Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— Он еще не приехал? — спросил он, нахмурив брови.

Внезапно его глаза от Бена Девиса устремились на Андерса и остановились на нем.

— Кто это? — спросил он крайне взволнованно.

Андерс понял! Но и другие тоже. Первым отреагировал Бен Девис, сунувший руку под пиджак. Толстячок повторил общее движение. Он выпрямился, рот перекосился.

Секунду царило молчание.

— Это не Дарсонваль? — спросил он, указывая на Андерса.

Тот, кого называли Паскье, слегка усмехнулся.

— Ни в коем случае! — ответил он. Затем добавил: — Если вы хотите знать мое мнение, похоже, пахнет жареным!

Андерс лихорадочно размышлял. Он не мог знать достоверно, смогли ли джи-мены сохранить контакт и слышат ли они слова, передаваемые миниатюрным передатчиком, вшитым в одежду.

Как бы там ни было, пора срочно выкладывать козырь, припасенный на крайний случай. Незаметно он потянулся рукой к кейсу, стоящему у ножки кресла.

Бен Девис уловил его жест и вынул «кольт 45», который направил на него.

— Без штучек! — процедил он сквозь зубы, свирепея. Кивнул в сторону только что прибывшего, прорычав: — Паскье, взгляните-ка, что там.

Для начала тот шагнул за спинку кресла и прощупал одежду Андерса, чтобы убедиться, что у того нет оружия. После этого взял кейс и приблизился к толстяку.

Пусть ситуация и разрядилась, но обе гориллы, тем не менее, достали оружие. Андерс поднялся.

Паскье уже сорвал ремень кейса и открыл оба замка. Андерс, не отрываясь, следил за его действиями.

Он бросился за кресло в тот момент, когда открывалась крышка.

Грохот взрыва заглушил треск «кольта 45» Бена Девиса. Андерс почувствовал нестерпимую боль в бедре, когда рухнул на пол. Не обращая внимания на боль, он дернул карманчик, украшавший его пиджак.

За секунду огромные клубы дыма заполнили комнату. Прозвучал выстрел, но пуля врезалась в пол возле его головы. Андерс прижал карманчик ко рту и ноздрям. Тот был пропитан противоядием от парализующего газа, выделяемого бомбой из кейса.

В теории…

Газ должен был действовать мгновенно. Однако раздались еще выстрелы, показавшиеся ему очень отдаленными, но он был уверен, что стреляли в комнате.

Его тело и мозг, казалось, утратили свой вес и вообще принадлежали кому-то другому.

Андерс успел еще подумать, что фильтр, сделанный химиками, отнюдь не совершенен.

И потерял сознание. *

Пришел он в себя без всякого оптимизма.

Мало того, что ему казалось, будто в горле застряла кость, так еще легкие и бронхи словно были набиты песком с морскими ежами и иглами. Что до боли в голове, разламывающей черепную коробку, ее нельзя было сравнить с той, что пронизывала его при любой попытке пошевелить левым бедром.

— Он приходит в себя, — произнес кто-то странно искаженным голосом.

Сквозь застилающую глаза пелену Андерс различил человека в белом, склонившегося над ним. Ему казалось, что он узнает Патрика Салливана, начальника бригады Отдела по борьбе с наркотиками, сотрудником которой он являлся.

Вне сомнений — галлюцинация…

Человек в белом подсунул руки и приподнял его. Затем к его губам поднесли стакан.

— Выпейте.

Что-то вонючее. Андерс подумал, что его желудок вывернется наизнанку. Но питье было действенным и пелена, застилавшая глаза, стала исчезать.

Андерс осознал, что находится в комнате с белыми стенами, возможно, клинике или госпитале. Потому рядом и был Патрик Салливан.

— Не пытайтесь говорить, — сказал он, садясь на край кровати. — Подождите, пока силы восстановятся…

Предупреждая вопрос Андерса, он уточнил:

— Всего лишь чистая дырка в мышцах. Ничего серьезного. Нет кровотечения, и кость не задета. Вы отделаетесь рубцом, не более.

Он прищурился.

— Через несколько дней вы сможете вернуться и нежиться в обществе вашей парижской манекенщицы.

Андерс с трудом выговорил:

— А остальные?

— Взяты, — ответил Салливан. — Мы пытались их накрыть уже несколько месяцев. Толстячок, принимавший вас, именуется Майком Сикарди. Полагают, что он один из хозяевторговли наркотиками на Восточном побережье… — Он рассмеялся. — К пятистам граммам героина, что оставались в тайнике «DS», в доме «отыскали» достаточное количество наркотиков, чтобы возбуждение дела было обоснованным.

Андерс решил не спрашивать, что тот подразумевает под словом «отыскали». Во всяком случае, уже вошло в привычку у адвокатов преступников заявлять, что полиция подсунула наркотики, чтобы обвинить их клиентов.

— Обошлось без стрельбы?

— Тем, что находились снаружи, пришла в голову отличная мысль посмотреть, что происходит в доме, — объяснил он. — Нужно было только вытащить их, как и всех остальных…

По лицу Салливана скользнула гримаса.

— Пришлось серьезно поволноваться, когда вы направились на паром, идущий в Стейтен Айленд, — продолжал он. — К счастью, один из наших фургонов успел переправиться вместе с вами.

Андерс подумал, что определил правильно: только тот фургон мог принадлежать джи-менам и был начинен радиопеленгаторами.

— С другой стороны, сыгранный с нами спектакль в аэропорту послужил нам уроком. Мы предвидели, что они попытаются уйти от погони, — продолжал Салливан. — Мы расположили несколько машин в укрытии, чтобы быстро реагировать на изменение маршрута. В частности, одна машина была в Ричмонде, на связи с остальными по рации. — Он улыбнулся. — Это означало, что две машины с радиопеленгаторами вновь следовали за вами, когда вы миновали мост Верразано…

Андерс мысленно поблагодарил того, кто придумал разместить машину в Стейтен Айленде.

— Остальное, — заключил Салливан, — было делом времени, мы перегруппировались и обратились за помощью к полиции Рокуэй Бич. Должен признать, что был тяжелый момент, когда мы поняли, что вы попали в переделку.

— Можете поверить, мне было не легче! — заметил Андерс.

И действительно, как бы все закончилось, не будь у него кейса, или если открывать тот пришлось ему самому. Лучше не думать об этом…

Салливан поднялся.

— Теперь я вас оставляю, чтобы вы выкручивались сами, — заявил он.