Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле

– Данко, ты думаешь это она? – едва слышно спрашивает, незаметно когда вернувшаяся, Лиля, и на этих словах я вздрагиваю. Они знают?

– Она – это кто? – хмурюсь, стараясь не обращать внимания на дрожащие руки, сжимающие чашку с давно остывшим напитком.

– Насколько мне известно, кроме нее больше не было умельцев, путешествующих в зеркалах, - отвечает мужчина.

– Вот ведь старая карга! – всердцах стукает по столешнице Игнат и подрывается на ноги.

– Ты же ее убил? – испуганно шепчет Лиля, и ее огромные полные беспокойства глаза останавливаются на мне, словно судьба моя предрешена. Вот тут. Прямо на этом самом месте.

– Может, у нее кто-то был в обучении, – предполагает Данко, привлекая девушку к себе.

– Был или не был, – твердо заявляет Игнат. – Но я девчонку забираю. Как раз перевалило за полночь и можно выворачивать пути.

– Думаю, так действительно будет лучше, – кивает в ответ Данко.

Я вообще не соображаю, о чем они говорят, и только хлопаю глазами как глупая курица.

– Я вам в термос сейчас чай горячий налью, – кидается к плите Лиля. – Инге он уж точно не помешает. Да и тебе, Игнат, тоже. Хорошо хоть снегопад прекратился, но ты все равно сообщи нам, как вы доехали.

Игнат согласно кивает и, накинув куртку, выходит во двор. Я внутренне содрогаюсь, понимая, что моя одежда точно до конца еще не высохла, и каково мне будет снова натягивать на себя влажные вещи.

– Сейчас я тебе обувь поищу и куртку, – дотрагивается до моего плеча Лиля, выводя из задумчивости. – Какой у тебя размер?

– Тридцать седьмой, – удивленно округляю глаза. – Но я не знаю, когда смогу тебе все вернуть…

– Ой, не волнуйся. Отдашь, когда получится, – улыбается она в ответ и вручает мне термос. – Я сейчас все принесу.

Девушка поспешно выходит из кухни, а передо мной возникает Данко.

– Так кто же она? – повторяю свой вопрос. – Вы же знаете… Почему мне не говорите?

Мужчина складывает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз. Под этим пристальным немигающим взглядом мне снова становится страшно. Страшно и жутко, словно я заглядываю в очи самой тьмы.

– Все, что тебе нужно сейчас знать, Инга, – спустя минуту нарушает молчание он. – Это держаться подальше от зеркала. От любых зеркал… Ведь сейчас ее нет в твоей голове, правда?

Я вздрагиваю, поймав краем глаза свое отражение в темном стекле окна, и настороженно прислушиваюсь. А ведь и правда, я ее не слышу. Не слышу совсем. И как я не заметила?!

– Почему? Почему я ее не слышу? – пытливо заглядываю в его лицо, надеясь хоть на этот вопрос услышать ответ.

– Потому что ты для нее сейчас мертва. Но не надолго. Пройдет совсем немного времени и ведьма поймет, что не получила того, что хотела, и попытается найти тебя снова. Через зеркало.

Сглатываю сухим горлом и крепко прижимаю к себе металлический термос, словно он может защитить меня от Лжеинги.

– Ты уже собралась? – резкий окрик Игната заставляет меня вздрогнуть и вскочить на ноги. Спешу в прихожую, где уже кроме него стоит Лиля с курткой и парой теплых ботинок. Натягиваю на себя одежду и обувь, и всем своим видом показываю готовность к поездке.

С загадочными хозяевами коттеджа прощаемся быстро. Лиля так вообще, наскоро чмокнув меня в щеку, кидается наверх, потому что оттуда снова раздается жалобный детский плач. Данко еще раз повторяет свои нравоучения, пожимая руку, затем, что-то обсуждает с Игнатом, но как я ни стараюсь, а подслушать о чем разговаривают мужчины не могу.

А спустя несколько минут не понимаю как, но уже сижу в теплом прогретом салоне медленно выезжающего на дорогу автомобиля. За окном мелькают едва видимые припорошенные снегом силуэты деревьев, кривоватые тени, едва намечающиеся сугробы. Снегопад был небольшим, и траса ровно стелется под колеса машины.

– Так кто такая эта Она, – задаю свой неизменный вопрос Игнату. Может, хоть он даст на него ответ.

– Ведьма, такая же, как ты, только хуже, – цедит сквозь зубы мужчина, не отрывая взгляд от дороги.

– За что ты так ненавидишь ведьм? – удивленно моргаю. К агрессии в мою сторону уже как-то привыкла, не детей же мне с ним крестить, пускай думает, что хочет. Но все же любопытно.

– А за что вас любить? Играете людскими судьбами, словно все вам позволено… - пожимает плечами Игнат.

– Я ни с кем не играла. И вообще пострадавшая сторона, - мой голос звучит жалобно, словно оправдываясь. И я в ту же секунду начинаю себя ненавидеть за это.

– Это ты сейчас такая. А когда ведьминская сущность возьмет верх, тоже превратишься в циничную и расчетливую стерву, - скрипнув зубами, отвечает мой собеседник.

Его слова кажутся обидными до слез. Вот значит как. Еще не зная меня, уже и ярлыки навешал, и всю мою дальнейшую судьбу предсказал. Похвально.

Отворачиваюсь к окну, едва сдерживая слезы. Почему так обидно и больно? Ведь Игнат, по сути, мне совершенно незнакомый человек. Привезет меня домой, и расстанемся мы, словно ничего и не было. Козел он, редкостный, вот кто.

– Твою ж м… – внезапно рычит мужчина и резко выворачивает руль. – Так и знал, что она тебя не отпустит просто так.

Меня кидает то в одну сторону, то в другую, и я успеваю краем глаза заметить прямо посреди дороги сгорбленный силуэт старухи, в который мы чуть не врезались минуту назад. Машина идет юзом и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, наконец, останавливается, мягко застряв в небольшом сугробе.

Глава 6

Я немного сдвигаю ремень безопасности, который, спасая меня от увечий, больно врезается в тело, и потираю саднящую кожу под ним. Больно. Но терпимо.

– Что это было? – смотрю широко открытыми глазами на пустынную дорогу. Там никого нет. Словно и не было. А может, и правда не было, а мне просто показалось.

– Старая карга, вот что, – отвечает Игнат и пытается завести машину. – Быстро просекла, что тебя нет в ее коллекции.

Автомобиль, после некоторых усилий все же заводится и, тихо урча, выезжает на дорогу.

– Я уже устала спрашивать и повторять вопрос не буду, – упрямо заявляю, снова откидываясь на спинку сиденья. – Но я имею право знать, кто меня хотел убить. Почему вы все уходите от ответа?

Видно, что мой собеседник колеблется, взвешивая, стоит ли мне отвечать, но все же решает снизойти до объяснений.