Человек с островов

– Наверное, – согласилась с ним. – Я не знаю, как поступила бы на вашем месте, и не узнаю до тех пор, пока не поменяюсь с вами ролями.

– Но? – с нажимом произнёс Шен.

Удивлённо посмотрела на него.

– В вашей гладкой фразе, льена Юлика, отчётливо слышится «но».

– Раз вы настаиваете… Но я не настолько глупа, чтобы сражаться в том случае, когда не смогу победить.

Он подался вперёд. Мелькнула мысль, что я правильно дала ему собачью кличку: островитянин сейчас как никогда напоминал зверя. Только не пса, а волка: дикого, хищного, неукротимого.

– Вы предпочли бы сдаться без боя?

– Для боя следует выбирать нужное время. Ввязываться в заведомо проигрышную битву – это не геройство, а дурость.

Его губы дрогнули. Затем Шен рассмеялся – сначала тихо, потом всё громче и громче, пока смех не начал напоминать истерику. Честно – я испугалась. Быстро собрала пустую посуду, выскользнула за дверь и задвинула засов. Не попросить ли у льена Тодеша успокоительных? Кто его знает, вдруг от всего перенесённого островитянин и впрямь повредился рассудком?

Время тянулось со скоростью ползущей в гору улитки. Я ещё раз перебрала вещи отца. Увы, слишком разные комплекции, что доказывала пижама, в которую Шен легко смог бы завернуться два раза. Одежду надо покупать. И обувь, для начала хотя бы домашние туфли. Папины не подойдут – размер ноги, как я успела заметить, у островитянина был чуть больше моего. Мерки с себя он снять не даст, придётся подбирать на глазок. Уже понятно, что никаких нормальных отношений у нас не получится. Шен не приспособится и не притворится рабом… Тьфу, какое противное слово!

Вернулась к визору. Передавали последние новости из столицы: Грасор был полностью завален снегом. Город спасало то, что его застраивали по плану, утверждённому Алонсо Великим всего полтора века назад. Там, в отличие от Скирона, не существовало ни старых районов с узкими извилистыми улицами, ни маленьких двориков вроде моего. Лишь широкие прямые проспекты, по которым так удобно проходить снегоуборочникам. Несмотря на это, и в Грасоре первые этажи зданий утопали в сугробах, а от огромных площадей, изюминки новой столицы, остались небольшие расчищенные кольца. Слово «аномалия» звучало в каждой фразе. Затем показали Ренгор и Кирсор: циклон бушевал и там. Я с тоской посмотрела за окно, где за белым вихрем почти исчезли дома.

Неделя до весны… Обычно к этому времени от снега не оставалось и воспоминаний. Из-за близости моря в Скироне умеренная зима, ранняя весна, прохладное лето и поздняя осень. Обильные снегопады довольно редки, в основном льют дожди. Но не в этом году. И я не особо верю в «аномалии». Ещё меньше – в совпадения. Месяц назад Берган объявил войну островам – и вот уже месяц центральную часть империи заносит снегом. Мы только начинаем разрабатывать системы контроля климата. Кто поручится, что учёные того же Сайо нас не опередили? Это в газетах рисуют карикатуры, изображающие островитян в юбках из пальмовых листьев на фоне хлипких соломенных хижин. В Кергар посольство прибыло на вполне современных кораблях, ничем не уступающих имперским.

Вряд ли Шен захочет со мной откровенничать, да и нехороший истерический смех говорит о том, что островитянина лучше лишний раз не беспокоить. Пусть отдохнёт. Около трёх часов я отнесла ему пюре с протёртым мясом. Он спал, пришлось осторожно дотронуться до руки. Кожа показалась мне ледяной.

– Вам не холодно? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Холодно, – с вызовом ответил он. – У вас в доме отключено отопление?

– Вчера я поставила его на максимум.

Подошла к комоду, вынула тёплый плед и шерстяные носки, которые вязала ещё Зея.

– Возьмите. После островов вы должны постоянно мёрзнуть.

Шен смерил меня мрачным взглядом исподлобья.

– Так вы понимаете, что я не раскенец?

– Разумеется. Я тоже не страдаю идиотизмом. Выпейте горячий чай, сразу согреетесь.

Он обхватил кружку обеими руками, грея пальцы. Машинально подумала, что ему не мешало бы постричь ногти – когда-то явно ухоженные, они изрядно отросли.

– Занятная у вас мораль. Вы знаете, что я попал в империю незаконно, и закрываете на это глаза.

– Я купила вас легально. Остальное меня не интересует.

– Даже то, что я подданный чужого государства? Ваш враг?

– В настоящий момент вы – мой инго, Шен. Пожалуйста, ешьте, а то опять всё остынет.

Он проглотил всё за несколько минут, натянул носки, лёг и отвернулся к стенке. Я укрыла его пледом поверх одеяла. В следующий раз я пришла в половине седьмого с овощами и котлетами. Настенное бра освещало пустую спальню: Шен рассматривал себя в поясном зеркале в ванной. Отросшие почти на дюйм волосы торчали во все стороны.

– С этими повязками можно мыться? – спросил он недовольно.

– Ещё утром вы еле держались на ногах, – заметила я, стараясь не обращать внимания на вызывающий тон. – Подождите хотя бы пару дней.

– Не переношу грязь, – скривился островитянин.

– Как все нормальные люди. Завтра вечером придёт доктор, он скажет, что вам можно, а что нельзя.

– Визиты доктора, вероятно, недешёвы? – ухмыльнулся он. – Вам не жаль выбрасывать столько денег на раба?

– Забочусь о своём имуществе, – вернула ему издёвку.

Шен не нашёлся что ответить. Быстро съел овощи, забрался в кровать и пробурчал:

– Не гасите свет.

Боится темноты? Забавно, конечно, но не повод для шуток. К тому же меня радовало уже то, что он безропотно ест и не пытается бежать. Тем не менее задвигать засов я не забывала. На ночь я принесла островитянину тёплого молока с бисквитами, полусонный Шен покорно перекусил, и мы обошлись совсем без слов. Прежде чем лечь спать, я вышла во двор.

Фонари освещали сверкающее белое поле, в лучах света искрился падающий снег. Ступеньки заднего входа сравнялись с сугробами, на соседней крыше красовалась снежная шапка высотой в ярд. Над моим домом, не сомневаюсь, была такая же. Царила необычная для города тишина. Я задрала голову и смотрела в чёрное небо, ощущая себя крошечной и жалкой в сравнении с этой бесконечностью. Так странно, так неуютно. Словно ты – одна из миллиарда снежинок, носимых ветром. Безликая, безголосая, беззащитная.

Но множество слабых снежинок образуют буран.

Глава 5

Проснулась я в семь по будильнику. Позёвывая, сварила молочную кашу. Себе поджарила гренки, Шену оставила мягкий бисквит. Островитянин встретил меня хмурым взглядом, однако я поразилась тому, как быстро он поправляется. Синяки бесследно пропали, кожа посветлела, землистый оттенок исчез. Самое невероятное – волосы отросли ещё на дюйм и блестели в свете бра.