Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне
Шрифт:
Невыспавшиеся после вчерашних возлияний Ко-чур, Гапасько и Липатов расползлись по кроватям докемаривать, а Долгов, числившийся дежурным пошёл в рабочий кабинет. Катаев и Поливанов, в ожидании Рябинина, вышли на улицу, решив отдаться утреннему солнцу на входных скамейках.
Вскоре выяснилась причина мишиного расслабона и скоротечности планёрки. Тему сдал Саша Лавриков.
Навьюченный двумя сумками, он прошествовал мимо Катаева и Поливанова. На вопрос о непонятных сборах, Саша, абсолютно искренне, ответил, что они с Анатольевичем «падают на хвост» автоколонне «мобильников» и едут
— Там у Анатольича, в Ханкале, с Магомедом общие друзья, — Саша прикурил от поливановской сигареты, — ну и нас пригласили на Каспий, на рыбалку…
А что тут-то делать? Два дня выходных, плюс суббота-воскресенье…
— А Жога едет? — с надеждой спросил Костя.
— На хрен он нам нужен? — затянулся Саша, на всякий случай обернувшись на комендатуру — он в Ханкале, вроде к фэйсам собрался… Завтра вернётся…
Докурив сигарету до половины Саша, поняв, что своими жизнерадостными перспективами слегка раздражает насупившихся оперов, выкинул её в ведро и, нацепив дежурную маску озабоченности, ушёл в сторону автопарка.
— Во, бляха-муха, у людей командировка! — первым не выдержал Костя, — как сыр в масле!
— Может их в Дербенте пленят… — задумчиво сказал Ваня — менять поедем…
— Ага… — согласился Катаев — на дебила, одного к двум, по курсу…
— С другой стороны эта шобла сейчас уедет, Рябина приедет спокойно, — сощурился, от вынырнувшего из-за облака солнца, Поливанов, — без палева, вечером в баню, потом торжественный ужин…
— Нестерова надо позвать… — соблазнился Костя нарисованной картиной, — на гитаре поиграет, песни поорём…
Торжественного ужина не получилось. После обеда, мрачно-пьяный, на «броне» «Визирей» в Центр приехал Рябинин. На территорию ПВД вместе с ним прошли спецназовцы Саша и Андрей. Явно выпивший Саша, слегка покачивался, словно Останкинская башня, а Андрей на запыленном лице демонстрировал свою белозубую улыбку. Правда, одними губами. Чересчур спокойные глаза выдавали ее неискренность.
Опера, практически в полном составе (за исключением Долгова, выехавшем на подрыв смертника около КПП чеченского ОМОНа), расположились на кухне. Для пьянки время еще было ранее, а заниматься чем-нибудь общественно-полезным никак не хотелось.
— О, Шура пришла! — дурашливо пародируя Юрского из фильма про голубей, воскликнул Бескудников, когда Рябинин с офицерами зашагнул на кухню.
Сергей, ни на кого не глядя пьяными глазами, тяжело опустился на край скамьи. Спецы, более приветливые, потянули руки оперативникам для рукопожатий.
— Как дела? — навязчиво — дежурно прозвучало катаевское приветствие.
— Нормально, — буркнул Рябинин. Он выложил на стол свои крабистые кисти и поднял голову на Беса, — выпить осталось чего?
Бескудников нырнул под полки с консервами и загремел посудой на нижних ярусах. Оперативники молчали. Расспрашивать коллегу о том, о чем все уже все поняли, никому не хотелось. Но и сидеть негостеприимными жлобами тоже неправильно.
— Саша,
дружище, садись, — Катаев потянул на свое место, подпиравшего косяк, главного «Визиря». Андрей же оседлал стул еще по приходу.Саша Щепеткин, мазнув мутным взглядом Костю, вдруг счастливо, по-пацанячьи, улыбнулся:
— Сесть я всегда успею!
Эта улыбка, не очень органично сочетающаяся с монументом Командора, чуть-чуть разбавила глухой негатив, пришедший в оперской кубрик вместе с пропыленными офицерами. Бес, жестом Амаяка Акопяна, заполнил все стоящие на столе кружки. При этом, не особо разбираясь, кому в чай, кому в недопитый кофе. Кочур, в последний момент успел отдернуть чашку с химическим бульоном и подсунуть раскладной стакан. Липатов же, пока Бескудников фокусничал, взрезав банки с тушенкой и сосисочным фаршем, выставил их перед прибывшими.
— Парни, вы бы хоть кожуру скинули, — сказал Ваня Поливанов, — а то как в буфете.
— Мы на пять минут, — Андрей подтянул к себе кружку с водкой, — вот мужчину вам доставили и обратно…
— Да мы еще и не спали, — пробасил Саша, — всю ночь котов душили, душили…
И, не дожидаясь тостов, закинул в себя содержимое посудины. Костя, про себя подивившись спецназовскому знанию классика, посмотрел на Рябинина. Тот уже выпил вологодского «антидепрессанта» и поставил круж-icy на стол. Неопрятная струйка пробежала по пыльному подбородку. Серега по-прежнему молчал, только глаза, малость ожившие, прошлись по лицам товарищей.
— На вторую ногу и мы погнали, — тусанул кружку на край стола, к «банкующему» Бесу, Щепеткин, — нам еще в Мобильник заскочить надо, верноподданнические чувства засвидетельствовать…
Костя вновь удивился резко изменившемуся формату сашиной речи. Или может алкогольное опьянение сняло дурацкую солдафонскую маску, которую тот с таким усердием натягивал. Андрей, ковыряя ножом в банке, также не остался в стороне:
— Да уж…!
— Бл…, Саша, наливай нормально! — наконец разморозился Рябинин, — как детям, ей-Богу!
В свою очередь Бес насупился:
— Пажалста!
До краев наполненный стакан оказался перед Сергеем. Катаев хотел было что-то возразить — в Рябинные, судя по состоянию, было не меньше литра — но был одернут Сашей. Да и, в упор глянувший на него, Андрей, показал, что так будет лучше.
Пока опера смотрели аттракцион «Сережа Рябинин пьет без закуски», Андрей перегнулся через стол и шепнул Косте:
— Поспать ему надо… У нас просто водка кончилась…
Сидящие рядом Гапасько и Поливанов, понимающе переглянулись. Саша, поставив пустую кружку на стол, поднялся:
— Поехали, короче, мы… В коммуне остановка.
Андрей встал следом:
— Серый, давай как договорились… Еще пол ложечки и отбой…
Рябинин поднял на офицеров глаза:
— Сына моего, как договаривались… К себе пристроите… Когда в армию пойдет… Ик..
И протянул для прощания руку.
— Наше слово кремень, — то ли пожал, то ли удержался за рябининскую ладонь Щепеткин, — до генерала дослужится…
Серега кивнул и вновь пихнул Бескудникову кружку:
— Еще!
Андрей, попрощавшись со всеми за руку, кивнул Катаеву на выход: