Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— В какое время?

— Дайте вспомнить, это было после обеда…

— Хорошо, что вы делали дальше?

— Мы просто дурачились на пляже.

— До конца дня?

— Примерно до шести.

— И твоя машина все это время стояла на том же месте?

— Думаю, да. Она была там, когда мы решили уехать.

— Ладно. Ты уехала с пляжа в шесть часов. Миссис Уайли уехала вместе с тобой?

— Да. Мы всегда уезжаем вместе, но по утрам она не всегда может приезжать так рано.

— Почему? У нее есть работа или что-нибудь еще?

— Ну, она домохозяйка вообще-то!

— О, конечно, я забыл. Джордж когда-нибудь ездит на пляж с вами?

— Нет, Джордж не выносит солнца.

Я вспомнил черные стены и фрески.

— Возвращаясь к теме, — сказал я, — куда вы пошли после пляжа?

— Ну, мы приехали сюда, приняли душ и оделись. Потом мы поехали в ресторан «Спортсмен лодж». Поужинать.

— Ты, Гретхен и Джордж?

— Нет, только Гретхен и я. Джордж не терпит рестораны.

— Джордж так и живет в ванне?

— Большую часть времени — да.

— Ты поехала на «ягуаре» в «Спортсмен лодж»?

— Нет, мы поехали на машине Гретхен. «Тандерберд».

— «Ягуар» остался здесь?

— Да.

— Сколько вы отсутствовали?

— Ну, мы вернулись около часа ночи.

— Тебя не было, получается, как минимум пять часов.

— Я думаю, так.

— «Ягуар» был закрыт?

— Нет… Я никогда его не закрываю.

— Понимаю. Итак, любой мог прийти и воспользоваться твоей машиной без всяких проблем.

— Наверное. Но никто никогда так не делал.

— До прошлой ночи.

Она ничего не сказала. Она выглядела унылой, словно уже не могла переваривать вопросы.

— А Джордж? — спросил я. — Он мог воспользоваться машиной?

— О, только не Джордж! Он…

— Не говори мне, что он терпеть не мажет машины, — сказал я.

— Нет! Он любит машины. Но не дорогие. Он даже не поедет в моей машине или в машине Гретхен.

— Хорошо, если Джордж был здесь весь вечер и если кто-то пришел и уехал на «ягуаре», Джордж бы это заметил, не так ли?

— Наверное.

— Но когда вы вернулись из ресторана, он ведь ничего об этом не сказал?

— Нет. Но Джордж…

— Не говори мне, что Джордж не любит разговаривать.

— Это правда.

— Что-нибудь необычное произошло, пока вы были в ресторане? Например, телефонные звонки, что-нибудь в этом роде.

Она задумалась.

— Звонили Гретхен.

— Она сказала тебе, кто звонил?

— Нет.

— Она долго отсутствовала?

— Довольно долго.

— Но ты не знаешь, кто звонил?

— Нет, не знаю.

Позади нас вновь раздались звуки гитары. Сетка-дверь распахнулась, и вышла Гретхен, протягивая нам кофе в двух пластмассовых чашках. Она надела другое бикини и привела волосы в порядок. Сойдя вниз, на сухую, хилую траву, прошлась вокруг. Когда мы допили, она собрала пустые чашки и унесла их в дом.

Я услышал, как она сказала твердо:

— Нет, Джордж.

И минуту спустя:

— Иди, Джордж, покури еще.

— Ты балуешься этим? — спросил я Бонни.

— Нет, — покачала она головой.

— Но тебя не волнует, если это делает Джордж?

— Нет. Я стараюсь заниматься своими делами, мистер Шофилд.

Очень умно. К сожалению, я еще не закончил с вопросами.

— Ты случайно не знаешь двух мексиканцев, — спросил я, — у которых есть старый грузовик? Один из них такой толстый, а другой помоложе, со шрамом на лице?

— Я знаю многих мексиканцев, — сказала она.

— Таких, как Эль Лобо?

Она посмотрела на меня, на другую сторону улицы и, наконец, на свои туфли. Мы пришли к финишу.

— Я не хочу говорить об Эль Лобо.

Ладно, что есть, то есть, и я решил не давить на нее пока, так как это сумасшедшее дело мне начало надоедать. Все, что я хотел, это вернуться к Кэрол и подать в отставку. И поехать домой к Дженни. Я встал, потянулся и вытряхнул песок из волос.

— Мы не будем говорить сейчас об этом, — сказал я. — Что ты скажешь, если мы поедем к Кэрол, хорошо поужинаем и ляжем пораньше спать?

— Этого я тоже не хочу, — сказала она.

— Бонни…

Но урок закончился. Беззаботное, ребяческое поведение было только частью ее натуры. У девчонки были свои понятия и достаточно характера, чтобы поступать соответственно.

— Хорошо, я просто скажу Кэрол, что у тебя все в порядке, — предложил я.

— Хорошо, — кивнула она. — Давайте.

Гретхен подошла к дверям и выглянула наружу.

— Спасибо за кофе, — сказал я.

Она сделала знак рукой, ладошкой ко мне, означающий — не стоит благодарности. Я пошел к машине и завел мотор. Когда я выруливал на дорогу, направляясь к шоссе, Гретхен спустилась вниз, и они с Бонни подошли к «ягуару». Они открыли дверцы и заглянули внутрь, но, похоже, не собирались куда-либо ехать.

Я надеялся, что они никуда не поедут, пока я смогу навести где можно справки. Та семейно-счастливая домашняя сцена, которую я наблюдал — и в которой участвовал, — была обманом. В действительности, вокруг меня было горячо, как на жертвенном костре.

Во-первых, где-то тряслось в кузове мексиканского грузовика тело Эль Лобо, о котором я еще не сообщил в полицию. Чем дольше я тянул, тем затруднительнее это могло оказаться. Наступит момент, когда не будет смысла вообще извещать полицию; но все будет зависеть от того, куда должно деваться тело. Если они заберут его в Мексику, все может стать проще — по мою сторону границы. По другую сторону — кто знает?

Во-вторых, Бонни Данди влипла во что-то серьезное, а она была моей подзащитной, и она только что посоветовала мне не лезть в их дела. Я был бы не против не лезть, но тогда как я объясню все Кэрол Данди, моей клиентке?

В-третьих, Дженни Шофилд, моя жена, сидела у Мамаши Фразелини.

На шоссе я нашел придорожную телефонную будку в полутора кварталах от дороги в каньон, которая шла мимо дома Уайли. Я вошел в будку и набрал, насколько помнил, номерМамашиного заведения. Он оказался неправильным, и пришлось покопаться в книге. Я набрал снова, и Мама ответила.