Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах
Шрифт:
– Второй случай я пережил вместе с Борисом Петровичем в 1992-м, когда он пригласил меня врачом «молодежки». Команда попала в очень сильную отборочную группу первенства Европы. Играли-то мы нормально. Сначала взяли верх над норвежцами. Следующими оказались итальянцы. Эта заключительная встреча проходила в Симферополе. Если там мы бы победили, путевка на чемпионат Старого Света – наша. Но тут-то и не получилось. Переживаниям, казалось, не будет конца…
– А почему не получилось?
– Знаете, что я тогда уловил? В самый ответственный момент Игнатьев иногда отказывался от своих прежних решений. Вот та же судьбоносная
Последний, на мой взгляд, на тот момент был на голову сильнее остальных голкиперов команды. Но Борис Петрович почему-то не доверил ему место в воротах. Возможно, руководствовался тем, что Овчинников еще не обладал достаточным опытом. Но в то время «Босс» сверкал. Боюсь, такая неуверенность в себе мешала Игнатьеву полностью раскрыться на посту главного тренера.
– Я ведь не зря задал вопрос «почему не получилось?». Игнатьева знаю (наверняка не только я) как мягкого, приятного в общении, интеллигентного человека, безотказного в общении с прессой… Не зря кто-то из известных футболистов, выступавших под его началом в период, когда Борис Петрович работал вторым тренером в сборной Олега Ивановича, метко подметил: «Не успеет Романцев довести до слез, как Игнатьев – тут как тут с носовым платком». Совместим ли такой характер с постом «главнокомандующего»?
Сам-то, насколько я знаю, Борис Петрович проблемы в том не видел. Помню, как в одном из интервью он четко сформулировал: быть требовательным и быть грубым – абсолютно разные вещи. То есть не обязательно крыть игроков матом, чтобы добиться от них должного результата…
– Давайте все же не будем ограничиваться простым ответом на сложный вопрос. Я ведь тоже не случайно подчеркнул, что знаком с Борисом Петровичем давно. И потому с уверенностью скажу: этот человек – настоящий фанат футбола. Он может работать круглые сутки.
Утром, когда я приходил к нему докладывать о состоянии команды, он уже сидел за компьютером и просматривал игры тех команд, которые его интересовали. Он все время чего-то искал, записывал. А поздним вечером я обычно заставал его лежащим на полу на футбольном макете, где он так и эдак двигал фишки – прорабатывал тактические схемы.
– Борис Петрович! – корил я его в подобных случаях. – В это время нормальные люди уже отдыхают. Ты же перегружаешь себя. Даже Валерий Васильевич (я о Лобановском) позволял себе расслабиться, передохнуть…
– Но, может, хороших помощников не нашел? Я имею в виду таких, с которыми можно поделить часть нагрузки?
– Да что вы! Игнатьев имел весьма солидное окружение. Среди соратников – теперь хорошо известный наставник Гаджи Гаджиев, в то время возглавлявший научный департамент РФС, умный человек, хорошо знающий футбольную теорию. А в молодежке в 1991–1992 годы Борису Петровичу помогал тренер из Киева.
Сам Игнатьев был и остается очень квалифицированным специалистом. Вот я в очередной раз вспомнил Лобановского. Борис Петрович очень хорошо знал систему подготовки Валерия Васильевича, присутствовал на его занятиях, изучал, записывал. Достижения Бескова тоже не были для Игнатьева «секретом за семью печатями». Он прекрасно ориентировался в методике Константина Ивановича, в том, как тот работал над повышением тактико-технического «багажа» игроков. Борис Петрович страшно любознательный, коммуникабельный человек. Надо знать, как он замечательно
общается с коллегами из других команд. И как хорошо к нему все они относятся…– Это и я могу подтвердить. Простой, доступный. К нему не только игроки, даже журналисты как к отцу родному по любым вопросам обращались и обращаются…
– Мало того, кое-кто даже дома у него жил. Того же столичного динамовца Кирьякова Борис Петрович опекал, действительно, как родного сына. И сколько «сынков» через его неутомимо заботливые руки прошли. А то, что Тетрадзе оказался в «Динамо»? Ведь это Игнатьев, не пожалев хлопот и личного времени, вытащил талантливого паренька из переживавшей далеко не лучшие времена Грузии. Да что Тетрадзе – вся молодежь 1990-х, которая потом составляла костяк главной команды, во многом благополучно преодолела те очень неспокойные, трудные годы благодаря неиссякаемо деятельной доброте Бориса Петровича.
– Но ведь правильно говорят, что «хороший парень – не профессия». Тем более в тренерском деле, где процесс – «лирика», а результат – все. Вот когда мы, помню, беседовали о Горянском, вы очень лаконично, но емко о нем выразились – «эпизод в биографии сборной». Правильно ли будет нечто похожее сказать об Игнатьеве-тренере? Может, он больше методист, чем главный тренер?
– В чем-то соглашусь. Но не абсолютно. Да, в сборных Игнатьев особых лавров не снискал. Хотя напомню: под его руководством юношеская сборная СССР выиграла чемпионат Европы-1988. Да и золотые запонки от имени ФИФА ее президент Жоао Авеланж на следующий год Игнатьеву подарил не случайно. А за то, что его юниоры на идентичном турнире-1989 показали отличный футбол. Если бы не тот злополучный матч с Нигерией…
Да, в клубных командах у Бориса Петровича тоже не заладилось. Возглавил на короткий период «Сатурн», но тот прямо-таки увяз в неудачах – ушел. На вакантное тренерское место в московском «Динамо» сам решил не идти. Про работу в командах Объединенных Арабских Эмиратов, куда его первым из наших тренеров пригласили, а также Китая и олимпийской сборной Ирака судить не берусь.
Сколько раз он по своему почину уходил из Федерации футбола? Но каждый раз после возвращений из загранкомандировок без упреков и сомнений Колосков принимал его обратно – а ведь Вячеслав Иванович «за красивые глаза» не любил. Он приглашал, потому что видел в Игнатьеве ценного специалиста.
И, наконец, продолжающаяся и поныне работа в «Локомотиве». Ведь это не кого-нибудь, а именно Игнатьева Семин взял сначала с собой в «Динамо» (Киев) а вернувшись в «Локо», сделал своим ассистентом, на коем посту Борис Петрович успешно пребывает до сих пор. Ведет кадровый учет, выезжает с дублем давать оценку тем кандидатам, которых планируют на перевод в основу. Так что если Игнатьев и ассистент, то уникальный, для команды очень ценный. Что касается первых ролей, то тут, может, характерные черты Бориса Петровича – мягкость, доступность – они-то и подводили…
– А я это и имел в виду, когда предположил, что в иных ситуациях и отношениях с иными людьми замечательные личные качества могут обернуться себе дороже. Вот вы, человек без малого четыре десятилетия отработавший в сборных, мне рассказывали, что, к примеру, Бышовец всегда держал с игроками дистанцию. Насколько понимаю, и другие тренеры (в первую очередь Бесков и Лобановский) подшефных тоже близко не подпускали. И, думаю, правильно делали. Потому что у тех даже мысли не возникало держаться «запанибрата».