Человек, который был дьяконом

– А разве я искал именно пример ереси?
– поднял брови писатель.
– При чём здесь вообще ереси, и какое отношение, растолкуйте мне, бестолковому, Ваши древние замшелые ереси имеют к современной духовной жизни и умственным соблазнам современного человека?

– Как же, как же! По-Вашему, толстовцы или теософы - это не ариане? Ариане чистой воды, только в современной одёжке!
– возразил брат Евгений.

– Ну, мы уже поняли, что Артур - скрытый толстовец, и про толстовцев мы тоже всё знаем, - обронил Олег.
– И отношение к толстовцам у нас вполне чёткое. Вначале именно толстовцы раскачали государственную лодку, а затем их духовные потомки и просрали, извиняюсь на недуховный слог, Российскую Империю.

Артур ошеломлённо поворачивал головой, глядя то на одного участника дискуссии, то на другого. Никак у него не получалось уразуметь, о чём говорят все эти люди, зачем они это говорят и как это всё относится к его предложению. А обсуждение ересей шло всё дальше и гуще.

– Я не согласен называть теософов арианами. Скорее уж, они - теисты. (Сергей.)

– Вы хотели сказать - деисты? Только Вы ошибаетесь: к ним ни то, ни другое неприменимо. Теософы отвергают креационизм, так какие же они деисты? (Евгений.)

– Это теософы-то отвергают креационизм? (Сергей.) Помилуйте, батенька: да кто вам сказал такую ересь! А 'логос', по-Вашему, - не теософский термин? Вы 'Тайную доктрину' вообще читали?

– Ну, давайте сойдёмся на том, что они - оккультисты. (Максим, миролюбиво.) Кто-нибудь мне, кстати, объяснит разницу между теософами и антропософами? Потому что живого теософа я ещё не видел, а антропософов в каждой вальдорфской школе навалом. И на детей они, между прочим, влияют!

– Гнать метлой из государственной школы всех к чёртовой матери! (Олег.)

– Так ведь вальдорфские школы - частные! (Артур.) Позвольте, но я всё же хотел...

– А-а-а... (Олег, разочарованно.) Расплодились, фашисты, в ельцинскую вольницу...

– Ну, это просто! (Евгений - Максиму.) Антропософы чем-то похожи и на рериховцев, и на родонитов сразу.

– Родонитов? Это что ещё за звери? (Максим.)

– Это последователи Андреева, конечно, сына, а не отца. (Евгений.) Хотя и отец был не подарочек для православия: один его 'Иуда Искариот' чего стоит. Или, например, 'Дневник сатаны'...

– Вы так смело мешаете родонитов с рериховцами? (Сергей.) Давайте вообще разберёмся, можно ли родонитов считать сектой! То есть не их самих, конечно, про них всё ясно, но есть ли именно в 'Розе мира' вероучительное еретическое зерно, или это просто какое-то недоразумение, какой-то мыльный пузырь и трагическая ошибка недосказанности? Вам известно, например, что Даниил Андреев под конец жизни принял православное причастие?

– Владимир Соловьёв под конец жизни тоже принял православное причастие, так что же, осанну ему петь? (Олег.)

– А кто здесь предлагает петь осанну Соловьёву? (Евгений.) Кажется, среди нас нет таких! Даже вот отец дьякон, при всём его духовном либерализме, симпатичном, но рискованном, не предлагает. Может быть, Елизавета предлагает?

– Хватит!
– воскликнула Лиза и встала с места. Давно уже девушка держала руку на правом запястье, несогласная со всей этой 'высокоумью', и вот наконец прорвалось.

Подрагивая от гнева (или от страха?), она вышла перед участниками семинара и обрушилась на них своим девичьим голоском:

– Это невозможно слушать! Богомилы, ариане, монофизиты, теософы, деисты, антропософы, родониты, кто ещё? Вам самим не стыдно слышать ту ахинею, которую вы нагородили? Я девушка, я в ваших глазах, наверное, набитая дура, которая ничего не понимает в православии. Может быть, так и есть. А вы, вы - понимаете? Или только умеете жонглировать словами? Я вот убеждена, что вы не знаете сути ни одного, ни одного из этих слов! Кто-нибудь из вас видел настоящего монофизита? Разговаривал с живым арианином? Был на собрании родонитов? Хотя бы, может быть, переписывался с ними? Вы не знаете ничего, кроме ваших ярлыков, которыми вас набили под самую завязку, а вы продолжаете фаршировать ими друг друга! Распускаете перья эрудиции и ждёте себе аплодисментов! Артур предложил действие, решение, хорошее ли, плохое, но живое, настоящее! Так обсуждайте его, критикуйте, если хотите, но обсуждайте! Нет, вам интересней выяснять, чем теософы отличаются от антропософов! Может быть, вы и сами - какие-нибудь 'ософы'? Ортодоксологи! Христознатцы! Но не православные! С меня хватит на сегодня! До свиданья!

Подхватив со спинки стула свою лёгкую курточку, Лиза вышла из зала.

Артур хотел было броситься за ней, но Максим поймал его за руку, а православный писатель недоумённо выкатил на него глаза:

– Куда это Вы, Артур Михайлович? Мы обсуждаем Ваши предложения, и убегать просто неприлично, честное слово! Довольно и того, что у нас уже есть одна... вертихвостка! Но Вы-то, отец дьякон! Какой Вы пример всеобщей дисциплине подаёте в вашем качестве клирика РПЦ?

Стиснув зубы, молодой человек опустился в кресло.

– А с вертихвостками разговор должен быть короткий, - вдруг заявил Олег.
– С ними вообще разговаривать не надо. Бойкот - и всё тут. Кто она, собственно, такая?

Как-то все разом зашумели, похоже, соглашаясь:

– Никто, конечно, никто, и звать её никак! Козявка!

– Сама в православии без году неделя, а туда же, раскрыла варежку!

– Мне это, братья, напоминает фильм 'Поп' с Сергеем Маковецким. Тоже там была одна такая пигалица...

– Святейший патриарх, кстати, благословил 'Попа'! Почивший...

– О покойных ничего кроме хорошего, но знаете, культ, который сложился вкруг господина Ридигера, при всём уважении к нему...

– Позвольте, а что же мы будем делать с мадмуазель?

– Ведь она нас всех оскорбила!

– Да не одних нас, а православие!

– Точно-точно!

– Всем нам в лицо бросила, что мы чуть ли не жиды и христопродавцы тут. Брат Евгений, это не в Вашу сторону...

– Что Вы, что Вы! Ещё Достоевский говаривал, что есть евреи и есть жиды. Рад оказаться в числе первых...

– Бойкот, конечно!

– Бойкот!

– Голосуем! Кто 'за'?

Руки взметнулись вверх. (Максим впрочем, воздержался.)

– Браво! Большинством!

– Вплоть до особого решения собрания, - прибавил Олег значительно.

Артур открыл рот и немного посидел в прострации. Затем заговорил:

– Видимо, благородное собрание ожидает от меня как от его секретаря, что я сейчас это запишу в протокол. Родные мои, вы что, офонарели? Вот здесь, в бланке, печатными буквами, чёрным по белому стоит: 'Рекомендации участников семинара Архиерейскому собору'. И мы сейчас в эти рекомендации запишем: 'Объявить бойкот Елизавете Зайцевой' - это вы хотите сказать? Вся православная Россия, может быть, ждёт от нас здравых мыслей и благих начинаний. Глаза тысяч и едва ли не миллионов православных обращены на нас как на те свежие головы, которые предложат бескровные пути внутренних преобразований Русской церкви. И мы 'бойкот Лизе' укажем в качестве пути преобразования Русской церкви? Я не ослышался?