Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
И когда самая последняя капелька зелья, наконец, впиталась в безобразную чёрную рану, воронка быстро затянулась, и не было её больше и не будет никогда. Никогда!
И стало светло. И голая, страшная земля вскипела белыми цветами; и Солнце вышло из-за туч; и полился с неба благодатный дождь; и остановилась лесные пожары; и в радужной дымке растворились в воздухе твари, порождённые воронкой. Всё вдруг поменяло привычные очертания и стало совсем иным.
Иными стали и Избранные. Они были теперь маленькими героями одного очень большого дела. Они были теперь совсем взрослыми и, искрясь от счастья, смотрели друг другу в глаза.
Глава 66. ПРОПАСТЬ
– Мистер Гриф! Ну что вы там стоите? Идите же уже к нам! Выпьем что ли? – Позвал Эдвин, откупоривая свою флягу с рябиновой наливкой.
Команда сделала привал прямо на отвесной скале, кончающейся обрывом, прямо посреди камней, каменных ям и оврагов. Там было так высоко, что никто не мог разглядеть земли, конец пропасти терялся в тумане, мимо проплывали пушистые облака, но, как ни странно, кислорода было вдоволь и друзья взахлёб обсуждали и пересказывали друг другу свои приключения и испытания.
– Ну, по сравнению с падающим небом мои заключения в тёмном подземелье кажутся просто спокойным времяпровождением. – Шокировано покачала головой Эльвин, прослушав рассказ о происшествии на тропе с водяными деревьями.
– Но нас же было много, – возразила Эмили, – а ты была одна!
– Да… – грустно согласилась Эльвин, – хоть где-то рядом и держали Тома, мне так и не позволили узнать – где…
Она снова вспомнила, как в ужасе металась по камере, когда разум её только и хлыстала мысль о том, что безжалостная Рума пошла отдавать приказ о казни Тома.
Даже не верилось, что всё это далеко позади и Том, живой и невредимый, сидит сейчас возле неё. Эльвин обернулась к своему жениху и крепко-крепко обняла его за шею.
Лиам с горечью потупил взор. Сколько томительных бесконечных часов, столько сил и километров пути, столько трудностей и страхов… А они с Эльвин даже не могли поцеловаться… даже не могли обняться… Зато теперь он вдоволь мог смотреть как его любимая обнимает другого.
– Ладно, выпьем! – Пытаясь не терять улыбки, уловив мысли Лиама, предложил Эдвин. – Мы это сделали!
Мистер Гриф тоже присоединился к ученикам. Все звонко чокнулись простыми, гранёными дорожными стаканами.
Кланки с аппетитом налёг на разложенную по тарелочкам закуску – хлеб с семечками и кабачковую икру (всё, что смог достать Учитель).
– Эх! Красота-то какая! – Мирком блаженственно растянулся на земле, подложив под голову рюкзак.
– А мне вот совсем не хочется сидеть и лежать! – Эмили весело подпрыгнула на месте, взмахивая стаканом. – Хочется петь, танцевать, смеяться! Я так счастлива и так горжусь, что я одна из вас! Горжусь, что я Избранная!
Она сняла с мантии серебряную брошь в виде звезды и торжественно приколола её себе на платье, а потом легко закружилась по камням.
– Эй! Смотрите! Там ямы. Спорим, я перепрыгну через любую из них? – Она вприпрыжку побежала к пустым расщелинам в скале и как мотылёк запорхала над ними.
– Только далеко не удаляйся! – Крикнул ей Эдвин. – У нас вот тут ещё наливки на раз осталось.
Мистер Гриф
за уши вытащил малыша Кланки из тарелки с кабачковой икрой. Он намазал икру на кусочек хлеба и опустился рядом с Томом и Эльвин.Дождь смыл с лица Эльвин все белила, накладные ресницы и краску, оставив на коже причудливые чёрные разводы. В свадебном платье, с растрёпанной причёской и таким макияжем Эльвин выглядела более чем странно.
– Ну вот, как говорится, и дождались вы своего часа. – Преимущественно к Тому обратился благодушно настроенный учитель. – Скоро и свадьбу сыграем как я и обещал! Такое веселье закатим, что всё ходуном заходит! И неба и земли, как в песне пелось, мало будет!
Эльвин тоскливо переглянулась с Лиамом. Нет. Она не выдержит больше ни одной свадьбы, если женихом будет не он. Ещё не оклемавшись от только что пережитого кошмара с Вэнджелом, она презирала теперь любые упоминания о каких бы то ни было свадьбах, если в качестве жениха выступал человек, которого она совершенно не желала видеть своим мужем. То есть, на эту роль не подходил никто. Никто, кроме Лиама.
Конечно, Мистер Гриф изо всех сил пытался порадовать своего Тома после плена и был готов хоть сейчас женить его на Эльвин, лишь бы сделать ему приятное. Поэтому и разливался как соловей, всё больше и больше травмируя Эльвин и Лиама.
– Медовый месяц, думаю, можно будет и у меня провести. – Уже прикидывал Гриф, намазывая ещё один бутерброд с икрой. – В моём доме познакомились, в моём доме и жить будете! – Он снова громко рассмеялся, крепко сжимая руку Тома.
«– Спаси меня… – Тихо молили уже влажные от слёз глаза Эльвин, вглядываясь в серые глаза Лиама. – Спаси меня. Я твоя. Я больше ничего не прошу. Просто быть с тобой…»
Но Лиам молчал. И Эльвин знала, что он будет молчать, и она сама не скажет ни слова. Зачем? Всё предрешено. Ни шага в сторону. Деваться некуда.
И всё из-за каких-то двух глотков несчастного Филиуса, всё из-за нескольких минут слепого отчаяния.
«– Как же всё нелепо… – Думал про себя Лиам под оживлённые восклицания Грифа. – Как нелепо…»
Он не отрываясь глядел на Эльвин и в его душе уже не пенилась ревность или ненависть к разлучникам, калечащим их судьбы. Он просто обречённо размышлял над всей несуразностью того, что происходило.
«– Если эта траурная свадьба с Томом когда-нибудь и будет сыграна… если она будет сыграна…» – Думал он, качая головой, но так и не мог найти слов, чтобы закончить мысль.
С другой стороны, Эльвин можно было и похитить, но какая жизнь их будет ждать после этого? Покоя не будет… Погони, скитания, жертвы в виде мёртвого Тома с разорванным сердцем, страхи… Нет… Нет. Так нельзя.
И зачем всё так повернулось? За что? А ведь счастье было так близко… Так близко…
Из груди Лиама вырывались тихие, горькие всхлипы.
«– Боже мой, как же всё нелепо…»
Несмотря на радужные картины будущего, которые в самых ярких красках рисовал ему Учитель, Том почему-то не выглядел хоть сколько-нибудь счастливым. Конечно, он вежливо улыбался, когда Мистер Гриф ожидал от него улыбки, но думал совсем об ином. И что это были за думы, знал только сам Том, да ещё и Эдвин, который первый раз в жизни ненавидел себя за уникальную способность слышать мысли других людей.
Мирком сладко задремал в сторонке. Эмили продолжала беззаботно скакать через ямы, всё сильнее и сильнее отдаляясь от команды.