Человек с крестом

— Непонятно!

Она стремительным шагом направилась из библиотеки к креслу, в котором сидел ее учитель.

— Отец Василий! Не знаю, что думать…

— Марьюшка! Я просил не звать меня отцом Василием. В церкви так меня именуют. В церкви. А здесь я дома. И ты сама, душа моя, стала почти родной в этих стенах. Для тебя я Василий Григорьич. Не надо обижать меня, голуба моя.

— Простите, Василий Григорьич, — рассеянно ответила она. — Не разберусь я никак. Послушайте. Вот здесь — от Матфея, а тут — от Луки. У Матфея получается, что Иисус детство провел в Египте, у Луки написано: бегства в Египет не было. Лука пишет, что Иисус жил в Вифлееме, потом его перенесли в Иерусалим, откуда он вместе с родителями возвратился… в Назарет. Не получается что-то… Или я не поняла?

Проханов слушал ее с ошеломленным видом. Все, что угодно, но он никак не мог предполагать, что у пригретой им женщины, которую он принял за полуграмотного человека, окажется такой пытливый ум.

Эти сомнения могут увести слишком далеко. Надо немедленно предпринимать решительные меры, если он не хочет потерять ее как помощника.

— Ай да Марьюшка! — с деланой веселостью воскликнул он. — Все-таки усмотрела кочки… Иди-ка сюда, надо поговорить. Вот сюда садись, рядышком. И слушай. Библия, Марьюшка, создавалась как раз теми, от имени которых ведется речь. Это истина. И тут никак нельзя сомневаться, если не хочешь взять тяжкий грех на свою душу. Но ты вдумайся сама. Мог ли тот же Лука написать миллионы, а то и миллиарды книг, чтобы обеспечить ими все поколения?

— Не мог, — согласилась Мария Ильинична.

— А если не мог, то множество поколений из века в век переписывали евангелия и ошибались.

— Как же им бог-то не подсказал: не ошибайтесь?

— Я не могу тебе ответить, почему всевышний сделал так, а не эдак. На то он и бог, чтобы делать все по своему разумению. Я только могу предполагать, что грехи людские, непослушание вынудили всевышнего отвернуть от них свой лик.

— Лик-то бог мог отвернуть, но ведь он заранее знал, что будут делать переписчики.

На какой-то миг Проханов пришел в замешательство. Что ответить этой остроглазой и остроязыкой ученице? Но долго молчать нельзя, опасно. И он ответил первое, что ему пришло в голову.

— Я тебе сказал, Марьюшка, что могу только предполагать. Может быть, я и ошибаюсь. Вполне возможно, что всевышний наказал людей. Возможно, у господа бога были и другие намерения. Откуда мне знать, червяку земному?

— Но вы же наместник бога на земле!

— Наместник — это вроде губернатора. А какой же я губернатор? Простой слуга бога. Знаю азы и тем обхожусь. Но тебе я хочу дать знаний куда больше, чем имею сам. Помнишь пословицу: плох тот учитель, которого не обгонит ученик. А я не хочу быть плохим учителем. Ты мне веришь, Марьюшка?

— Ну, конечно, верю. — Она улыбнулась. — Но все-таки мне непонятно, почему по-разному писали Матфей и Лука.

— Опять ты за свое, дочь моя? — уже с некоторой досадой отозвался отец Василий. — И Матфей, и Лука писали одно и то же; путали переписчики. А почему они путали — одному богу известно. Каждый семинарист на этих местах спотыкается, хочет узнать, отчего и почему, когда он молод. А когда проходят годы и появляется мудрость, он без сомнений и ропота верит в предначертанное всевышним. Верит и тем счастлив бывает, как счастлив, к примеру, я. По тому же пути я и тебе советую идти. Верь, Марьюшка, и будешь всю жизнь в довольстве проживать. Ты еще много можешь встретить всяких кочек в священном писании. Но подосадуй на червяков, а слову божьему верь.

На том и закончилась их беседа. Она ни в какой мере не убедила Марию Ильиничну. Как же это так? Бог наперед все знает, переписчики занимаются в сущности святым делом, от которого зависит и вера, и спокойствие людей, и многое другое, что не так-то легко выразить словами, а всевышний видит ошибку и не обращает внимания. Почему? Зачем это ему? Нет, здесь что-то не то.

Отец Василий лишь в одном оказался прав: «кочек» в священном писании было очень и очень много. На их выписки ушли две толстые тетради. Она даже не знала, зачем делает это, но все-таки вносила в тетрадь все, в чем сомневалась. Она же готовится нести слово божье людям! А как она понесет его, если сама сомневается?

…И снова Мария Ильинична взялась за фолианты, записи в тетради все росли и росли.

В евангелии от Матфея говорилось, что от Авраама до Иисуса прошло сорок два поколения. Между тем в евангелии от Луки родословная Иисуса была совсем другая. Лука утверждал, что от Авраама до Иисуса прошло уже пятьдесят шесть поколений. Только отец Иисуса, — плотник Иосиф, в обоих писаниях именуется одинаково.

Остальные предки Иисуса разные.

У Матфея: Иаков, Матфан, Елеазар, Елиуд, Ахим, Садон, Азор, Елиаким. Всего сорок два, по числу поколений. У Луки же: Илия, Матфат, Левия, Мелхия, Ианнай, Иосиф, Маттафия…

«Какие же все-таки настоящие предки Иисуса?» — записывала в тетради Мария Ильинична.

По учению Матфея и Марка, Иисуса крестил Иоанн Креститель, а по Луке выходит, что в то время, когда крестили Иисуса, Иоанн сидел в тюрьме…

Матфей, Лука и Марк утверждали, что вся, жизнь Иисуса до его проповеди прошла в Галилее, а по евангелию Иоанна выходит, что Христос жил в Иерусалиме. Опять, выходит, несоответствие. Но почему так?

Не совсем правдоподобной оказалась история с предательством Иисуса Христа Иудой.

Мария Ильинична рассуждала просто. Если понадобились услуги Иуды, который указал врагам на Христа, то выходит, что Иисуса никто не знал. Но Иисус ранее путешествовал по Палестине, совершенно открыто и открыто проповедовал свое учение. За несколько дней до своего ареста Иисус с триумфом въехал в Иерусалим. Народ, как рассказывается в евангелии, с восторгом принял его. Ясно, что каждый из встречающих должен был хорошо знать Христа в лицо. Но Иисуса почему-то знал лишь один Иуда,

Путаница в жизнеописании Иисуса Христа наблюдалась не только в разных евангелиях, но даже в одном и том же. Например, Лука противоречиво описывает арест и казнь Христа. Народ, присутствовавший при казни, вначале был на стороне Христа, поэтому враги его, первосвященники и книжники, хотели расправиться с Иисусом тайно. Потом выясняется, что народ ненавидит Христа. Пилату, который намеревается спасти арестованного, не удается выполнить свои планы, потому что народ кричал: «Смерть ему!», «Распни его!»

Но вот Иисус Христос воскрес из мертвых. Куда он направляется? В евангелии Иоанна сказано: Иисус прежде всего явился Марии Магдалине, а потом уже апостолам. А в евангелии от Луки картина другая: Иисус явился двум неизвестным и лишь после этого — апостолам. Совсем иначе говорится об этом в евангелии от Марка. Иисус первоначально является Марии Магдалине, затем — двум апостолам, а после этого — всем другим апостолам. У Матфея же сказано: Иисус после воскресения из мертвых явился не только Марии Магдалине, а какой-то другой Марии.

Мария Ильинична сделала еще одну запись:

«Было ли вообще воскресение Иисуса Христа из мертвых?»

Вскоре очередь дошла и до Ветхого завета. Но и здесь нелепостей оказалось не меньше.

Из книги Бытия в первой главе следовало, что бог создал мужчину и женщину одновременно, но уже во второй главе той же книги утверждается, что бог сотворил сначала Адама, а потом Еву.

Когда Мария Ильинична прочла о всемирном потопе, она снова взялась за карандаш.

«Сколько же действительно длился потоп? В одном месте говорится — сорок дней, а в другом — сто пятьдесят… Ничего себе ошибка!»