Черепаха Киргала

Всего в отряде оказалось около полусотни таких же хитрецов, как и я, — пошутил сапожник. — Скажу, что явных дураков среди нас не было — жрец немало отсеял народу из числа тех, кого ему пытались подсунуть командиры других отрядов. Затем Герму начал нас отправлять в тыл к мерпальцам с приказом поджигать склады с провиантом и фуражом. Лично мне удалось подпалить только отобранный у окрестных селян запас сена. Думаю, мерпальцы не особо огорчились этой потере, — иронично заметил Мерги. — Ну и по мелочи. Кому-то из нас удалось поджечь тот самый склад с зимним барахлом. Не удивлюсь, если для этого использовали что-нибудь из магического арсенала — подобраться просто так к нему было невозможно. Вообще, по-моему, большую часть нашей работы выполнили проворовавшиеся мерпальские интенданты. Перед проверкой они частенько поджигали свое хозяйство, пытаясь покрыть свои делишки на черном рынке.

Перед арлатской резней от нашего отряда осталось только восемь человек. Остальные попались мерпальским разъездам и патрулям. Мерпальцы просто озверели. При любом подозрении хватали любого. Если человеку не удавалось правдоподобно объяснить причину своего нахождения в данной местности, то его вешали не раздумывая. Поэтому только полные недоумки могут принимать за правду тот бред, который про нас напридумывали. Ну, а дальше то, о чем я говорил Силару, в основном, правда. Тот поганец Рилган продал всех нас мерпальцам. Я уцелел только потому, что Герму послал меня за день до сражения в ставку короля с письмом о предательстве этого выродка. Но король Олдан ему не поверил — Герму уже утратил на него свое влияние. А после той резни о хитрецах предпочитали не вспоминать. Иначе пришлось бы задавать неудобные вопросы всем этим разжиревшим придуркам, считавшими себя великими стратегами.

Я подался в денщики к одной из штабных крыс. По молодости лет решил, что надо отомстить предателю за смерть своих товарищей. Я их особо и не знал. Мы все время были на задании. Фантазия у Герму была большая. Единственный по-настоящему умный мужик из всех этих заносчивых ублюдков. Так что особо друг к другу мы привязаны не были. Ладно, — махнул рукой Мерги, — просто я решил отправить этого сукиного сына к Турулу. Восемь лун мне понадобилось, чтобы суметь найти подходящий способ сделать это.

— Ты убил члена королевской семьи?! — ошарашено спросил Хемилон.

— Да, и ничуть об этом не жалею! — вызывающе ответил сапожник.

— Да я не об этом, — волнуясь, произнес ларморец. — Туда ему и дорога. Просто никогда бы не поверил, что еще остались люди, которые способны на такие поступки. Это достойно того, чтобы твой рассказ внести в Ларморские хроники!

— Только после моей смерти! — поспешно ответил лысый мститель. — Я не тщеславен.

— Мерги, ты стал моим героем! — нарушил торжественную атмосферу недомерок. — Если тебе не понравится еще кто-нибудь из коронованных особ, мое лекарское искусство к твоим услугам! Я знаю пару рецептов, которые …

— Хватит придуряться! — оборвал его пращник, сурово глядя на болтливого недомерка. — Отомстить за своих товарищей могут немногие. И они достойны уважения. Пращник молча пожал сапожнику руку, без слов давая оценку поступку Мерги. Вилт поспешил хлопнуть лысого друга по плечу и еще раз пообещал свою помощь в подобном деле.

— Кстати, а как ты его отправил к Турулу? — живо поинтересовался коротышка. — Может, и нам пригодится. Лишние знания голову не обременяют!

— Неужели ты считаешь, будто существует универсальный способ убийства больших шишек? — насмешливо поинтересовался Мерги у любознательного травника.

– Яд и кинжал, — выкатил грудь коротышка.

— Ага, не соизволите ли, ваше высочество, отведать этого чудесного отвара? — передразнил его сапожник. — Очень полезен для здоровья! Эти способы хороши только для знати, которая постоянно трется возле своих покровителей.

— Понял я, понял! — нетерпеливо произнес лекарь. — Варить отвары ты не умеешь. А ты случайно не чинил обувку принца? — Вилт озорно подмигнул друзьям. — Аристократишки вряд ли умеют работать с шилом. А тут наш Мерги и подвернулся.

— Мысль весьма неплоха! — одобрил Мерги фантазию друга. — Это действительно может оказаться универсальным способом. Обувь носят все. Яд тоже не редкость. А ты не дурак!

Вилт аж покраснел от таких слов.

— Так и быть, обучу тебя как работать с шилом, — обрадовал его сапожник. — Твоя обувка будет пользоваться большим спросом у будущих наследников!

— Можешь засунуть свое шило себе в задницу! — обиделся коротышка. — Если не расскажешь, как ты прихлопнул того поганца, то ищи свою черепаху сам!

— Ладно, остынь! — миролюбиво попросил Мерги. — Просто я не люблю вспоминать то время. Да и рассказывать особо нечего. Как я уже сказал, этого выродка Рилгана я пас восемь лун. Изучал его привычки, предпочтения. Присматривался к его слугам. Изучал их привычки. В общем, собирал сведения о будущем покойничке. Выяснил, что принц всегда селился на втором этаже. Хозяевам приглянувшегося ему жилища приходилась ночевать у соседей — так он боялся покушений. Наконец мне повезло: наш отряд двинулся на север и моя штабная крыса приказала мне ехать с людьми принца, чтобы я подыскал и ему конуру поудобнее.

Приехали мы в то село, через которое бежали полгода назад. А теперь, стало быть, возвращались обратно. После двух отступлений через деревню, нашего осеннего и недавнего мерпальского, крестьяне обрадовались нашему появлению как висельник веревке. Люди принца приглядели себе домик старосты. Старик, понятное дело, был не особо рад. Для его кармана одинаково накладно поить и кормить как мерпальцев, так и своих дармоедов. А тем более принца. Я занял жилище через два дома от них. Вечер люди Рилгана посвятили проверке месных запасов вина. Староста со своей женой и дочерьми от греха подальше отправился ночевать к тестю. Ну, а я осмотрел будущее пристанище Рилгана. Ничего особого: две смежные комнатки с одним выходом в узкий коридор. Я уже знал, что предатель не терпит в спальне окна и запирает на ночь дверь. Его охрана всегда стояла снаружи. Поэтому внутренняя комната без окон стала его спальней. В нее затащили кровать старосты — реквизировали в интересах короны, — усмехнулся сапожник.

— У Рилгана была дурная привычка задирать ноги на стол во время совещаний с командирами. Я предположил, что нечто подобное он проделывает и когда лежит в кровати. Поэтому в ее нижнюю спинку я забил несколько сапожницких гвоздиков, у которых отрубил шляпки. Оставил торчать лишь крохотную часть. Ну а потом, как говорит наш лекарь, — Мерги кивнул в сторону Вилта, — смазал их соком вирды.

— Ничего себе! — не сдержался коротышка.

— Что это за вирда? — не понял Тейрам.

— Те, кто ее отведали, все до единого отправились к Турулу, — пояснил лекарь.

— Дальше мне оставалось только ждать и надеяться, — продолжил Мерги рассказ. — На следующее утро мы поехали обратно. Кроме восьми солдат, оставленных сторожить будущее пристанище Рилгана. А к вечеру в деревню пожаловал и сам принц. Наш двухтысячный отряд разбил лагерь вокруг деревни. Я устраивал на постой своего командира. За целую неделю так ничего и не произошло. Проклятый выродок был здоровее быка. На восьмой день мы получили приказ выступать на север. На следующий день, рано утром я собирал вещички своей крысы. Настроение было отвратительным. А тут еще зарядил дождь. Внезапно раздались крики со стороны дома Рилгана. Суматошно забегали его лизоблюды. Мой начальник поспешил узнать в чем дело и так и не вернулся. Я пошел к дому старосты и увидел, что его оцепили гвардейцы. Лишь когда со двора старосты вышли бледные целители нашего отряда, только тогда я понял, что эта мразь наконец получила сполна за свое предательство. И души моих товарищей, да и всех, кто погиб под Арлатом, теперь успокоятся.