Человек с крестом
Шрифт:
Осталась Мария Ильинична одна. Был у нее в деревне под Петровском небольшой домик, но его сожгли немцы. Без нее сожгли, потому что она была в то время в эвакуации. Когда кончилась война, Мария Ильинична в деревню не поехала — никого у нее там не осталось. Пришлось снимать углы в Петровске.
На небольшую зарплату жилось трудно, но одной все-таки прокормиться не так уж тяжело. И все было бы хорошо, может, со временем и семья бы сложилась: за Марией Ильиничной ухаживал бравый парень, в прошлом
Жизнь Марии Ильиничны сложилась несчастливо. Когда-то у нее был любимый человек.
Глава
Пошла к врачу. Тот прописал ей лекарства и посоветовал поскорее обзавестись семьей. Врач сказал, что нервы у нее истрепались; все это от одиночества, от постоянного угнетенного состояния, от тяжелых дум и неудовлетворенности в личной жизни.
«Обзаводись семьей…» Это ведь легко сказать. Сколько таких, как она, одиночек осталось после войны!
Правда, встретился и ей хороший человек. Первое время он будто бы и не прочь был жениться на ней. Но, когда узнал о странной ее болезни, тут же отвернулся. Известное дело: жена мужу нужна здоровая.
Как-то Мария Ильинична поделилась своей бедой с одной из женщин на сушильном заводе, где тогда работала. Та ей посоветовала пойти к священнику, отцу Василию: он будто бы как рукой снимал такие болезни.
Одного слова, оказывается, было достаточно, чтобы всколыхнуть чувства, годами дремавшие где-то в самой глубине ее души. Мать и отец Маши, и особенно бабушка, были людьми религиозными, но дочь не приняла веру отцов близко к сердцу. Она училась в те годы, когда особенно бурной была деятельность комитетов безбожников.
Учась в школе, где процветал воинствующий атеизм, нельзя было оставаться равнодушным к тому, что там происходило. Но с другой стороны — семья. В церковь Маша ходила изредка, по большим престольным праздникам.
Нельзя сказать, чтоб она тогда не верила в бога. И верила, и не верила. В детстве Маша бывала в церкви только потому, что боялась строгой бабки, а когда церковь закрыли — забыла о боге, как ни старалась внушить ей страх перед гневом господа бога сердитая бабка. Старая вскоре умерла, а вместе с нею кончилась и пора принудительного обращения к богу.
И вот, когда началась война, когда Андрей ушел на фронт, Мария Ильинична, кажется, потеряла рассудок. Андрей может погибнуть. Ее Андрей! Любовь их была выстрадана. Они сквозь муки прошли, прежде чем стали близкими.
И тут-то Мария Ильинична вспомнила о боге. Она ночи напролет простаивала перед строгим, почти жестоким ликом, умоляла возвратить ей Андрея. Она ожидала чуда, а бог молчал. И не только молчал, он отнял у нее мужа. Так, во всяком случае, она считала.
И она возненавидела бога. Выплакав все слезы, она садилась на лавку, глядела на икону и с гневом бросала:
— Ты жестокий. Я тебя ненавижу! Плюю ка тебя! — Она вставала и действительно плевала в угол.
Жить ей тогда не хотелось. В ответ на страшный свой вызов богу она ожидала столь же страшной мести. Но месть не наступала, небо на нее не обрушивалось, громы небесные на ее голову никто не ниспровергал. Она хохотала,
глядя на образа, и выкрикивала:— Ну, что же ты? Карай! Я не боюсь тебя! Ты — животное! Ты хуже тигра. Тигра хоть можно насытить кровью, а ты льешь реки людской крови, а тебе все мало, мало, мало! У-у, ненавижу тебя!
В те годы Мария Ильинична, хоть и проклинала бога, но верила, что он есть. Просто он злобен, и душа у него черная.
А потом пришла усталость. Руки ее опустились. Она не знала, куда их приложить, за что взяться, чтобы заполнить в душе зияющую пустоту. Годы текли, а серое ее существование не улучшалось и ничем не скрашивалось. Она уже больше не пыталась воевать с богом. Мария Ильинична просто о нем забыла, даже икону выбросила вон, а вслед за ней и все книги священного писания, которые много раз читала и перечитывала.
И вот теперь, когда Мария Ильинична заболела, она опять вспомнила о боге. Вспомнила и смертельно испугалась.
«Вот когда он карает меня. Это месть, месть его».
Семнадцать лет прошло с той поры, когда Мария Ильинична осмелилась бросить вызов богу. Что Она видела за эти семнадцать лет? Ничего хорошего. Пустая жизнь одинокого человека. А ведь она была молода, хороша собой. При желании она бы сумела себе выбрать человека по душе.
Чем, например, был плох Анатолий Стогов, старший мастер на заводе? Он любил ее. Она не сопротивлялась, когда он позвал ее. Но она всегда видела в нем Андрея и часто ошибалась, называя Анатолия именем любимого человека. Как он выходил из себя, ругался, сколько раз бросал ее, но все же возвращался. А потом наступил разрыв'
— Я не могу забыть Андрея, Анатолий, — сказала она Стогову. — Ты хороший человек, я верю тебе, но не могу ничего с собой поделать. Я до сих пор люблю его. Не могу, Анатолий. Тебе нужна другая жена.
Ей тогда было двадцать шесть лет. Двадцать шесть! И уже тогда она чувствовала себя старухой.
Что ж, счастья ей не видать никогда. Бог ее наказал, но теперь он хочет пожалеть ее. Не может же быть, чтоб он мучил и преследовал ее всю жизнь. Это уж слишком жестоко.
Она пойдет к богу, она покорится, она сделает все, что бы он не ниспослал ей.
В ближайшее воскресенье, прихватив с собой три десятка яиц и сто рублей, Мария Ильинична отправилась в церковь.
Тот день запомнился ей на всю жизнь. Май уже кончался. Лето выдалось раннее, теплое. Очень парило. Удрученное ее состояние рассеялось, когда она вышла на улицу. Зарумянились щеки, заблестели глаза. Эту свою особенность мгновенно реагировать на окружающую обстановку она знала за собой с детства. Хотелось радости, хотелось улыбаться. Славный день. Она совсем забыла о своей болезни.
Но в церкви Мария Ильинична, смирив разгорячившуюся кровь, усердно и горячо отбивала поклоны. Она молила бога вернуть ей здоровье, единственное богатство, которого ей хотелось.
Всю обедню она простояла на коленях. Когда в церкви никого не осталось, Мария Ильинична подошла к отцу Василию. В тот день он ей показался просто могучим человеком. Ростом высок, в плечах широк, руки сильные, крепкие. Но особенно поразили Марию Ильиничну глаза священника. Они будто сковывали ее и подчиняли. И такая сила в них!..