– Сколько стоит твоя шлюшка, Марат? Я заплачу сколько скажешь? Я мгновенно обернулся к нему, охваченный вспышкой ярости. Мои кулаки сами собой сжались, готовые к удару.

– Ключевое слово МОЯ, – мой голос был холодным и вкрадчивым.
– Я не привык делиться тем, что принадлежит мне. Если ты еще раз задашь такой вопрос, ты сильно пожалеешь об этом. И мне насрать с кем ты пришел!

– Заткнись, Башир! – рявкнул на него Шага. – Не то я не впишусь за тебя, когда Марат вырвет тебе кадык! Придурок сразу понял, что перешел границу. Я видел, как его уверенность мгновенно улетучилась, оставив после себя лишь страх и нервозность. Он строго посмотрел на своего человека, давая понять, что такие разговоры здесь неуместны. Я с трудом сдерживал свою ярость, чувствуя, как она пульсирует в каждой клетке моего тела. Я не мог допустить, чтобы кто-то даже думал о том, чтобы забрать Алису от меня. Она была моей, и я бы сделал все, чтобы оставить ее себе, даже если это означало противостоять любому, кто посягнет на нее. Шаге, который был выше меня на данном этапе или тем, кто дергал за веревочки самого Шагу.
– Акрам передал, чтобы ты ознакомился. Здесь вся информация.

– Передай Акраму – надежней места нет.

– Он в тебе не сомневается, брат.

Глава 19

Я медленно шла по длинному коридору, когда услышала голоса из кабинета Марата. Я не собиралась подслушивать, просто случайно оказалась рядом в тот момент, когда дверь была приоткрыта. Голоса звучали приглушенно, но один из них, похоже, принадлежал человеку по имени Шага. Так его называл Марат. Эти люди мне не понравились. От них веяло опасностью. Я словно ощутила, как попала в окружение мерзких хищников. Особенно насторожил тот, что свистнул, когда посмотрел на меня. Стало не по себе. Но Марат его осадил. Сложно сказать понравилось ли мне это. Скорее я ощутила себя той самой куклой, которой еще не наигрались и пока не хотят отдавать. Там в кабинете мужчина спросил у Марата:

– Сколько стоит твоя шлюшка, Марат? Я заплачу сколько скажешь?

Меня словно парализовало на какие-то мгновения. Похолодели кончики пальцев. Ожидать от Монстра можно что угодно. Если он легко меня купил, наверное, так же легко смог бы и продать.
– Ключевое слово МОЯ, – от звука голоса Марата у меня по телу побежали мурашки, - Я не привык делиться тем, что принадлежит мне. Если ты еще раз задашь такой вопрос, ты сильно пожалеешь об этом. И мне насрать с кем ты пришел!

Казалось, на себе ощутила всю мощь его голоса и этой угрозы. Без секунды сомнений, что она будет выполнена.