Чего ожидать от совершеннолетия, или верхом на метле

От постельного белья приятно пахнет свежестью и ополаскивателем для ткани, а от футболки Игната, которую использую как ночнушку, самим мужчиной.

Этот запах смешивается с запахом средств для стирки, но все равно навязчиво лезет в нос. Странное ощущение. Вот убила бы Игната, так он меня бесит, а его футболку готова носить, не снимая. Может у меня на фоне воздействия зеркальной ведьмы, крыша поехала?

В сон проваливаюсь как будто в колодец, стоит только коснутся головой подушки. Но перед самым рассветом резко открываю глаза, словно проснувшись от звука будильника. Вначале не понимаю, что могло меня разбудить. На улице тихо и темно, в квартире тоже. Переворачиваюсь на другую сторону и снова готовлюсь преспокойно заснуть, но в этот момент слышу тихий едва слышный шепот. Он доносится прямо из кухни, которая граничит стеной аккурат с моей временной спальней, и мне прекрасно слышен разговор. Жалко, что слов не могу разобрать.

Говорят, любопытство сгубило кошку. Я не кошка и надеюсь на более благоприятный исход. Осторожно откидываю одеяло и поднимаюсь на ноги. Хорошо, что у меня привычка не закрывать двери. Проскальзываю в коридор, не нарушая тишину квартиры их скрипом, и бесшумно крадусь к месту дислокации ночных говорунов. Даже не удивляюсь, увидев там Игната, но его собеседник заставляет меня ошеломленно замереть в дверях.

Глава 8

Не веря, тру глаза, но видение не исчезает. Хозяин квартиры, спокойно сидя за кухонным столом, уплетает бутерброд с колбасой, запивая его чаем, а по целлофановой скатерти прохаживается туда-сюда огромный черный ворон. Птиц время от времени замирает напротив словоохотливого собеседника и, склоняя голову на бок, вслушивается в слова оного. А когда Игнат заканчивает свой монолог, сей дивный питомец расправляет крылья и вылетает в... закрытое окно. Прямо сквозь прозрачное стекло. Отступаю на шаг, а потом еще один, и еще…

Йод твою ж Медь! Это что получается, Игнат такой же… ненормальный? А меня еще ведьмой обзывал! Хам! А может он в сговоре с этой, как ее… зеркальной ведьмой? Бежать! Нужно бежать из этого дома. Причем срочно.

– Я знаю, что ты тут, Инга! – голос мужчины заставляет вздрогнуть и замереть испуганной мышью. Откуда он узнал? Затылком видит? – Чего замерла? Твое отражение прекрасно видно в оконном стекле. Иди сюда!

Идиотка! Я идиотка, вот кто! Интересно, как давно он уже наблюдает за моими шпионскими играми?

Мне не остается ничего другого, как повиноваться его приказу и перешагнуть порог кухни. Устраиваюсь напротив мужчины за столом и вспоминаю, что лучшая защита это нападение. А нападать на Игната у меня получается виртуозно.

– Ты говорил, что ненавидишь ведьм! – укоризненно хмурюсь. – А сам тоже оказывается… ведьма!

Мужчина фыркает в чашку, так, что капли сладкого чая разлетаются брызгами и оседают пятнышками на клеенке.

– Я не ведьма, неуч – от греха подальше опускает на стол свою посудину Игнат. – Я колдун!

Да какая разница! Мне на самом деле фиолетово, хоть сам Дамблдор.

– Почему это я неуч? – возмущаюсь, нагло цапнув из тарелки аппетитно пахнущий бутерброд. А что? Он ведь сам говорил, что ведьмы нахальные и циничные стервы. Надо соответствовать. Зачем человека разочаровывать? – Если хочешь знать, у меня “айкью” сто тридцать пять!

– Да хоть все двести, – хмыкает он. – Неуч все равно. Ничего не знаешь об этом мире, ведьмой колдуна обозвала, о том, что Данко ведьмак не просекла, дала потусторонней сущности себе мозги запудрить и завладеть собственным телом. Тебе что в детстве сказки на ночь не читали? Там же черным по белому написано, что ничего просто так не дается и за все нужно платить…

Надувшись, вгрызаюсь зубами в честно отвоеванную пищу. Игнат прав, и это бесит меня еще больше. Как и он сам. Такой весь умудренный жизнью, всезнающий, никогда не ошибающийся. Идеальный! Да ну его! Аппетит пропадает напрочь.

– Ты так говоришь, будто я уроки прогуливала или упорно не желала учиться, – мрачно гипнотизируя глазами доселе желанную композицию хлеба с сервелатом, наконец, подбираю слова, чтобы ответить. – А кто мне должен был все это рассказать? У нас в школе, знаешь ли, не было дисциплин под названием “Ведьмаки, колдуны и среда их обитания”, “Ведьма, ввод в профессию” и “Как сказать “Нет” своему отражению”...

Ерничаю, немилосердно нарываясь. Сейчас вышвырнет меня в одной футболке на улицу и поминай, как звали. О том, что минут десять назад я сама порывалась убежать туда же, уже благополучно забываю. Это был всего лишь минутный порыв, ибо сейчас я понимаю, что если бы Игнат помогал Лжеинге, то тогда вряд ли бы кинулся меня спасать. Наоборот еще бы притопил.

– А в детстве я вместо сказок научную фантастику читала, – добавляю ни с того, ни с сего, словно оправдываясь. Сомнительное такое оправдание. Да и зачем, собственно?

– Ладно, Инга, это все поправим, – идет на попятную колдун, видимо, тоже понимая, что переборщил с наездами. – Научишься. У нас есть хорошие наставники, которые тебе помогут.

– У нас это где? – тоже успокаиваюсь, снова обретая аппетит и приканчивая бутерброд.

– У нас это в “Окнах”, – невозмутимо отвечает Игнат, словно я должна знать, что такое эти его окна, и наливает мне чай, подсовывая кружку. – Завтра туда и поедем. Будь готова.

Глава 9

– У нас это где? – тоже успокаиваюсь, снова обретая аппетит и приканчивая бутерброд.

– У нас это в “Окнах”, – невозмутимо отвечает Игнат, словно я должна знать, что такое эти его окна, и наливает мне чай, подсовывая кружку. – Завтра туда и поедем. Будь готова.

Молча киваю, чувствуя, что меня постепенно начинает охватывать ощущение непонятного оцепенения и сонливости. Мне даже в голову не приходит ничего спросить об этих самых окнах. Словно под гипнозом поднимаюсь со своего места и топаю обратно в комнату, где сразу же валюсь на кровать лицом в подушку и крепко засыпаю.

Вас когда-нибудь будили путем стягивания теплого одеяла с ничего не подозревающей разомлевшей тушки? Меня раньше тоже нет! Отвратительное чувство! Но для Игната это совершенно не аргумент. Ибо, безжалостно сдернув с меня покрывало, этот наглец даже не думает извиняться или как-то смягчать пробуждение. Я спросонья только и могу, что сонно моргать, пытаясь оторвать голову от подушки, а он, зараза такая, бодр, свеж и доволен собой, особенно когда его взгляд останавливается на моих нижних почти девяносто, выставленные им же самим на всеобщее обозрение по причине задравшейся футболки.

– Где-то я уже такое видел, – задумчиво изрекает сей изверг, даже и не помышляя о том, чтобы отвернуться.

Я еще несколько секунд прихожу в себя, а потом до меня начинает доходить, в чем смысл сей глубокомысленной фразы. Дико взвизгнув, вскакиваю на ноги и одергиваю свою ночнушку.

– Извращенец! – мое лицо пылает от смущения и гнева.

– Ничего подобного, – невозмутимо заявляет извращенец, продолжая пялиться. – Это естественное мужское поведение.

Ну, ничего себе! Тоже мне естествовед нашелся!