Человек в стене

Вэ опять был у лючка. Гостиную он уже проверил. В квартире стояла тишина, все уже легли спать.

Он выбрался в прихожую и тщательно прислушался. Из спален не доносилось ни звука. Он подкрался к Альвиной двери, нажал на ручку и тихонько раскрыл ее.

Альва сидела на полу, поставив на стол тарелку с булочками и печеньем. Там были еще два стакана и бутылка газировки.

— Привет! — прошептала она.

Вэ закрыл дверь и сел напротив девочки.

— Я сто лет ждала, — сказала Альва. — Уже думала, что вы не придете.

Ее щеки порозовели. Длинные волосы были распущены и свисали вдоль плеч. Поверх пижамы она надела тоненький фланелевый халатик. От всего этого он немедленно почувствовал себя древним старцем.

Альва подошла к двери, показала на книжную полку и вытащила из кармана халатика рулетку.

— Вы же не шутили, когда сказали, что живете между стенами, правда? — спросила она.

Вэ взял булочку и откусил огромный кусок, который тут же прилип к нёбу. Он сделал несколько глотков из своего стакана и проглотил булочку, наблюдая, как Альва разматывает рулетку на полу.

— Я сегодня измерила, — сказала она. — Эта стена шириной в один метр, а глубина полки всего двадцать один сантиметр. Значит, остается семьдесят девять сантиметров, где вы можете стоять.

Она приложила рулетку к стене, проверяя свои измерения.

— Ну, там чуть поменьше, — сказал Вэ, — сама стена занимает довольно много места.

Альва улыбнулась и снова села.

— Я это знала, — сказала она, — знала, что моя комната должна быть больше.

Альва взяла печенье и стала с хрустом жевать его. Мысленно она велела себе говорить потише, чтобы не разбудить Ванью или сестер.

— А как вы забираетесь за стенку? — спросила она, почесывая бедро.

Вэ до сих пор не решил, сколько ей рассказать. Он не привык говорить о своем лабиринте. На самом деле он вообще не привык говорить.

— Туда можно попасть из кухни. — Он показал на стенку за книжным стеллажом. — Там есть лестница, так что я могу пролезть над дверью, а потом по двойной стене за прихожей выйти в главный проход. В некоторых стенках есть лючки. Обычно они в прихожей, в кладовке или в стенном шкафу.

— Вы сами все это построили? — спросила Альва. Она провела пальцем по стакану. Тот был липким.

— Конечно.

— А это заняло много времени?

Вэ взял очередную булочку. Он говорил с набитым ртом, поэтому получалось невнятно.

— Первая стенка появилась в восемьдесят первом году. Папа умер, и мне пришлось вместо него следить за порядком в доме. Дом принадлежал маме. Мы жили вместе в одной квартире до ее смерти. Это было год назад.

Воспоминание о матери, безжизненно лежащей в кровати, заставило его замолчать.

— Но как вышло, что я никогда раньше вас не видела? — спросила Альва. Ей на глаза упала челка, и она забрала волосы за уши.

— Ну, я хожу везде по моим проходам в стенах.

Альва широко раскрыла глаза:

— А тут много двойных стен?

— Они везде, по всему дому.

— Как в лабиринте?

— Да. Думаю, так.

Альва примолкла и наморщила лоб.

— А много народу о них знает?

Вэ застенчиво улыбнулся:

— О них не знает никто.

Она поймала воздух ртом:

— Совсем никто?

— Только ты и я.

Альва улыбнулась Вэ. Теперь ее щеки совсем раскраснелись. Стало совсем тихо, не считая газировки, которая шипела в стаканах, когда пузырьки поднимались к поверхности и лопались.

— Как вы их построили?

— Мама всегда поручала мне перекрашивать и ремонтировать квартиры, когда выезжали одни жильцы и заселялись другие. Я строил фальшивые стены и присоединял их к остальной системе.

— Наверное, это было трудно, — сказала Альва.

Во рту у Вэ пересохло оттого, что он говорил так долго.

— Меня папа научил строить.

Он подлил себе газировки. Он не привык к пузырькам, и теперь у него в животе неприятно щекотало.

— Можете показать мне, где вы спите? — спросила Альва, вставая.

К губе Вэ прилипла сахарная крошка. Он провел по лицу тыльной стороной ладони, и крошка упала на пол.

— Иногда я сплю у людей дома, то есть у них в квартирах. А иногда я сплю между стенами.

Прижав большой палец к крошке, он подобрал ее с пола и отправил в рот.

— Покажете? Пожалуйста! — попросила Альва. Она, сгорбившись, сидела на краешке кровати.

— Пока что нет. Может, когда-нибудь. Я не знаю.

Вэ бросило в пот. Он не хотел, чтобы по его тоннелям шатались толпы людей. Тоннели принадлежат ему. Он понятия не имел, как повел бы себя, если бы встретил там кого-нибудь.

Он представил, как кто-то вламывается в его мир, представил ярко, будто это произошло в реальности. Он разозлился, кровь в жилах закипела. Вэ хотелось ударить воображаемого незваного гостя, колотить до тех пор, пока он не упадет. Тогда Вэ схватит его и будет бить головой о кирпичную стенку, снова и снова.

— А что вы имели в виду, когда сказали, что спите в квартирах? — спросила Альва, отвлекая его от мысленной расправы.

— Я пробираюсь туда ночью и ложусь под кровать. Тогда мне не снятся кошмары.

— А у меня в комнате вы спали?

— Да, спал.

— И вам было хорошо?

— Да, мне ни одного плохого сна не приснилось.

Альва подняла взгляд. Ее глаза потемнели.

— Гм… — произнесла она. — Я подумала об одной вещи. — Она закусила губу. — Это вы убили Лили?

Плечи Вэ затряслись. Внезапно все его тело словно запылало в огне.

— Я не хочу об этом говорить, — сказал он. Его голос был едва слышен.

Альва положила ладонь ему на колено. Это его успокоило.

— Я никому не скажу, честное слово, — пообещала она.

В голове у Вэ будто застучали молотки. Он прижал руку к виску, но боль не ослабла.

— Я не хотел. Просто так получилось. Она начала кричать. Она рассказала бы Йенсу.

Альва убрала руку с колена Вэ, но по-прежнему не сводила с него глаз.

— Что рассказала бы?

— Что я существую.