Челтенхэм
Шрифт:
– Спасибо, Линда, не могу, – вздохнул голос в наушниках. – Я на трассу. У нас сегодня рейс до упора и обратно, без пересыпа.
– Далеко?
Незримый Майк незримо отмахнулся.
– В Китай на фронт… На той неделе снова буду у вас. Ладно, ребята, чао, отходите, сейчас будет шумно.
Челнок с воем канул в хмурое небо. Там, в черных звездных высотах, он вошел в створ и сел на летную палубу исполинского восьмипалубника «Ксаверий», грузовой трюм закрылся, чудовищный корабль вывернул тяги на осьмушку максимума, вошел в портал – благо он тут в двух шагах, встал на трассу и отправился в дальние дали по необозримым вселенским путям-дорогам, а вы, друзья, оставайтесь париться-загорать на своей скале до июня.
Фред, согласно инструкции, приступил к незамедлительному освидетельствованию прихода. С первым контейнером было все ясно: под завязку набит стандартными
– Плюнь, – предложила Линда. – Охота было. Что, нам больше всех надо? По бумагам все правильно. Спросят – ответим.
Как раз в этот момент заулюлюкала сигнализация. Линда с досадой обернулась.
– Осыпь. Говорила же – надо отодвигать периметр от скалы, каждый раз одна и та же история. Пошли за лопатами.
И в самом деле – груда щебня наехала на верхнюю линию охранных датчиков. Погремев металлом о камень, стажеры линию расчистили и отправились завтракать. Им даже в голову не пришло заглянуть в данные самописца, а утверждал самописец странную вещь: обвал приключился здорово позже включения сирены.
Плети ежевики то и дело пересекали неровную горную тропинку. Кругом скалы, поросшие мелким кустарником языки осыпей, вершины тонут в туманном брюхе серых туч. Айвен Тью оказался абсолютно прав в своих предположениях. Покинув Институтский парк, Диноэл, ничуть не скрываясь, доехал до Мюнхена, спустился в метро и там бесследно растворился в воздухе. Появился он – опять-таки никем не увиденный – на своей любимой Тратере, в двух шагах от знаменитой Золотой долины.
Это место сыграло громадную роль и в судьбе Дина, и в судьбе всей теории Контакта. Здесь, в недоброй памяти тридцать девятом, накануне войны, во время очередной стычки со своим вечным противником Рамиресом Пиредрой, Диноэл натолкнулся на базу странной цивилизации, условно именуемой Драконами, был ими захвачен – кстати, вместе с Франческой и самим Рамиресом с его подручными – и отправлен в Драконьи лаборатории, легендарный Дом в Тысячу Этажей. Подвергнутая малопонятным экспериментам, вся компания пережила нечто неописуемое и спаслась чудом – Дом разбомбила кромвелевская авиация. Однако в итоге были получены доказательства – даже будучи используемым в качестве подопытной морской свинки, Диноэл ухитрился собрать немало уникальных материалов – того, что давняя и, как казалось, несбыточная мечта контактеров реально существует и, более того, широко практикуется – возможен перенос личности, разума, интеллекта на инопланетный биологический субстрат, нечто наподобие «аватара». Возможно, путем направленных мутаций, создание независимого от экологических условий организма, пригодного к существованию практически в любой среде. Драконы творили это с легкостью, даже с артистизмом, надо было только разобраться в их методиках, и тогда все громоздкие и дорогущие механизмы жизнеобеспечения для работы в чуждых и агрессивных сферах, и трудности перевода с применением искусственного интеллекта, и пресловутая коммуникационная амбразура отправляются на свалку – можно войти в новый мир в естественном для него обличье, созданном самой природой.
Но ветреница удача – большая любительница поманить и обмануть. Дом в Тысячу Этажей обратился в руины, Драконы безвозвратно сгинули в военном хаосе и свои секреты унесли с собой, а дошедшие технологии упорно не поддавались никаким потугам перевести их на понятный язык. Лишь в пятидесятом была предпринята попытка, которую иначе, нежели отчаянной, не назовешь – на основе передовых для того времени разработок воспроизвести некоторые механизмы скафандров-симбионтов. Эксперимент обошелся в сумасшедшие деньги и закончился плачевно: запущенные схемы заработали, но оказались совершенно не управляемыми, в результате из пяти добровольцев выжил только один. Нетрудно догадаться, что им оказался Диноэл, который, будучи куратором проекта, не удержался от участия в испытаниях. Тратера умела хранить свои тайны.
Вообще, судьба этой планеты, запретной и запертой на бессрочный карантин от всего прочего человечества, воспроизводила классическую драму создания и создателя, вступивших в неразрешимый конфликт. Дело в том, что Тратера некогда входила в программу «Ковчег» – удивительное мероприятие, пережившее,
не меняя названия, века, войны и правительства. Большинству оно известно по единственному, достаточно случайному эпизоду, но основная деятельность заключалась в другом. Нет, наверное, человека, который не слышал о героических покорителях и десантниках-освоителях из этой команды. У «Ковчега» менялось руководство, менялись спонсоры и подходы, но цель и суть оставались неизменными (как, кстати, и у куда менее известного, но разрабатывавшегося в синхронном тандеме проекта «Зеркало») – подготовить человечеству запасной плацдарм для отступления на случай… кто там разберет, на какой случай, главное, чтобы некий планетарный резерв у Земли и землян существовал всегда.Как оказалось, найти подходящую планету не такая уж и проблема. Есть такие планеты, не такая уж это редкость. Фокус тут в другом. Дьявол скрыт в мелочах и деталях. Изотопный состав – немного не та вода, чуть-чуть не та земля, – и все усилия насмарку. Скажем, например, всякой Земле для нормального обращения биологических и всяких иных циклов, как выясняется, необходима Луна, и это создает немалые трудности – все без исключения Луны «Ковчега» были искусственного происхождения. А наклон оси? Тоже техническая проблема гигантских масштабов. И так далее.
Тратера подошла не просто хорошо или даже замечательно, а идеально. «Ковчег» тогда еще только начинался, был еще по-настоящему международным, денег было вбухано немерено. Биологи-экологи, не пожалев усилий, превратили Тратеру в подобие Земли с максимально возможной достоверностью. Тайны из этого не делали, и тогда-то она и попала во все реестры и справочники. Никаких таинственных отклонений от нормы в ту пору замечено не было. Дальше вмешалась война, и последующие события приходится восстанавливать по источникам весьма и весьма разрозненным.
Существует скудная горсть фактов, которые можно толковать по-всякому и которые рождают больше вопросов, чем дают ответов. С некоторой степенью вероятности можно утверждать примерно следующее. Задолго до официального начала Первой Космической войны, когда Тмговели и юный Эл Шарквист только затевали Стимфальскую Империю, на планете с хрестоматийно-фольклорным названием Лебяжья Гавань-6 находился пересыльный пункт для беженцев из районов военных перепалок, которым еще предстояло перерасти в мировую бойню. Весной тринадцатого года фронт неожиданно подступил к этому лагерю вплотную, началась срочная эвакуация, а затем и просто массовое бегство, и большая группа самого разношерстного люда, волею обстоятельств очутившегося на лихом военном перекрестке, погрузилась на два корабля со сказочными названиями «Валар» и «Авалон» и взяла курс на Тратеру, подальше от надвигающихся ужасов.
Здесь начинается первая, пока еще пустяковая, загадка этой истории. Почему без малого четыре тысячи человек выбрали в качестве островка спасения мало кому известную, не населенную планету в богом забытой медвежьей глухомани? В это время с Лебяжьей Гавани был открыт коридор на Гестию – крупнейший перевалочный узел, откуда без труда можно было отправиться куда угодно; действовал канал и до Англии VIII – большой процент беженцев был именно оттуда. Но нет – возобладала неожиданная и довольно странная идея. Остается предположить, что путешественников, скажем, сбила с толку и ввела в заблуждение ошибочная информация, кто-то что-то перепутал в неразберихе и панике…
Дальше как раз все очень понятно. По прибытии экипажи перессорились, разгорелись нешуточные стычки, впрочем, похоже, особенного единства там не было с самого начала, о чем и было отправлено первичное сообщение – и дальше Тратера замолчала, а мир, охваченный войной, надолго забыл о своей крохотной частице, сгинувшей в безвестной глуши.
Переселенцев обнаружили ни много ни мало через девяносто с лишним лет. Уже Стимфал был столицей империи, уже в воздухе пахло новой войной – и тут вновь открылась пребывавшая в забвении Тратера. Выяснилось, что там царит вполне пристойное модернизированное средневековье – стандартная ситуация для «затерянных цивилизаций». Используя оставшиеся в распоряжении технические возможности, итальянцы построили Италию, англичане воспроизвели свое представление об Англии и так далее. Возникли неясности: во-первых, ничтожные, но нигде ранее не отмеченные колебания орбиты. Во-вторых, удивительным образом всякая память о предках, некогда спустившихся с небес, полностью испарилась, какие бы то ни было упоминания о таком эпохальном событии отсутствовали совершенно. Более того, никаких следов посадки космических кораблей, ни останков самих кораблей обнаружено не было.