Человек-да

Я обвел взглядом комнату и увидел, что мой телефон светится. Мне пришло сообщение.

Зевая, я выключил телевизор, нашел очки и взял свой телефон как раз в ту секунду, когда погас дисплей. Очевидно, от Уэга, решил я. Спьяну заблудился в Лондоне, вот и написал мне — на тот случай, если я нахожусь где-нибудь поблизости.

Щурясь, я стал читать сообщение. Подписи под ним не стояло. И номер был незнакомый.

0061?

Это еще от кого?

Я перечитал сообщение.

И подскочил на кровати.

«ПОЗВОНИ МНЕ. Я ЕДУ В ЭДИНБУРГ»

Сообщение прислала Лиззи.

Спустя четыре дня, взволнованный, с цветком в руке, я ждал ее в зале прилета Эдинбургского международного аэропорта.

А потом увидел ее. Улыбаясь, она направлялась ко мне, везя за собой свой чемодан.

Я не верил своим глазам. Это была Лиззи.

— Привет, — поздоровался я.

— Привет, — сказала она в ответ.

Мы обнялись. А потом рассмеялись и посмотрели друг на друга.

А потом она произнесла слова, которые я мечтал услышать.

— Что у тебя за прическа?

ГЛАВА 14 В которой Дэниел и Лиззи взбираются на гору, посещают Центр копирования рисунков по меди и смотрят плохой спектакль

Я ждал — казалось, уже несколько дней, — когда Лиззи проснется.

Осознав, что она и впрямь намерена принять мое предложение, я немедленно ей позвонил. Спросил, уверена ли она. Действительно ли может приехать? Лиззи призналась, что она уже некоторое время подумывала о том, чтобы вернуться в Англию, и мое предложение пришлось как нельзя кстати — идеальный предлог. С работой она все уладила и теперь принадлежит сама себе. Да, приехать она может. Тем более что билет уже есть.

Я пребывал в благоговении. И нервничал. Кто так поступает? Не всякая девушка способна поддаться порыву. Не всякая девушка рискнет с бухты-барахты бросить все, сказав себе: «А что, и поеду. Почему бы нет?»

— Я получила твою открытку из Амстердама, — сообщила Лиззи, когда мы в такси направлялись в гостиницу. — Ту, в которой ты написал, что порой необходимо куда-нибудь съездить, развеяться. Думаю, ты прав.

Она целые сутки добиралась до Лондона и потом более часа — до Эдинбурга. И вот теперь она здесь, со мной, спит в номере несколько мрачноватой гостиницы «Трейв-лодж», расположенной в центре города. Вот какое чудо способна сотворить одна простая открытка.

Лиззи приехала утром, а теперь уже было почти девять вечера. За окном Эдинбург переливался огнями. Через запотевшее стекло я видел красноватое сияние уличных фонарей. Я смотрел новости по телевизору, убрав звук. И в итоге тоже заснул.

— Даже не верится, что ты купил мне билет, — сказала Лиззи, намазывая сливочное масло на тост.

Это было на следующее утро. Мы сидели в кафе «Сити», находившемся сразу же за углом от нашей гостиницы, и ели яичницу. Я был несказанно счастлив.

— А я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, — признался я.

Все было так, как восемь месяцев назад, в Лондоне. Казалось, ничто не изменилось. В обществе друг друга мы чувствовали себя... непринужденно. И в то же время оба были охвачены возбуждением.

— Как-то необычно... это все... ты не находишь?

— Что... что я села на самолет или что ты купил мне билет?

— Пожалуй... и то, и другое.

— Да. Очень, очень необычно, — подтвердила Лиззи. — Но здорово, да? Жизнь должна быть необычной.

Я поразмыслил над ее словами. И согласился.

— Я привезла тебе подарок.

— Что это?

Лиззи открыла сумочку и достала фотографию. На ней была запечатлена Большая креветка.

— Большая креветка! Потрясающе!

— Дурь, — возразила Лиззи.

Очевидно, громадины оценить по достоинству способны только мужчины. Полагаю, в Мельбурне, Аделаиде или Канберре они привлекают мужчин — больших и малых — со всей округи, на много миль окрест, а девушки сидят в автомобилях и недоумевают, на что те растрачивают свою жизнь.

— Итак... что мы сегодня делаем? — спросила Лиззи.

— Все, что захочешь, — ответил я. — Весь фестиваль целиком к нашим услугам.

Мы пошли в зоопарк.

Дни быстро сменяли один другой. Мы проводили их замечательно — лучше не бывает.

Делали все, что только приходило нам в голову, причем не откладывая: захотели что-то сделать и тут же делали. Бродили по Принсез-стрит и случайно присоединились к пешеходной экскурсии по следам призраков... Гуляли по берегу в Лейте, дошли до моря, Лиззи заставила меня купить треску. Из гостиницы «Трейвлодж» перебрались в роскошный старинный «Балморал», — просто потому что захотелось, — где ходили в халатах и потягивали виски, а вечером следующего дня опять вернулись в «Трейвлодж». Лиззи пожелала отведать хаггис [77] и жареный пирожок с начинкой. Правда, съев немного того и другого, она почувствовала себя не очень хорошо. В общем, мы развлекались.

77

Хаггис — бараний рубец, начиненный потрохами и специями (шотландское блюдо).

«Да» — волшебное слово. Я не переставал изумляться его могуществу.

Однажды, когда мы сели выпить какао, Лиззи вытащила программу дополнительных мероприятий фестиваля, пролистала ее, что-то почитала, потом закрыла брошюру и бросила ее на стол.

— Знаешь, как мы поступим? — спросила она.

— Как?

— Выйдем сейчас в эту дверь и отправимся на первое же представление, которое нам предложат посмотреть. На любое. Даже если у него ужасное название.

Я рассмеялся. Собственно, именно по такому принципу я и выбирал спектакли, но теперь я воспринимал это как развлечение. Потому что мы вместе следовали тактике согласия.

— Ладно, — сказал я.

Через два часа я уже в третий и, надеюсь, последний раз посмотрел спектакль о предательстве, насилии и смерти.

Шагая по Клерк-стрит, мы взяли еще один рекламный листок и купили билеты на спектакль «Транссексуалы Бангкока», который должны были давать вечером этого же дня в большой палатке на поляне.

Дни шли. Мы посетили все два миллиона эдинбургских пабов, в каждом отведали пива. Как-то поднялись на башню Вальтера Скотта, пешком, преодолев 16 тысяч ступенек. Однажды дождливым утром купили путеводитель и после того, как Лиззи ознакомилась с разделом о музеях, посетили Музей старинных клавишных инструментов на Каугейт, где провели целый час. Потом зашли в бар «Оксфорд» и выпили чаю. Сидя там, мы почему-то чувствовали себя персонажами одного из романов Иана Ранкина [78] . Мы ели чипсы на ступеньках замка и в торговом центре «Куки-Хилл» накупили массу ненужных вещей. Мы заскочили в Центр копирования рисунков по меди, для виду повосхищались экспонатами и быстренько ушли. Купили билеты на спектакли «Жаркий жаркий зной» и «Франц Фердинанд». Читали газеты в бистро «Барабан и Обезьяна». Я научил Лиззи таким словам, как «stushie», «bampot», «weejie» и «youze» [79] , а она меня познакомила со словами из австралийского сленга — «barrack» и «doodle» [80] .

78

Ранкин, Иан — современный английский писатель, автор книги «Инспектор Ребус».

79

stushie (англ. сленг) — скандал, шум, буза; bampot (англ. сленг) — сумасшедший, псих; weejie (англ. сленг) — житель Глазго; youze (англ. сленг) — толпа, кагал.

80

barrack (австрал. сленг) — болеть за определенную спортивную команду; doodle (австрал. сленг) — кретин; пенис.

А однажды, когда в пять часов утра, неся с собой полупустую бутылку вина, мы возвращались в гостиницу, петляя по пустынным улицам города, я вдруг проникся твердой уверенностью, что смогу сделать пребывание Лиззи в Эдинбурге еще более особенным. Почему-то мне подумалось, что на вершине Трона Артура [81] — потухшего вулкана, возвышающегося над Эдинбургом, — должен лежать снег. Конечно, я был пьян, но при этом полон решимости и сказал Лиззи, что у меня для нее есть сюрприз и что ей придется сейчас же последовать за мной. Не замечая, как летит время, мы более часа со смехом взбирались вверх, пока не оказались на высоте 800 футов, на вершине холма, с которого открывался вид на залив Ферт-оф-Форт, Файф [82] и город, столь восхитительный в лучах восходящего солнца, что я даже утратил дар речи. Снега, конечно, там не было. Да и откуда ему взяться в конце-то августа? Но это не имело значения. Мы оба рты пораскрывали от изумления.

81

Трон Артура — один из холмов в Холируд-парке (высота — 251 м).

82

Файф — бывшее графство, расположенное на востоке центральной Шотландии, между заливами Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Тей.