Черчилль и евреи

Черчилль хорошо знал эти аргументы. Впервые он услышал их в различных вариантах двадцать четыре года назад в Иерусалиме и с тех пор искал способ их опровергнуть. Он слышал, как Ибн Сауд повторял их в Файюме. И тем не менее он был убежден, что создание еврейского государства в Палестине будет одной из важнейших, пусть и очень трудных, послевоенных задач. Черчилль считал, что для создания этого государства есть все исторические основания. Лично у него имелись твердая убежденность в необходимости его создания и политическое умение, чтобы способствовать его образованию.

Однако конкретные планы Черчилля по созданию еврейского государства в Палестине так никогда и не были открыто обсуждены ни в британском парламенте, ни на послевоенной мирной конференции по Ближнему Востоку, которую рассчитывал провести Черчилль и на которой он надеялся убедить Ибн Сауда поддержать образование суверенного независимого еврейского государства как части Арабской федерации, главой которой должен был стать Ибн Сауд. «Я серьезно надеюсь, – писал Черчилль королю Саудовской Аравии в этой связи, – что наши обсуждения приведут к результату, справедливому с точки зрения прав и интересов всех заинтересованных сторон».

Но через пять месяцев после встреч Черчилля с лидерами США и Саудовской Аравии в Египте консервативная партия потерпела поражение на всеобщих выборах в Великобритании, и все вопросы Великобритании и Палестины оказались в ведении нового премьер-министра, представителя британских лейбористов Клемента Эттли. Черчилль, ставший лидером оппозиции, мог лишь со смешанным чувством разочарования, недоверия и гнева наблюдать за финальным актом драмы британского мандата в Палестине.

Глава двадцать вторая От войны к миру: «Я буду продолжать делать все, что могу»

В марте 1945 года сражения Второй мировой войны все еще происходили с большой ожесточенностью в Северной Европе, на Восточном фронте, на Балканах и в Италии. Силы союзников в Италии под командованием фельдмаршала сэра Гарольда Александера включали в себя и еврейскую бригаду, по настоянию Черчилля сражавшуюся под своим знаменем с изображением звезды Давида. Узнав об успехах армии Александера на полях сражений, Черчилль телеграфировал: «Никогда, я думаю, так много народов не сражались и не бились в одном строю столь победоносно. Британцы, американцы, новозеландцы, южноафриканцы, британские индийцы, поляки, евреи, бразильцы и итальянская освободительная армия, объединенные духом высокого товарищества и единства людей, борющихся за свободу и за спасение человечества, совместно шли в слитном строю на общего врага».

18 апреля, когда силы союзников продвинулись далеко в глубь Германии, Верховный главнокомандующий войсками союзников в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр позвонил Черчиллю и сообщил ему, что его войска вошли в концентрационный лагерь в Ордруфе, около города Гота. Зрелище, с которым столкнулись американские войска, потрясло их: они увидели четыре тысячи изможденных трупов, сваленных в канавы. Это были русские военнопленные, польские рабочие и евреи из дюжины стран, все умершие от истощения и болезней или расстрелянные в ходе массовых казней при приближении армий союзников. На следующее утро после того как американские войска вошли в Ордруф, начальник штаба Эйзенхауэра генерал Беделл Смит сообщил Черчиллю о том, что были освобождены еще несколько концентрационных лагерей, включая Бухенвальд. «Эти лагеря выглядят еще более чудовищно, чем те, о которых вчера говорил вам генерал Эйзенхауэр и фотографии которых появились сегодня в печати», – отметил он. Американские военные назвали концентрационный лагерь Бухенвальд возле Веймара «кульминацией жестокости».

«Представители США, – сообщил Эйзенхауэр Черчиллю, – могут опоздать и не увидеть все ужасы, на которые мы наткнулись в Бухенвальде, тогда как англичане, находясь намного ближе к этому месту, смогли бы попасть туда вовремя». Черчилль сразу согласился на направление в Бухенвальд британской делегации. Эйзенхауэр надеялся, что члены британского парламента и журналисты будут отправлены туда как можно быстрее, чтобы «увидеть неописуемые ужасы, превосходящие все, что можно было увидеть прежде, когда были обследованы другие лагеря пыток». «Увиденные в окрестностях Веймара жестокости, – отметил Черчилль, – действительно превосходили все прежние примеры подобных деяний и само воображение».

В тот же день Черчилль рассказывал в палате общин об ужасе, который испытали члены британского правительства, получив сообщение об «обнаружении доказательств этих жутких преступлений». Эйзенхауэр предложил ему сразу же направить на место группу членов парламента, чтобы они сами получили из первых рук наглядные свидетельства этих жестокостей. Дело было неотложным, объяснил Черчилль, поскольку во многих случаях представлялось невозможным остановить процесс разложения трупов. Черчилль решил, что в эту парламентскую делегацию следовало включить восемь членов палаты общин и двух членов палаты лордов. Делегации было необходимо немедленно отправиться в Германию, чтобы осмотреть концлагерь Бухенвальд, а также другие концентрационные лагеря в американском и британском секторах.

Черчилль попросил выбрать добровольцев для выполнения этого «исключительно неприятного, но тем не менее необходимого дела». Они должны были быть выбраны сегодня, с тем чтобы отправиться в путь на следующий же день. «Я надеюсь, – сказал Черчилль, – что палата одобрит мое решение об отправке этой делегации, принятое столь быстро». Палата дала свое одобрение. «Все в Англии находятся в состоянии шока», – телеграфировал Черчилль Эйзенхауэру в тот же вечер. А на следующее утро он написал своей жене Клементине, навещавшей в это время госпитали в Советском Союзе. «Мы все здесь шокированы ужасными разоблачениями германской жестокости в концентрационных лагерях. Генерал Эйзенхауэр предложил мне послать туда парламентскую делегацию. Я сразу согласился, и она отправляется сегодня. Они прибудут на место и увидят все ужасы своими глазами. Это ужасная, но необходимая обязанность».

Британская парламентская делегация прибыла в Бухенвальд 27 апреля. «Один полуголый скелет, – писали члены делегации в своем отчете, – ковылявший вдоль дороги точно на ходулях, увидев нашу группу, повернулся к нам, улыбнулся и приветствовал нас». Далее они писали: «С момента освобождения прошло десять дней. Число смертей бывших заключенных в первые дни после освобождения лагеря ежедневно достигало сотни и более. В день перед нашим приездом умерли тридцать пять заключенных. Медицина была уже бессильна спасти их».

7 мая 1945 года Германия безоговорочно капитулировала. Война с Германией закончилась. Военная кампания немецких фашистов, которая привела к убийству шести миллионов евреев и более десяти миллионов других пленных – среди которых были русские, поляки, греки и сербы, наконец завершилась. Черчилль был центральной фигурой в деле разрушения германской военной машины и нацистской тирании, руководя военными усилиями Великобритании на земле, на море и в воздухе в течение пяти лет. Симон Хасс, польский еврей, переживший войну в советском трудовом лагере, вспоминал комментарий своего товарища по заключению в разгар войны: «У нас не было хлеба, но у нас был Черчилль».

Почти через двадцать лет после окончания войны – и через три дня после смерти Черчилля – Галина Нейман, пережившая ужасы Варшавского гетто, писала в «Нью-Йорк таймс» из своего дома в Ньюарке, штат Нью-Джерси: «Для меня делом чести будет пояснить вашим читателям, что значил Уинстон Черчилль для нас, гонимых, преследуемых, прятавшихся от нацистов. Когда в Европе исчез весь свет, то в темноте долгой ночи его голос, его речи сохраняли нам жизнь. Он и его голос давали нам единственную надежду, что зло закончится, что мир не подчинится злу. Да благословит Господь его память».