Человек с Золотым Торком

Молли пробормотала несколько слов в адрес потайной двери в стене, и она бесшумно распахнулась перед нами. Мы с Молли проскользнули в темноту, и дверь тихо закрылась за нами. Молли призвала пригоршню колдовского огня, и мерцающий серебристый свет забился, затрепетал вокруг её поднятой руки. Перед нами простирался тёмный, промозглый туннель с извилистыми кирпичными стенами и низким потолком, уходящим вниз. Колдовской свет Молли не проникал далеко во мрак, и тени были непроглядны.

– Неужели это мерцание - лучшее, что ты можешь сделать?
– сказал я.

– Нет. Но это тот риск на который я готова пойти. Это не то место, где хочется привлекать излишнее внимание.

– Куда именно мы идём? Скажи мне, что мы не спустимся снова в канализацию.

– Мы не будем опять спускаться в канализацию.

– О, какая радость.

– Ты начинаешь меня доставать, Друд. Этот туннель приведёт нас в коммуникации под железнодорожной сетью. Места оставленные и заброшенные железнодорожниками. Старые станции, которые никто больше не посещает, заблокированные линии, выработки, которые так и не были завершены. Всё в таком духе.

Я кивнул. Я знал, где мы находимся и куда направляемся; я просто хотел показать Молли, что я снова стал самим собой. Неподалеку слышался грохот проходящих поездов. Звуки стихли, когда мы с Молли направились вниз по наклонному туннелю, в темноту.

– Итак, - сказал я через некоторое время.
– Что мы будем делать, если наткнёмся на троллей?

– Я планирую бежать. Постарайся не отставать.

– Кто-то сказал мне, что они снова готовятся роиться.

– Это происходит каждые пять лет, по ним можно сверять часы. Тролли перенаселяют туннели, истощают запасы пищи, и, в конце концов, их голодные орды выходят к свету и людям. Поэтому каждые несколько лет охотники за головами зарабатывают хорошие деньги, спускаясь в туннели и сокращая стадо до приемлемого, - сказала Молли.

– Я не понимаю, почему мы просто не уничтожим этих уродливых ублюдков, - сказал я.

– О, мы не можем этого сделать, - сказала Молли.
– Каждый вид выполняет определённую функцию в природе, даже если мы не можем понять, в чём она заключается. Если уничтожить троллей, то на их место может прийти нечто гораздо худшее. Лучше уродливые твари, которых ты знаешь, чем другие, неизвестные!

Мы перешли из одного туннеля в другой, потом ещё в один, всё время спускаясь вниз, всё глубже под землю. Воздух стал горячим и душным, почти влажным. Мы расплёскивали лужи застоявшейся воды на полу, во многих местах вода капала с потолка. Грибы процветали в этой тепличной атмосфере, вырастая толстыми белыми глыбами в местах соприкосновения стен и пола, вздутыми, мясистыми, рассеянными массами на потолке. Огромные коврики зелёного и синего мха покрывали стены на глубину от двух до трех дюймов, простираясь так далеко, как я мог видеть. Медленная рябь пробежала по поверхности мха, как будто его потревожило наше присутствие.

– Есть те, кто говорит, что если вы съедите или покурите мох, он дарует вам видения незримого и других миров, - сказала Молли.

– Мне мох для этого не нужен, - сказал я.
– Для меня это обычное дело. Ты заметила… здесь нет крыс? Нигде.

– Да, - сказала Молли.
– Я заметила. Тролли, должно быть, съели их всех. И если они перешли на питание крысами, то это только потому, что они уже съели всё остальное. Должно быть, они уже близки к роению.

– Может быть, мы могли бы вернуться и посмотреть на Крота в другой раз, - предложил я.

– Для Друда ты очень трусливый, не так ли?

– Осторожный, - уточнил я.
– Я предпочитаю слово “Осторожный”.

– Слушай, власти наверняка уже послали сюда охотников за головами.

– Да, - сказал я, останавливаясь.
– Кажется, я нашёл одного.

Мы опустились на колени, чтобы посмотреть на останки того, что когда-то было человеческим телом. Оно лежало на спине в луже крови, которая уже высохла настолько, что стала липкой на ощупь.

Кожаный доспех изорван в клочья, а грудь пробита, чтобы добраться до мяса. Руки и ноги были оторваны, остались только обгрызенные кости, разбросанные по каменному полу. Лицо было объедено до костей, обнажив пустые глазницы и оскаленные зубы, измазанные кровью.

– Есть идеи, кто это мог быть?
– спросил я. Состояние тела меня не беспокоило. Я видел много трупов.

– Нет, - сказала Молли, нахмурившись.
– Единственный охотник за головами, которого я знаю, это Янычарка Джейн, и это не её доспех.

– Ты знаешь Джейн?
– удивился я.

– Мы вместе работали над несколькими делами. Я постоянно повторяю тебе, Эдди: мир не так уж чётко разделён на чёрное и белое; но твоя семья хотела тебя в этом убедить…

Я подобрал пистолет-пулемёт, валявшийся неподалеку от тела, и внимательно осмотрел его.
– Не похоже, что она успела выстрелить. Но… где остальное оружие? Не могу поверить, что один из охотников за головами стал бы охотиться на троллей с одним лишь пистолетом. Мы осмотрелись, но ни на теле, ни вокруг него больше ничего не было. Мы с Молли посмотрели друг на друга.

– Они не могли их взять, - сказала Молли.

– Почему?

– Тролли - просто животные! Они не пользуются инструментами или оружием.

– Животные эволюционируют, - возразил я.
– Особенно под давлением внешних сил. Тролли, которые научились пользоваться оружием, вот это уже серьёзно пугает.

– Нам нужно двигаться, - сказала Молли, поднимаясь на ноги и быстро оглядываясь по сторонам.
– Зайти к Кроту и выйти, пока тролли не набросились.

– Расслабься, - сказал я.
– Они нас не тронут. У меня есть броня, а у тебя - твоя магия.

– Доспехи могут защитить тебя от прямого нападения, но целая стая троллей может уложить тебя на задницу, унести в свои глубокие кладовые и держать там, пока ты не вылезешь из доспеха. А потом… - Мы оба посмотрели на полусъеденного охотника за головами.

– Есть предел тому, что я могу сделать со своей магией, - неохотно сказала Молли.
– Я израсходовала почти все свои запасы. Что-нибудь серьёзное уничтожит меня.

– Ты не могла сказать об этом до того, как мы спустились сюда?

Мы оба резко оглянулись. В темноте вокруг нас раздавались какие-то звуки. Молли размахивала своим колдовским огнём, из стороны в сторону, освещая тёмные устья туннелей впереди и позади нас. Откуда-то издалека донеслись пронзительные крики и вой, а также скребущий, резкий звук когтей, царапающих камень. Мы быстро оглядели туннель, но из-за множества наслаивающихся отголосков невозможно было определить, с какого направления доносится звук. Мы с Молли стояли спина к спине, тяжело дыша. И тут позади нас, с той стороны, откуда мы пришли, раздался нарастающий топот, тяжёлых тел, несущихся по туннелю в нашу сторону. Молли помчалась в темноту вперёд, и я последовал за ней. Чем глубже мы спускались, тем дряхлее становились туннели. Старые кирпичные стены здесь постепенно трескались и разрушались. Грибки и мох процветали, скрывая человеческие труды под округлыми органическими формами. Отверстия туннелей перемежались грубыми проломали, пробитыми в древней каменной кладке, тёмными щелями, сырыми, как раны. В темноте что-то двигалось, шипя на нас, когда мы проходили мимо. Мы с Молли бежали вперёд, изо всех сил напрягаясь, даже не заглядывая в отверстия, а позади нас шумели тролли, которые подбирались всё ближе и ближе. Я мог бы вооружиться и оставить их позади в одно мгновение, но тролли чувствительны к магии… Они легко могли отследить мой доспех даже в полной темноте. Даже малая магия колдовского огня была просчитанным риском.

– Сколько ещё до Крота?
– сказал я между задыхающимися вдохами.

– Я… не совсем уверена, - сказала Молли.

– Что?

– Эй, прошло много времени с тех пор, как я была здесь в последний раз! И, возможно, я чуть-чуть заблудилась…

Не замедляя шага, я полез в куртку и достал аварийный компас, который дал мне Оружейник ещё в Поместье.

– Я знаю, в какой стороне север, - сказала Молли.
– И это не помогает…

– Этот компас предназначен для того, чтобы указать наилучший выход из любого затруднительного положения, - объяснил я ей, стараясь держать его как можно устойчивее во время бега.