Человек и его львы

– Откуда вы узнали, что наша Белла любит именно такие цветы? Ох, как же они прекрасны!

– Я просто угадал, - ответил Януш, собираясь уходить.
– Мисс Лоунфорд, я еще раз приношу свои самые искренние извинения...

– Изабель, - вновь тихо поправила его девушка, мягко улыбнувшись.

Господин Громовитц в пару шагов пересек комнату и, резко остановившись в проходе, оглянулся и посмотрел в глаза Изабель.

– Я слышал, что прогулки на свежем воздухе помогают быстрее восстановиться. Если вы не откажете мне, я был бы счастлив пройти вместе с вами по паркам вашего города, Изабель.

– А я была бы счастлива вам их показать, - девушка в смущении опустила взгляд в пол.

Губы укротителя тронула едва уловимая улыбка и он, попрощавшись, покинул новоявленных знакомых.

**

Солнечный свет стал слабеть, и мириады звезд, обрадованные скорым приближением темноты, тихонько блестели в сумеречном небе. Вот уже который день они искали потерянный свет, оброненный их глупыми сёстрами. Звёзды видели весь необъятный Мир, однако никак не могли найти девушку с темными глазами, излучавшими тёплый искрящийся звездный свет.

Вот и сейчас, звезды внимательно следили за Землей с небес, а прямо под ними скромно вышагивала та самая девушка под руку с коренастым мужчиной.

Изабель чрезвычайно нравилось разговаривать с Янушем. С его историями она уносилась за кулисы цирка, в цыганские кибитки, слышала звуки старой гитары и потрепанной скрипки, с замиранием сердца следила за тоненькой балериной на канатной дорожке, хлопала в ладоши вместе с фокусниками в остроконечных шляпах. Укротитель рассказывал ей о своей кочевой жизни, но почти ничего не говорил о себе самом. Родился в семье столяра, сбежал от жестокого отца, с детства любил работать с животными - вот и все, что узнала о Януше Изабель. Ей хотелось расспросить о его детстве и юности в самых малейших деталях, но она молчала, думая, что принесёт ему своими вопросами неудобства.

– Наверное, это безумно захватывающе и интересно жить вот так, переезжая с места на место, - произнесла девушка, - ведь вы видите разные страны и знакомитесь с разными людьми!

– Первые года три так и есть, - ухмыльнулся укротитель, - а потом все приедается.

– Почему же вы продолжаете кочевать?

– Потому что не знаю другой жизни, Изабель. Я с двенадцати лет вожусь со зверьми и никогда не кладу в чемодан больше пяти вещей. Я не знаю, как жить иначе, да и не смогу уже.

Они какое-то время бродили в молчании. Солнечные лучи совсем скрылись в холодном вечернем небе, и воздух резко стал прохладным. Девушка передернула хрупкими плечиками от холода.

– Вы замёрзли, - заметил Януш, снимая свой пиджак и аккуратно накидывая его на спутницу.

Изабель поблагодарила укротителя за галантный жест и плотнее закуталась в пиджак. Он пах мужским парфюмом, цирковой сценой и полевыми цветами. Впрочем, душистый аромат цветов разносился повсюду летним ветром. Изабель глубоко вдохнула смесь запахов, окружавших ее. Она хотела сохранить этот воздушный букет в своей памяти.

– Почему Саган так повел себя со мной?
– неожиданно спросила девушка.

Януш не сразу смог ответить на ее вопрос.

– Вы ведь сами сказали, что он животное, - задумчиво произнес он, - вероятно, что-то в вас его насторожило или испугало.

– Он такой огромный! Как он появился у вас?

Господин Громовитц посмотрел Изабель в глаза. Девушка поразилась тому, насколько печален был его взгляд, ей на миг показалось, будто она уже видела такую грусть.

– Саган из породы крупных львов. Появился вместе со всеми, его история абсолютно не интересна...

– А разве существуют разные породы львов?
– с сомнением спросила Изабель.

– Поверьте, этот лев абсолютно не должен занимать такое почетное место в нашем с вами разговоре, - усмехнувшись, ответил укротитель, - честно говоря, я не люблю вспоминать о работе в свободное от нее время.

– О, простите, я не хотела...
– девушка густо покраснела и опустила взгляд вниз, на пыльный асфальт.
– Просто вы мой первый и единственный знакомый, кто работает в цирке и мне все это очень интересно!

– Цирк интересен лишь со зрительского места.

Затем Януш попросил Изабель рассказать о себе. Девушка послушно излагала свою историю, которая, по ее мнению, была гораздо менее впечатляющей, нежели у господина Громовитца. Однако, укротитель жадно внимал каждому ее слову, частенько перебивая, чтобы подробнее узнать про то, чем она завтракала или в какие игры предпочитала играть в детстве, как ходила с сестрой Оливией в театры и какие булочки покупала в пекарне.

Изабель удивлялась его вопросам, но отвечала на них вежливо и учтиво, ее забавляла детская наивность, с которой Януш слушал ее.

– Вот, что интересно, Изабель!
– горячо проговорил укротитель.
– Вот, что главное и ценное - вот эти все, как вы их называете, "мелочи жизни", обыденные и прекрасные до невозможности!

Изабель заглянула в его глаза-хамелеоны, намереваясь увидеть там скрытую издевку, но нашла там лишь грусть и сожаление. Грозный укротитель уже не казался таким властным.

Потемневшие краски в глазах Януша напомнили девушке о вопросе, который она хотела задать еще с самой первой их встречи.

– Януш, - неуверенно начала она, - в афише написано, что вы повелеваете львами также ловко, как и они вами... Право же, мне сложно понять, каким образом львы могут управлять своим укротителем?

– На сцене я нахожусь в плотной эмоциональной связке со своими львами. Со стороны может казаться, что только я раздаю команды, но это не всегда так - я чувствую своих львов, я вижу, чего они хотят и бывает так, что сначала они переходят к выполнению трюка и лишь спустя секунду я рисую в воздухе команду для зрителей. Эмоции должны быть ровными, точно сконцентрированными на моих львах, иначе мы потеряем связь друг с другом и все...
– внезапно господин Громовитц замолчал и с удивлением посмотрел на спутницу.

– Эмоции должны быть ровными...
– медленно повторил он. - Изабель, ваши глаза...

– Что с ними?!
– воскликнула девушка, инстинктивно вскидывая руки к лицу.

– Ничего, - Януш неотрывно смотрел на нее, - они прекрасны.

Изабель в смущении опустила взгляд.

Увлеченная разговором, она не заметила, как парк погрузился в сумерки. Щебневые дорожки стали темными без лучей дневного света, а деревья превратились в черные силуэты. Но мрак, опустившийся с неба, быстро рассеялся в звездном сиянии.