Чёрная Дочь

— Смотри, — сказала Сильвия, показывая Копии на группу эльфов, танцующих на лужайке. — Они снова улыбаются. Кажется, этот мир действительно изменился.

Копия улыбнулась.

— Да, Сильвия, — ответила она. — Мы сделали это. Мы освободили их.

Но она знала, что это лишь начало. Мир все еще нуждается в защите. Придется продолжать бороться за него, пока у нее есть силы. На очереди был анунак.

Повеление

Пока Яра отважно отвлекала чудовище, а Никодим совершал свой безумный поступок, Айсен быстро соображала, как использовать ситуацию в свою пользу. Слова о Коммодоре и необходимости расчистить трубу эхом отдавались в ее голове. Времени на раздумья не оставалось.

— Алис, друг мой, — обратилась Айсен к прижавшемуся к Лизе смежнику, — ты должен нам помочь. Нам нужен огонь, много огня.

Алис, обычно лениво-мурлыкающий, встрепенулся, словно получив удар током. Его шерсть встала дыбом, глаза загорелись синим пламенем.

— Ты уверенна, Айсен? — промурлыкал Алис, его голос стал низким и хриплым, словно рычание дракона. — Этот огонь… он может быть опасен.

— У нас нет выбора, Алис, — ответила Айсен, глядя коту прямо в глаза. — Если мы не расчистим трубу, все пропадет.

Лиза, крепко обнимавшая смежника, с тревогой посмотрела на Айсен.

— Ты уверена, что это безопасно? А вдруг Алис… навредит себе?

— Алис знает, что делает, — ответила Айсен, уверенно. — Он — больше, чем просто тень. Он — наш единственный шанс.

Алис, словно услышав слова Айсен, выпрыгнул из объятий Лизы и, встав на задние лапы, издал оглушительный рев. Из его пасти вырвалось пламя, ярко-голубое, испепеляющее все на своем пути.

— Быстро! — скомандовала Айсен. — Михаил, помоги мне!

Подхватив с земли куски брезента и веревки, Айсен и Михаил принялись создавать подобие кокона, окутывая им всю команду. Ловко пользуюсь длинными когтями, медведь ими как иглами сшивал нечто вроде воздушного шара. Айсен делала то же самое.

— Что ты делаешь? — спросила Габриэль, удивленно глядя на их действия.

— Мы должны защитить себя от огня, — ответила Айсен. — Алис сожжет слизь в трубе, но нам нужно пережить этот процесс.

Закончив с коконом, Айсен крикнула Алису.

— Алис, создай вокруг нас защитный пузырь, чтобы мы могли находиться под водой. Дышать там уме. только я.

Смежник, продолжая изрыгать пламя, выполнил просьбу. Вокруг команды образовался прозрачный купол, наполненный воздухом. Айсен скомандовала Михаилу.

— Погружай нас!

Михаил, словно цирковой послушный медведь, начал опускать кокон в озеро. Вода сомкнулась над ними, опуская их в ледяную тьму. Алис продолжал изрыгать пламя, направляя его в трубу. Зеленый огонь, проникая в узкий проход, сжигал слизь и мерзость, заполнявшую ее. Сквозь кокон чувствовались жар и вибрация.

Тем временем, в глубинах озера, Никодим столкнулся лицом к лицу с чудовищем. Оно было огромным, невообразимо огромным, его тело состояло из чешуи и тьмы, его глаза горели злобой и голодом. Сатир, понимая, что ему не справиться с ним в одиночку, отчаянно пытался придумать какой-нибудь план. Вдруг, в его голове всплыло имя. Имя, которое он давно забыл. Имя, которое могло изменить все.

Кайрос.

Имя второго бога времени.

В памяти Никодима начали всплывать обрывки воспоминаний, знания, которыми он обладал когда-то, но забыл, потерял, зарыл глубоко в своем подсознании. Он вспомнил свою истинную сущность, свою силу, свою связь со временем.

Имя Кайрос, словно заклинание, наполнило его тело энергией. Его глаза загорелись золотым светом, вокруг него образовалась аура, искажающая пространство и время.

Теперь он был готов.

Чудовище, словно почувствовав перемену, попыталось атаковать Никодима, но сатир, словно предвидя все его движения, легко уклонялся от ударов. Он двигался с невероятной скоростью, словно сам время было на его стороне.

Никодим контратаковал. Его кулаки, словно молоты, обрушивались на чудовище, нанося ему сокрушительные удары. Тварь рычала от боли и ярости, но ничего не могла противопоставить его силе.

В один момент, Никодим, собрав всю свою энергию в кулак, нанес чудовищу сокрушительный удар. Удар был настолько сильным, что пробил чудовище насквозь, разорвав его тело на куски.

Но этого было недостаточно. Чудовище, словно жижа, начало восстанавливаться, собирая свои части обратно.

— Тво мать — выругался Никодим — вот этого я не ожидал.

Сатир, понимая, что времени у него мало, принял решение. Он должен вытащить их отсюда. Собрав всю свою силу, сатир нанес удар в стену трубы, пробивая в ней огромную дыру. Вода, хлынув внутрь, потащила за собой остатки чудовища. В этот момент, в трубе появился кокон, защищавший его друзей. Никодим, подхватив кокон, вытолкнул его через пролом в стене. Сила Кайроса, словно пружина, выстрелила кокон в сторону, пробивая образовавшуюся дыру.

Мгновение — и все оказались в старом санатории. Телепортация? Скоростное перемещение?

Ответа не было. Габ давно перестала чему-либо удивляться.

Санаторий представлял собой мрачное и заброшенное место. Стены были покрыты плесенью и грибком, окна заколочены досками, в воздухе витал запах сырости. Посреди главного зала, на троне, сколоченном из обломков мебели, восседал Коммодор — уродливый рептилоид с выпученными глазами и оскаленной пастью. Немногочисленные слуги с пулешвырами охраняли его. Коммодор не чувствуя подвоха веселился. Он смеялся, злобно и торжествующе.

— Ха-ха-ха! — ревел Коммодор. — Я знал, что вы придете! И теперь вы все умрете!

Но он недооценил своих врагов. Особенно Никодима.

— Я думаю, что это ты умрешь, урод, — сказал Никодим, глядя на Коммодора с презрением. — Ты не представляешь, сколько времени прошло.

И, не давая рептилоиду опомниться, ринулся в атаку.

Коммодор попытался сопротивляться, но Никодим был слишком быстр и слишком силен. Сатир, словно вихрь, наносил удары один за другим, не давая рептилоиду ни единого шанса.