Череп на флаге

— Капитан, что сталось с моим отцом? Он… жив?

— Я ждал, когда же вы зададите этот вопрос, — с грустью вздохнул Билли Брэдли и, выждав паузу, спросил: — Вы хотите знать правду?

Кэрол напряглась и чуть слышно прошептала:

— Да.

— Успокойтесь, его превосходительство не только жив, но и свободен.

До слуха присутствующих в каюте донесся легкий стон — стон облегчения. Прикрыв повлажневшие глаза, Кэрол мысленно вознесла молитву Всевышнему.

— Почему вы не спросите, как это могло произойти? — Брэдли внимательно изучал ее лицо. — Или вас подобные мелочи не интересуют?

— Что вы! Конечно, если вы располагаете временем и… в общем, это действительно неожиданно для меня, сэр. Мне трудно в это поверить, но… Вы не лжете?

— Сударыня, послушайте, что я вам расскажу, — ответил пират, — и тогда сами решите, солгал я или нет. Так вот, когда мой милый компаньон Дик Тейлор продырявил меня и смотался в неизвестном направлении, мои друзья оказались перед выбором: остаться в Форт-Джордже и ждать прибытия корабля с казной или, снарядив шхуну капитана Эштона, отправиться на поиски «Причуды». Мнения разделились. Одни хотели дождаться «Феникса», другие жаждали найти предателей и отомстить им. Голосование ни к чему не привело, ибо оба варианта набрали равное число голосов. Тогда штурман предложил бросить монету: если выпадет корона, то все остаются в форте и ждут прихода кораблей с казной, если герб — все садятся на шхуну капитана Эштона и идут на поиски изменников. Выпал герб, но сразу выйти в море нам не удалось. Дело в том, что после бегства «Причуды» капитан Эштон и его команда разуверились в осуществимости наших замыслов и предпочли под покровом ночи сняться с якоря и тихонько исчезнуть. Что нам оставалось делать? Лишь одно — сидеть в форте и ждать. Через день на остров зашел невольничий бриг «Белый лебедь» Королевской Африканской компании. Его шкипер любезно поделился с нами той информацией, которой располагал, а заодно уступил нам свое судно. Что же мы узнали? По словам шкипера, он побывал в районе островов Святого Духа и встретил там королевский фрегат «Скарборо». Капитан последнего, узнав, что «Белый лебедь» направляется на остров Генриетты, просил передать губернатору Моррису, что ожидаемый им корабль из Лондона после кренгования отправится либо в Пойнт-Гэлли, либо в Кост-Касл, и, таким образом, его визит в Форт-Джордж переносится на неопределенное время. Это известие заставило нас поторопиться с отбытием из Форт-Джорджа. Все его обитатели, включая вашего отца, мисс Моррис, были освобождены, ибо мы решили, что взять с них сверх того, что мы уже успели взять, нам все равно не удастся. Ветер благоприятствовал нашему замыслу, а бриг оказался на редкость быстроходным судном — так что мы сравнительно быстро покрыли расстояние, отделяющее остров Генриетты от островов Святого Духа. Почему мы направились именно сюда? Нам было известно, что Дик Тейлор хотел перехватить «Феникс» в здешних местах и, следовательно, мог прежде всего явиться к островам Святого Духа. Сведения, полученные нами от шкипера «Белого лебедя», тоже склоняли нас к мысли посетить эти острова. Как видите, чутье не обмануло морских псов. Обойдя остров Коммодора, мы натолкнулись на вас.

— Что же вы намерены сделать с нами теперь? — спросила Кэрол, исподлобья взглянув на рассказчика.

— То же, что и намеревались — обменять на сокровища «Феникса», — невозмутимо ответил капитан.

— Где же вы найдете этот корабль? — удивилась девушка. — Здесь, на островах Святого Духа? Но если это так, неужели вы думаете, что капитаны «Феникса» и «Скарборо» захотят выкупить меня из плена? Ведь я для них — никто.

— Не будьте наивны, сударыня. Мы не настолько глупы, чтобы с нашими силами лезть под пушки двух хорошо вооруженных кораблей Его Величества.

— В таком случае, мне совершенно не понятно, каким образом вы собираетесь получить за меня выкуп.

— О, это уже наша забота, мисс Моррис, — заулыбался Хилтон.

Кэрол вздохнула и, помолчав, спросила напрямик:

— Какая участь уготована мне, если ваш замысел провалится?

— К чему загадывать? — философски изрек Брэдли. — Время и ход событий покажут…

На следующий день на грот-мачте брига взвился черный флаг с изображением черепа, завыла труба и дробно забил барабан. Члены шайки собрались на юте, чтобы решить судьбу «подлого и мерзкого изменника» — Дика Тейлора. В соответствии с обычаем были избраны шестеро присяжных; еще шестерых назвал сам обвиняемый. Председателем суда назначили квартирмейстера Чарли Эванса, главным обвинителем — Питера Хилтона, а защитником — Пола Янга.

— Прошу освободить меня от этой собачей обязанности, — проворчал мистер Янг.

Поскольку среди членов команды желающих защищать Тейлора не оказалось, обвиняемый заявил, что будет защищать себя сам. Возражений не последовало.

Члены суда разместились за двумя столами, выставленными у грот-мачты и накрытыми алыми атласными скатертями. Дик Тейлор, закованный в цепи, с надменной видом стал перед ними. Серые холодные глаза его выглядели бесстрастными, а щеки если и побледнели, то незаметно — густой бронзовый загар скрыл это от окружающих.

Председательствующий объявил заседание суда открытым, после чего Пит Хилтон выступил с краткой обвинительной речью. От имени команды он обвинил капитана Тейлора в жестоком обращении с ранеными моряками, пострадавшими во время пожара на «Королевском охотнике», в похищении заложницы — дочери губернатора Форт-Джорджа, — в присвоении части общего имущества и, наконец, в дезертирстве, повлекшем за собой раскол объединенных сил трех экипажей и срыв готовившейся акции.

— За подобные деяния, — сказал штурман в заключении, — нашим законом предусмотрено лишь одно наказание — смерть.

— Смерть!!! — взревели десятки глоток.

— Тихо, джентльмены, — поднял руку председательствующий. — Не нарушайте порядок ведения заседания, или я вынужден буду удалить крикунов из зала засе… пардон… с палубы.

Заслушали показания боцмана Педро Нуньеса, капитана Джона Барни, мисс Кэрол Моррис и Патрика. Свидетели один за другим клялись на Библии, что будут говорить правду, одну только правду и ничего кроме правды, и рассказывали пиратам команды Брэдли обо всем, что им было известно по существу выдвинутых против Тейлора обвинений.

— Я, Педро Нуньес, уроженец города Гаваны, что на Кубе, сорока трех лет отроду, могу сообщить высокопочтенному суду следующее: в ту ночь, когда сгорел «Королевский охотник», я очутился в обгоревшем состоянии на борту бригантины «Причуда», которой командовал капитан Дик Тейлор. Доктор Портер оказывал мне помощь, когда пришли люди капитана Тейлора, грубо схватили нас и насильно высадили в шлюпку…

— Я, капитан Джон Барни, уроженец Глазго, тридцати трех лет от роду, могу сообщить суду следующее: в ту ночь, когда сгорел «Королевский охотник», я находился на борту бригантины «Причуда» и видел, как люди капитана Тейлора поступили с обгоревшими моряками…

— Я, Кэрол Моррис, уроженка города Сантьяго-де-ла-Вега, что на Ямайке, могу сообщить вашему суду следующее…

— Я, негр Патрик, слуга и раб мисс Моррис, уроженец Гвинеи, двенадцати лет отроду, могу сообщить суду следующее: в ночь, когда…

— Протестую! — громыхнув цепью, оборвал негритенка Дик Тейлор. — Суд не может руководствоваться показаниями этого черномазого. Во-первых, он негр; во-вторых, он раб; в-третьих, он несовершеннолетний.

После некоторых колебаний председательствующий согласился с доводами подсудимого и отослал Пата на камбуз. Едва Гвинеец Пат покинул ют, Чарли Эванс предоставил слово обвиняемому.

Тейлор признал, что насильно удалил пострадавших во время пожара моряков с борта «Причуды», но при этом отрицал, что вел себя с ними жестоко. Он не согласился с утверждением, будто похитил мисс Моррис. «Я просто забыл, что она находится на борту судна, — сказал он с невозмутимым видом. — А когда обнаружил это, было поздно — остров скрылся уже из виду». Забывчивостью и спешкой объяснил он и следующий пункт выдвинутых против него обвинений. «Часть добычи, которую удалось спасти с „Королевского охотника“, я велел сложить в общий сундук, а потом, когда события стали развиваться с такой быстротой, никто уже не вспоминал о ней — было не до этого…».

Самым крепким орешком оказался для Дика Тейлора последний пункт обвинений. Факт дезертирства был налицо, и отрицать его не имело смысла. И все же бывший командир «Причуды» попытался выкрутиться: с этой целью он изобразил свой поступок как вынужденную меру предосторожности. «До меня дошли слухи, что кое-кто из команды „Королевского охотника“ заподозрил моих людей в преднамеренном поджоге фрегата. Возникла угроза насильственного отстранения меня от командования бригантиной людьми с погибшего судна. Эта угроза показалась мне еще более реальной, когда произошел открытый конфликт между мной и капитаном Брэдли. Не желая углубления конфликта, я решил уйти из бухты в открытое море и подождать, пока страсти улягутся. Но в море мои люди настояли на том, чтобы я отправился к островам Святого Духа на разведку — многие полагали, что здесь нам удастся узнать о судьбе „Феникса“ и „Скарборо“. Я вынужден был подчиниться этому требованию…».