Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне

Рябинин всё ещё встречался с Сулейманом, а Бескудников уехал на обнаруженное около мэрии взрывное устройство.

Гапасько сел за руль, Катаев с картой города (адрес находился где-то в лабиринтах частных домов) упал рядом, задние сиденья заняли Липатов с Кочуром, на прикрытии устроились Поливанов и Долгов, с неизменным пулеметом. Выехав одной машиной, достаточной для разведмероприятий, они нырнули в зеленые квартала частного сектора.

Нужную улицу опера нашли лишь с третьей попытки, а, оказавшись на ней, выяснили, что искомый адрес находится в самом конце. Отсчитывая дома по чётной стороне, Костя указал Ване:

— Вон, тот, по ходу… Ну, колонка где… — и сверился с картой, — точно, скинь скорость…

Ваня и Костя, припав к стеклу, увидели, что по улице, навстречу, неторопливо, с любопытством вглядываясь в их УАЗ, идут двое молодых чеченцев.

— Во! Да это ж наш бегунок! — воскликнул Гапасько, чуть не слетев с дороги. — Точно! Я же его фотку в деле видел!

Машина катилась со скоростью 20–30 километров в час, парни нисколько не тревожась, спокойно шли по обочине.

— Чего делаем? Берём? — с заднего сиденья подтянулись Кочур и Липатов.

Костя нервно глянул в зеркало заднего вида, потом вперёд:

— Хрен знает…

— Чего думать-то, Костян! — Ваня «загорелся», — хлопнем по-бырому и свалим… Тихо кругом-то!

— Ладно… — нервяк Костю не отпускал. Это не было похоже на обычный мандраж перед задержанием, — работаем…

УАЗ, скрипнув затормозил, выскочившие Катаев, Кочур и Липатов свалили «чехов» на землю. Долгов и Поливанов контролировали улицу.

Автоматическим движением, Костя защёлкнул браслеты разыскиваемому и, загнув ему руки под лопатку, погнал к машине.

Вторую ошибку в задержании (первая — работа без прикрытия) допустили Кочур с Липатовым, не взяв в машину второго. Потыкав в стороны автоматами, они просто запрыгнули в машину. Когда машина дёрнулась вперёд, Костя обернулся на них:

— А где второй-то?!

— На хер он нужен? — Кочур придерживал рукой лежащего между ним и Липатовым задержанного. — И так места нет…

Костя только покачал головой, увидев в зеркало, как второй чеченец, вскочив на ноги, словно лось ломанулся сквозь кусты.

— В дом какой-то заскочил! — с места прикрытия крикнул Поливанов.

— Чёрт… — Катаев выпростал из-под себя карту. — Так… Ваня, гони прямо, там, в конце улицы можно на параллельную выехать…

Казалось бы, основное правило о невозвращении дорогой по которой заехал было выполнено, но метров через двести, почти перед самым перекрёстком дорога обрывалась в буквальном смысле.

Бетонная плита с отверстиями люков, служивших доступом к канализационной развязке была, обрушена. Скорее всего, может ещё в первую войну, какая-то бронетехника прошлась по плите и та, не выдержав тяжести, обнажила зев дорожного провала.

По краям дороги перед рядами домов росли тополя, между которыми УАЗу было не проехать.

Растерявшийся Гапасько посмотрел на не менее растерявшегося Катаева:

— Ну, что… я разворачиваюсь… здесь не проехать…

Пятясь и подёргиваясь, машина в несколько приёмов пыталась развернуться на узкой улочке.

— Там движуха какая-то! — донеслось от прикрывающих. Чей голос Костя понять не мог. Сам он в зеркале заднего вида ничего не видел. Ване удалось, наконец, развернуть УАЗ и он, насколько позволяли конструктивные характеристики, попытался его разогнать.

В это время, чуть дальше, из дворов одного из домов правой стороны, задом на дорогу выехала белая «шестёрка», перегородив проезд.

— Опа! — Ваня резко нажал на тормоз. Машина застонала. — Влипли, по ходу…

— Пацаны! Прыгайте! — крикнул Костя сидящим на запятках.

Со снятой сзади дверцей, из практически остановившегося автомобиля опера могли беспрепятственно десантироваться и, тем самым, избежать участи быть расстрелянными в железной коробке.

За «шестёркой» показалась мужская фигура с поднятой вверх рукой.

Катаев, удовлетворённо услышав один за другим прыжки, соскочивших оперов, посмотрел на Гапасько:

— Хотели бы завалить, сразу бы завалили, — неуверенно и хрипло сказал тот.

Костя молчал, держась одной рукой за ручку двери, он чувствовал как жаба из груди попрыгивает к горлу.

— Слышь… — полушепотом произнес Кочур, — по тротуарам… смотрите…

Вдоль дороги, за тополями и кустарниками мелькали камуфляжные силуэты.

«Неужели пи… ц…» — мелькнула глуповато-страшная мысль у Катаева в голове.

— Лежи, сука! — выдохнул Кочур на попытавшегося шевельнуться под ним «чеха».

Липатов, клацнув затвором автомата, потянул ручку дверцы. Тем временем, мужчина вышел из-за «шестёрки» и, подняв обе руки вверх, спокойно шел на УАЗ. Одет он был в натовские, оливкового цвета штаны, камуфляжный свитер и модную разгрузку «лифчик», набитую автоматными рожками.

Из-за деревьев, на края обочины выступило ещё двое, с оружием, правда, стволами вниз. Водитель «шестёрки», приоткрыв дверцу, выставил камуфляжную ногу в высоком ботинке на дорогу.

— Бл… ь! Сзади! — Гапасько посмотрел в зеркало.

Костя со своего места не видел, что там происходит — достаточно было картины переднего плана. Несмотря на охвативший внутренний колотун, он с удивлением обнаружил, что руки не трясутся. Продолжать тупо сидеть в машине смысла больше не было.

— Оставайтесь в машине, двери приоткройте, — коротко сказал Катаев.

Спихнув с колен автомат, свалившийся между стульями, он вытащил из нагрудной кобуры разгрузочного жилета ПМ, передёрнул затвор и сунул его в карман штанов.

— Если начнётся… э-э… Тарань, на хер, это ведро и сваливай… — открыв дверцу, шепнул он Гапасько, — я даст Бог, дворами убегу…

На ватных ногах, стараясь казаться уверенным и спокойным, Костя вышел навстречу остановившемуся метрах в десяти от их УАЗа рослому чеченцу.

Тот стоял, широко расставив ноги, невозмутимо разглядывая идущего к нему опера. Боковым зрением Костя насчитал с каждой стороны обочины, как минимум пятерых человек. Все были с автоматами и особо не прятались.

— Вы кто?! «Фэдералы»? — резко, «ни здрасте, ни до свиданья», начал разговор чеченец.