Человек-Т, или Приключения экипажа "Пахаря"

Ответ на восьмой вопрос лежал на поверхности. Читывали фантастику, читывали. Что такое Нуль-транспортировка знаем. Правда, во всех читанных мною фантастических романах, где эта самая Нуль-Т упоминалась, ее изобретали и внедряли в свою повседневную жизнь люди, а мой случай, прямо скажем, совершенно иной, но суть явления и его название от этого не менялись.

Ответы на первые семь вопросов, как я понимал, можно было получить только эмпирическим путем. Это настораживало и вдохновляло одновременно. Но вдохновения было явно больше, а посему, отложив обдумывание ответа на вопрос №9 (он сам по себе порождал массу других сложных вопросов), я приступил к экспериментам.

Не знаю, что ощущал безымянный мастеровой, бросающийся с церковной колокольни вниз на самодельных крыльях, но думаю, что его чувства не очень отличались в тот момент от моих чувств. С буйно колотящимся сердцем я в деталях представил себе свою единственную, находящуюся за стеной комнату и усилием воли попытался в нее перенестись…

Мне удалось это сделать с восьмого раза.

Это было похоже на короткое падение в воздушную яму или острый приступ любви – замирание сердца, легкое головокружение… и вот уже я сижу не на кухонной табуретке, а на диване в комнате за стеной.

Я тут же перешел обычным способом назад на кухню, сел на ту же табуретку и постарался закрепить успех.

На этот раз мне потребовалось четыре попытки.

А еще через двадцать минут я уже перемещался по этому маршруту (табуретка на кухне – диван в комнате) с легкостью шарика для пинг-понга, мечущегося через теннисный стол от ракетки к ракетке.

Все дело оказалось в особом сдвиге картинки, возникающей в твоем воображении. Грубо говоря, нужно было стараться не себя переносить в нужное место, а как бы нужное место дергать к себе…

И еще.

Я заметил, что за несколько мгновений до момента переноса где-то в глубинах организма зарождалась и быстро набирала силу какая-то непонятная щекочущая дрожь. Создавалось впечатление, что дрожат мельчайшей и быстрой дрожью не какие-то отдельные органы, а непосредственно миллионы нервных окончаний моего тела. То ли пытаясь нащупать неопределяемый обычными органами чувств тоннель Нуль-перехода, то ли таким образом реагирующих на появление этого самого тоннеля.

Разумеется, я точно не знал (да и не мог знать!), что именно со мной происходит. Но так именно мне казалось и так именно я для себя все это определял.

Усталости я не ощущал. Наоборот. Тело переполняла молодая радостная энергия, словно мне снова было шестнадцать лет и впереди ждал бесконечно интересный летний день.

Теперь, когда я довольно четко усвоил прием, с помощью которого можно было сдвинуть (точнее, придвинуть или дернуть на себя) возникающую в голове картинку нужного места, следовало подумать о дальнейшем. Ну, с прыжками в неизвестные или известные только по изображениям места следовало, вероятно, погодить. Но как быть, например, со спонтанными перемещениями во сне? Эдак мне приснится, например, что я где-нибудь на вершине Джомолунгмы или в дебрях Амазонки – и что? Проснусь я уже непосредственно там?

Я принялся тщательно вспоминать прошедшую ночь и свои ощущения перед моментом засыпания в квартире Сашки Микулича. И припомнил-таки.

Дрожь.

Мелкая, пронизывающая и щекочущая нервы, уже хорошо мне знакомая дрожь. Именно сегодня, ближе к утру, лежа на чужом диване в военном городке моего детства на Украине, я впервые ее ощутил. Но не придал этому значения, видимо, списав на общую физическую усталость и эмоциональное переутомление.

Что ж, уже кое-что. Во всяком случае, появляется возможность контроля. Не вовремя задрожали нервы знакомой специфической дрожью – даем организму команду «полный назад!», и все дела.

Хорошо, с этим вроде разобрался. А как быть с Нуль-транспортировкой себя на далекие расстояния и со скоростью этой самой транспортировки?

После недолгих поисков я откопал в залежах ящиков письменного стола надежный, хоть и довольно пожилой секундомер, который оставался у меня с времен активных занятий спортом. Проверил – работает. И продолжил опыты.

Можно было, конечно, попробовать вернуться туда, на Украину, в военный городок. Поздороваться с Сашкой и забрать свою одежду вместе с редакционным удостоверением и остатком денег. Но, по здравому размышлению, я отказался от этой мысли. Мне совершенно не было известно, как поведет себя друг детства, стань ему известна моя тайна. А то, что теперешнюю свою фантастическую способность необходимо держать в глубочайшей тайне, я был почему-то совершенно уверен. Да, конечно, я рассказал ему вчера честно о том, что со мной случилось. Но он не поверил и правильно сделал. Правда, мое исчезновение из квартиры в одних трусах может изрядно пошатнуть его уверенность. Что ж, придется дать телеграмму. Типа: «Жив-здоров, не волнуйся, подробности письмом. Твой Ленька». И пусть ждет письма. Джинсы же, рубашку и кроссовки купим новые. И удостоверение новое выпишем. Ну, потерял, с кем не бывает?

Следующий, так сказать, пункт назначения я выбрал сразу (прыгать – так прыгать) далеко от Москвы – на берегу Черного моря. Знал я там, в районе Туапсе, одно довольно уединенное местечко…

Плавки, сигареты и полотенце я сунул в пакет, деньги – в карман, ноги – в туфли. Встал посреди комнаты с секундомером в правой руке, сосредоточился…

Стоп!

Большой палец еще не забыл привычного движения, и я вовремя остановил секундомер.

Передо мной во всем своем роскошном августовском великолепии сверкало Черное море.

Так. Четыре десятых секунды.

О чем это говорит?

А хрен его знает. Скорее всего, только о том, что ровно столько мне потребовалось на то, чтобы пустить и остановить секундомер.

Возможно, конечно, что и само перемещение заняло какое-то количество времени, но мне почему-то казалось, что и самые точные приборы не смогут это количество зафиксировать. Ну и фиг с ним. Какие, господа, к черту, могут быть научные эксперименты, когда вот оно – море! За один этот воздух, насыщенный солью и йодом, отдать можно очень многое. Особенно если давно его не вдыхал. Кстати, сколько?

Я стал прикидывать, и у меня получилось четыре года. Четыре года я не был на море. Это много. Это слишком много, господа. Ну, все. Сейчас наплаваюсь и поваляюсь на солнышке до одури, а там посмотрим, что дальше делать. Кстати, интересно, видел меня кто-нибудь или нет? Местечко-то здесь уединенное, но все же люди на этот дикий пляж забредают. Те, кто не боится неблизкого пути через двойную гору и лес.

Я огляделся и тут же заметил справа, метрах в пяти от себя, девушку. Она выглядывала, облокотившись на руку, из-за большого камня-валуна и, как мне показалось, наблюдала за мной уже давно. Возможно, с самого моего появления.

– Здравствуйте, – улыбнулся я и машинально пригладил волосы.

– Привет! – серьезно откликнулась она. – Вы ниндзя?

– Нет, – я сделал несколько шагов и присел рядом. – Я Леня. А почему вы так решили?

– Я не слышала, как вы подошли. А слух у меня очень хороший.

– Прибой, – пояснил я. – Крики чаек. Ветер. Состояние расслабленной задумчивости или, если угодно, мечтательности. Немудрено. А шел я негромко.

Она засмеялась, и ее смех мне понравился. Была в нем искренность и должная толика кокетства – словно капля хороших французских духов на молодой, пахнущей морем и солнцем коже.