Человек разгоняет тучи

Эмили: - Но мы самая сильная страна в мире!

Томас: - Не самая сильная, а самая жадная.

Эмили: - Нет, самая сильная! Промышленность, армия! Дух!

Томас: - Угу. И ещё мы верим в Бога.

Райан: - (Мягко) А почему бы нет?

Томас: - А теперь давайте рассудим. Может ли чемпион спокойно смотреть, как рядом растёт другой чемпион? Или он должен его притормозить, чтобы не упустить своё чемпионство? Ответьте.

Эмили: - (После паузы) Ну...было бы логично...притормозить.

Томас: - А это значит, что уже сегодня надо начинать войну, потому что завтра будет поздно.

Эмили: - Войну с Советами?

Томас: - Да.

Всеобщее молчание

Джейкоб: - (Осторожно) А что это нам даст?

Томас: - Чемпионство. Или ты о деньгах?

Джейкоб: - Но...чемпионство...без денег...это как-то...

Томас: - А дух? А самосознание? А самоощущение?

Эмили: - Вообще-то правильно. Дух чемпионства - это главное.

Джейкоб: - Но дух...чем-то должен питаться.

Томас: - Дух питается духом. Иными словами, Богом. В Которого вы все так верите.

Джейкоб: - При всём уважении...к духу...и к тебе, Том... материю никто не отменял.

Томас: - Да, никто. И там, на огромной части континента, материя набирает небывалую силу, маятник раскачивается, маховик уже накапливает энергию. Ну, что вы решите?

Райан: -...А разве от нас что-то зависит?

Томас: - Так сделайте так, чтобы зависело! Мы с тобой, Райан, уже говорили об этом недавно, вдвоём.

Райан: - Но...призывать к войне...

Томас: -...Ну, что ж... Тогда нам придётся смириться вскорости со второй, а то и с третьей...или десятой ролью.

Эмили: - А ты-то сам, Том, ты? Что ты делаешь для того, чтобы отстоять чемпионство?

Томас: - Из всех нас я достиг...сам!..самого большего...из всех, кто сегодня здесь будет. Это касаемо моего чемпионства. А что касается Советов - я уже говорил, мне они нравятся, и они не спрашивают у нас, великих, или у других, считающих себя великими, можно ли им то или это, они просто делают, и всё, и они возьмут всё своё...а может, и чужое прихватят, неважно.

Эмили: - Как это неважно?!

Томас: - Ха! Кто это спрашивает?! Верная дочь Англии?! Англии, которая содрала со всего мира столько шкур, сколько на нём было надето?! Нет, Эмили, нет, родная, либо Англия сейчас доказывает, что то была её сила и дух, либо признаёт, что это был простой грабёж беззащитного, поджимает хвост и убегает в кусты - и ждёт, как это объяснят господа с Даунинг-стрит - фарисеи и книжники.

Джейкоб: - Но ведь...если реально...на Даунинг-стрит решается всё.

Томас: - Хм! Там тоже всё решалось в Зимнем дворце. Но пришёл человек, от сохи, быдло, по нашему разумению, и сказал: хватит! Кто-то что-то вякнул, но его тут же поставили к стенке, и дальше - тишина, а потом - теперь - гром аплодисментов. Вот так-то, Джейкоб.

Райан: - И ты, Том, считаешь, что они у власти - по праву?

Томас: - Право существует лишь до тех пор, пока не появится более сильное право, и его не отменит.

Райан: - То есть, право сильного?

Томас: - Райан, я повторяю: мы с тобой уже об этом говорили. И ты признал, что я прав. Что касается права сильного...то это просто подарок Божий, когда сильный оказывается правым. А я - повторяю - считаю, что они правы. Ибо у них получилось отменить деньги и собственность - зло, которое ограничивает человека, оправдывает подлость и в конце концов низводит его до скота. Взять на себя ответственность за всего человека, за целый народ - для этого нужна смелость и право! Их идея победила. Посмотрим, найдётся ли более сильная идея.

Джейкоб: - (Осторожно) Том...у нас тоже была Хартия вольности, тоже были разные идеи - от Генриха Восьмого и Кромвеля до Палаты общин...но всё равно...всё сводится к одному...а именно, у кого в руках золотой телец. Там, я думаю, кончится тем же.

Томас: - Да, Джейкоб, да, Золотой Телец, будь он проклят! Но разве не вдесятеро славны от того люди, заставляющие его убраться, сгинуть, спрятаться в самой глубокой щели, но дать расцвести саду человека, саду земли, деревьям, цветам, лицам? Мечтать не о пачке денег, а о радости?

Джейкоб: - Том...Золотой Телец необорим.

Томас: - (Разочарованно и немного презрительно) Да, Джейкоб, ты прав, всё решается на Даунинг-стрит.

Джейкоб: - (Обрадованно) А я что говорю!

Томас: - Ну, что ж, будем наблюдать...как стоит новый чемпион, как держит удар.

Эмили: - Хм, его пока никто не бьёт.

Томас: - Будут бить. Увидите.

Эмили: - Кто же?

Томас: - Хотя бы мы. Если не сами, то чужими руками.

Джейкоб: - Томас...а откуда такая любовь к Советам?

Томас: - Тебя не было, Джейкоб, ты пропустил кое-что, но Эмили и Райан подтвердят, что во мне говорит не любовь, а всего лишь вера в здравый смысл. Эмили, Райан, так?

Эмили: - Ну, вообще, да.

Райан: - Да, ты объяснил это.

Томас: - А ещё то, что я ненавижу Даунинг-стрит, как и вообще подлецов, прячущих свои гнусные делишки за словами. Что ни оратор, то или святой, или пророк. А когда он отговорит и уходит со сцены, в его кармане неожиданно материализуются акции сталелитейных и строительных компаний.

Голоса снизу: э-эй! вы здесь? мы правильно нашли?

Джейкоб: - Правильно! Поднимайтесь на второй этаж! Здесь весело!

Слышны шаги по лестнице; судя по ним, человека 3-4. Входят одна за другой три молодые женщины и мужчина. Оливия Льюис - 30 лет, Грэйс Эдвардс - 25 лет, Изабелла Морган - 33 года, Оливер Джонсон - 32 года. Вновь пришедшие здороваются со всеми, отдельные реплики типа "как дела?" и "давно не виделись"

Эмили: - Ну, я думаю, кворум есть (Все смотрят на неё), пора обсудить меню.

Изабелла: - А кого ещё нет?

Томас: - Джессики.

Райан: - И я пригласил ещё Вильяма Уайта, но не знаю, будет ли он.

Эмили: - Но кворум-то есть?

Райан: - Да.

Эмили: - А опоздавшим придётся надеяться на наш вкус. Итак, какие будут предложения? Лично я хочу заливное из языка, крабов и суп из индейки. Принимается?

Оливер: - Суп хотелось бы посущественнее.

Изабелла: - Оливер, уступите даме.

Оливер: - Хорошо, но тогда я бы хотел ещё яичницу с помидорами.